Никита Павлович сказал, что исполняющим обязанности главного тренера сборной Советского Союза будет лично он.
Эта новость ударила меня по голове самым настоящим обухом. Какой Симонян? Ну да, у него был опыт руководства командой в 70-х. Ну да, он классный мужик. И вообще, возможно, что если бы он был на своем пике, это действительно была бы хорошая идея. Но сейчас — вы что, шутите?
Но я услышал «А» за которым всегда должно следовать «Б». А вот перед тем, как сказать «Б», Никита Павлович сделал паузу. И как раз именно в этой паузе у меня в голове и промелькнули эти тысячи вопросов и недоумевающих мыслей. Потому что вот это «Б» меня полностью успокоило.
Как оказалось, испанцы на своих Канарах несколько перестраховались. И диагноз Малофееву — инфаркт — они поставили в той ситуации, когда ни один советский врач, кардиолог или врач общей практики, даже и не подумал бы ставить инфаркт. Что-то вроде мелкоочагового инфаркта — вот что нарисовали Малофееву.
Звучит страшно — инфаркт, главный убийца всех советских директоров и председателей после пятидесяти. Не зря отец говорил, что если ты директор, а у тебя к выходу на пенсию нет как минимум двух инфарктов, то ты плохой руководитель.
Слово-то страшное, но в случае с Эдуардом Васильевичем за этим словом мало что стояло. И сейчас Малофеев, да, находится в кардиологии, где проходит лечение. Да и помимо проблем с сердцем у него еще и простреленное плечо. Но максимум через месяц главный тренер сборной Советского Союза будет в строю.
И Симонян будет числиться исполняющим обязанности как раз до момента возвращения Малофеева с больничного. Так что под его руководством мы проведем всего один сбор и всего два товарищеских матча с мексиканцами. Вся остальная часть подготовки и сам чемпионат отданы на откуп тому, кто и должен руководить командой на мексиканском турнире, — а именно Эдуарду Васильевичу Малофееву.
Валентин Козьмич, у которого настоящий инфаркт возможно, не будет помощником главного тренера. Но даже его участие в турнире возможно.
Единственное, что было сказано совершенно определенно, — так это то, что Савелий Евсеевич Мышалов, наш заслуженный врач, который также получил из рук генсека Романова награду, а именно орден Ленина, его карьера в сборной Советского Союза по футболу закончена. Врачом команды, скорее всего, будет мой теперь уже старый добрый знакомый доктор Орджоникидзе.
Сразу же после этого банкета я полетел обратно в Сочи где и продолжил готовиться к новому сезону.
Глава 23
Вообще, надо сказать, что Стрельцов в качестве тренера никогда не отличался каким-то особым желанием внедрять новаторские приемы или тактики. Скорее наоборот, Эдуарда Анатольевича можно было смело назвать консерватором, так как «Торпедо» в тактическом плане практически полностью повторяло сборную Советского Союза.
По ходу матчей единственное, что можно было назвать настоящей сменой тактики у нас, — это убрать игрока из линии защиты и добавить в атаку, или наоборот. То есть никаких глобальных изменений, никаких нововведений Стрельцов не делал, и складывалось такое впечатление, что и не собирался этого делать, предпочитая доводить до совершенства игру своих футболистов на уже понятных им позициях.
Эдуард Анатольевич практически никогда не менял амплуа игрока. Лично я не мог представить Стрельцова в роли того же Гуса Хиддинка, который перед чемпионатом Европы 2008 года перевел атакующего полузащитника Юрия Жиркова в защиту сборной России, что в итоге принесло блестящий результат.
Жирков не только вошел в символическую сборную того турнира именно как фланговый защитник, который бороздил поле от своей лицевой линии до чужой, но и в дальнейшем играл как раз левого защитника всю оставшуюся карьеру. Именно с этим амплуа Жирков перешел в «Челси», затем вернулся в Россию, стал очень важным звеном питерского «Зенита».
Способность Стрельцова найти игрока, способного точно так же закрыть весь фланг, казалось мне невозможной. Хотя на самом деле у нас в «Торпедо» имелись предпосылки для подобной фланговой игры игроков обороны. Тот же самый Витя Круглов у Малафеева в сборной, да и во время триумфального для «Торпедо» чемпионата Советского Союза, играл именно так — по всей бровке, активно продвигая мяч в атаку и являясь дополнительной и важной опцией.
Но сейчас, зимой 1986 года, мне казалось, что это в прошлом. Наш капитан немного сдал, и Стрельцов более не будет настроен играть в защите таким образом. У нас все будет классически и по-советски, с традиционными ролями в защите и обязательно с чистильщиком.
Подготовка к новому сезону проходила в напряженной атмосфере. События на Канарах наложили отпечаток на всю команду — все понимали, что теперь на нас смотрит весь мир, и любая ошибка будет многократно увеличена. В таких условиях экспериментировать с тактикой было особенно рискованно.
Стрельцов в это время все больше погружался в анализ европейских команд. Он часами просматривал видеозаписи матчей, изучал построения различных клубов, но при этом оставался верен своим принципам — никаких кардинальных изменений, только эволюционное развитие уже существующих схем.
Я помню, как однажды в разговоре с Валерием Ивановичем Ворониным он сказал: «Зачем изобретать велосипед, когда можно усовершенствовать уже имеющийся? Наши ребята привыкли к определенной системе, и менять ее кардинально — значит рисковать результатом».
Эта философия полностью отражала подход Стрельцова к футболу. Он был убежден, что стабильность и отточенность исполнения важнее любых тактических новшеств. И надо признать, что в большинстве случаев он был прав — «Торпедо» показывало стабильно высокие результаты именно благодаря четкому пониманию каждым игроком своих обязанностей.
Именно такое защитное построение с последним защитником мы и применили в наших контрольных матчах. Его роль выполнял Володя Шавейко, два фланговых — Пивцов и Пригода, и центральный, чуть выдвинувшийся вперед защитник — Гречнев. Именно так мы и сыграли наш первый контрольный матч с московским «Динамо». В обороне пара опорников — Шавло и Буряк.
Матч с «Динамо» проходил в спокойной атмосфере товарищеской встречи. Севидов выставил не самый сильный состав, явно приберегая основных игроков перед стартом чемпионата. Мы тоже играли осторожно, больше отрабатывая тактические взаимодействия, чем стремясь к эффектному результату.
В целом можно сказать, что для первого предсезонного матча — да еще и после такого потрясения, которое вся советская футбольная общественность испытала в Испании — все было относительно неплохо. Московских динамовцев мы в принципе обыграли с помощью дубля Володи Кобзева.
Володя был в отличной форме. Первый гол он забил уже на 12-й минуте, воспользовавшись ошибкой в передаче динамовского защитника. Получил мяч в центре поля, прошел между двумя соперниками и точно пробил в дальний угол. Второй гол был еще красивее — на 67-й минуте Заваров сделал прекрасную передачу на фланг, Кобзев ворвался в штрафную и переиграл вратаря в ближнем бою.
Но если говорить о самой защите, то она периодически ошибалась, и было видно, что это не совсем то сочетание, которое может позволить «Торпедо» пройти далеко в этом сезоне. Особенно настораживала нестабильность в центре — Гречнев явно не дотягивал до уровня основного состава, а Шавейко, хоть и опытный игрок, не обладал той скоростью, которая необходима для игры против быстрых нападающих.
После матча Стрельцов был относительно доволен результатом, но всё равно продолжал работу.
Поэтому в следующей контрольной игре с «Днепром» Стрельцов попробовал новое игровое сочетание в обороне. Оставив фланговыми защитниками все того же Пивцова с Пригодой, в центре вышли Горлукович и Ковач. При том последний как раз и играл чистильщика.
Уже на предматчевой разминке было видно, что новая пара защитников нервничает. Горлукович постоянно что-то выяснял с Ковачом, показывая руками зоны ответственности. Ковач кивал, но по его лицу было понятно, что он не до конца понимает, что от него требуется в роли последнего защитника.
Днепр в этом матче был хорош. Тренеры договоились заранее, что команды будут играть в сильнейших составах, за исключением пары наших защитников — это была своего рода генеральная репетиция перед стартом чемпионата. Протасов и Литовченко выглядели великолепно, в атаке у них была полная свобода действий.
Надо сказать, что это сочетание стало для нас абсолютным провалом и форменной катастрофой. Раз за разом «Днепр» нас продавливал в центре поля. При том по договоренности сторон команды играли в сильнейших составах.
Уже на 7-й минуте стало понятно, что что-то идет не так. Литовченко получил мяч в центре поля, сделал пас на Протасова, который мгновенно рванул за спину Горлуковичу. Ковач не успел среагировать, и Олег оказался один на один с Сарычевым. Гол был неизбежен.
У Гены Литовченко с Олегом Протасовым раз за разом проходила одна и та же комбинация. В тот момент, когда Протасов забегал за спину Горлуковичу, оставлял сзади наших крайних защитников и фактически перед ним оставался один Ковач, тут же следовал пас на свободное место. Протасов рывком смещался, принимал мяч, либо обыгрывал Ковача, либо сразу бил по воротам.
Второй гол был копией первого. На 23-й минуте Литовченко снова нашел Протасова идеальным пасом, и тот не оставил Сарычеву никаких шансов. Горлукович бежал следом, но опоздал на полкорпуса. Ковач же стоял как вкопанный, не понимая, должен ли он выйти на перехват или остаться страховать.
Все время наша защита не могла понять и сыграть против в принципе достаточно примитивной двухходовки правильно. Мы постоянно разваливались и постоянно не могли с этим ничего поделать.
К 35-й минуте счет был уже 3:0 в пользу «Днепра». Третий гол стал результатом откровенной ошибки в обороне — Ковач попытался играть на выходе, но не рассчитал скорость, и Протасов легко его обыграл. Горлукович в этот момент покрывал другую зону, и между защитниками образовался огромный коридор.