Механик-водитель Нечипоренко зевнул и потянулся в своем кресле. В танке Сергеева наводчик Прохоров поправил настройки прицела — больше по привычке, чем по необходимости. Всё как всегда. Нечипоренко постоянно зевает от напряжения а Прохорову вечно руки некуда деть.
В черном проеме выхода из тоннеля замерцали фары. Потом из глубины горы медленно выполз тяжелый тягач МАЗ-537. За кабиной — длинный многоосный прицеп, накрытый серым брезентом. Машина двигалась со скоростью пешехода, водитель явно был предельно осторожен.
Сергеев оценил размеры груза. Прицеп длиной метров двадцать, может быть, больше. Высокий, под брезентом угадывались четкие геометрические формы. Не ящики с боеприпасами и не топливные цистерны. Что-то другое. Что-то, ради чего выделили усиленное прикрытие и назначили столь точное время прохода.
За первым тягачом показался второй, точно такой же. Потом третий. Между ними держались большие дистанции — метров по сто. Тяжелые машины выходили из тоннеля, как звенья одной цепи, размеренно и неторопливо.
Колонна растянулась почти на километр. Между тяжелыми тягачами двигались БТР-80 прикрытия, их восьмиколесные силуэты резко контрастировали с неповоротливыми гигантами на многоосных шасси. Бронетранспортеры держались на равном удалении от основных машин, их башенки медленно поворачивались, осматривая склоны.
Седьмой по счету тягач имел прицеп еще длиннее предыдущих. Серый брезент туго обтягивал груз, и под тканью четко читались контуры цилиндрической формы. Диаметр — не меньше полутора метров, длина — метров пятнадцать. Машина двигалась особенно осторожно, на поворотах практически останавливаясь.
Сергеев проследил взглядом весь маршрут, по которому предстояло пройти колонне. От выхода из тоннеля дорога спускалась серпантином в долину, затем уходила на восток, к Джелалабаду. Первые два километра — самый опасный участок. Здесь ущелье сужалось, и с окружающих высот простреливалась вся дорога.
Где-то в глубине тоннеля продолжали звучать отголоски работающих двигателей. Колонна была длинной — машины все еще проходили трехкилометровую каменную трубу.
На восточном склоне мелькнуло движение. Возможно, горный козел. Возможно, что-то другое. Сергеев продолжал наблюдение через бинокль.
Десятая машина в колонне была особенной. Тот же тягач МАЗ, но прицеп короче и выше. Под брезентом угадывались прямоугольные очертания, похожие на контейнеры. Этот груз сопровождали сразу два БТР, которые двигались почти вплотную к тягачу.
Движение на восточном склоне повторилось. Теперь Сергеев был уверен — это не животное. Группа людей, использующих складки местности для скрытного передвижения.
Он развернул планшет с картой, быстро нашел высоту 2847. Если оттуда откроют огонь, под обстрелом окажется участок дороги длиной почти в километр. Как раз там, где сейчас проходила самая ценная часть колонны.
Два танка, прикрывавших восточный фланг, медленно развернули башни в сторону обнаруженной цели. Движение было плавным, без резких рывков — чтобы не привлекать внимания потенциального противника. Наводчики настраивали прицелы, вводили поправки на дальность и ветер.
Четырнадцатая машина отличалась от остальных. Тягач был тот же, но прицеп имел необычную форму — вытянутый, но с утолщением в задней части. Брезент натянут так туго, что проступали заклепки металлических конструкций. Эта машина двигалась в сопровождении целого взвода БТР — четыре бронетранспортера окружали ее со всех сторон.
На скальном гребне, где росло единственное искривленное дерево, появились силуэты людей. Они занимали позицию, готовили оружие.
115-миллиметровое орудие полоснуло пламенем. Снаряд прочертил плоскую траекторию над ущельем и врезался в скальный гребень точно под искривленным деревом.
Взрыв поднял столб серой пыли и каменной крошки. Через несколько секунд до танкистов донесся гулкий раскат, многократно отраженный стенами ущелья.
Второй выстрел лег чуть правее первого, накрыв соседний участок гребня. Два разрыва практически одновременно осыпали камнепадом весь подозрительный район.
Четырнадцатая машина благополучно прошла опасный участок и скрылась за очередным поворотом дороги. Угроза была устранена до того, как противник успел произвести хотя бы один выстрел.
Башни танков медленно развернулись обратно, возвращаясь к штатным позициям. Колонна продолжала движение, не изменив темпа и не отреагировав на произошедшее. Водители тяжелых машин, возможно, даже не услышали выстрелов за ревом своих двигателей.
Дым от разрывов медленно рассеивался на склоне. В районе цели образовалась свежая осыпь — серые камни россыпью спускались вниз по крутому склону, время от времени постукивая друг о друга. Одинокое дерево, служившее ориентиром, наклонилось еще больше, его ветки были обломаны взрывной волной.
Восемнадцатая машина замыкала основную часть колонны. За ней следовали только автомобили с личным составом и два тягача с топливными цистернами. Самое ценное уже вышло из тоннеля и медленно спускалось по серпантину к безопасной части маршрута.
Последний автомобиль колонны — бортовой ЗИЛ с тентом — скрылся за поворотом в полутора километрах ниже тоннеля. Над дорогой медленно оседала пыль, поднятая тяжелыми машинами. В ущелье снова воцарилась тишина, нарушаемая только отдаленным гулом двигателей, который постепенно затихал по мере удаления колонны.
Сергеев проследил взглядом весь маршрут до самой долины. Теперь там, где час назад была пустая горная дорога, виднелись крошечные точки движущихся машин. Они спускались к главной магистрали, ведущей в сторону Джелалабада, а потом — дальше на восток, к пакистанской границе.
Груз достиг безопасного участка маршрута. Дальше его будут сопровождать другие подразделения, другие танкисты, другие расчеты. Эстафета боевого охранения передана.
Сергеев убрал бинокль, размял затекшие плечи. Полтора часа непрерывного наблюдения, постоянное напряжение внимания. Но задача выполнена — ни одна машина не пострадала, график движения соблюден точно.
Солнце поднялось высоко, и в ущелье стало по-настоящему жарко. Танкисты сняли шлемы, расстегнули комбинезоны. Кто-то закурил, кто-то полез за флягой с водой. После полутора часов непрерывного напряжения организм требовал передышки.
Двигатели продолжали работать на холостых оборотах — размеренно, монотонно. Механик-водитель танка Сергеева, сержант Нечипоренко, следил за показаниями приборов. Машина должна быть готова к движению в любую секунду.
Сергеев спустился с танка, размял ноги. Полтора часа в командирской башне — и все мышцы затекли. Он достал из нагрудного кармана помятую пачку сигарет, закурил. Первая затяжка показалась особенно горькой — после стресса всегда так.
Наводчик Прохоров вылез из башни, сел на броню, свесив ноги:
— Хорошо сработали, товарищ капитан. Приятно.
Сергеев кивнул, не отвечая. «Приятно» — не то слово, которое приходило ему в голову. Скорее — удовлетворение от профессионально выполненной работы. Как хирург, который провел сложную операцию, или летчик, который посадил самолет в плохую погоду.
В долине, далеко внизу, колонна превратилась в едва различимую цепочку точек. Скоро она достигнет пунктов назначения, где тяжелые прицепы разгрузят и установят их содержимое на подготовленные позиции. А потом… потом начнется то, ради чего весь этот груз везли через горы с такими предосторожностями.
Сергеев знал достаточно, чтобы понимать: в прицепах были не обычные боеприпасы и не запчасти для техники. Размеры, форма, особые меры безопасности — все указывало на оружие серьезного калибра. Возможно, те самые ракеты, о которых говорили в штабе армии. Оружие для операции «Возмездие».
Где-то за восточными хребтами лежал Пакистан. Там, в лагерях вроде Бадабера, готовили душманов для войны в Афганистане. Там принимали решения о судьбе советских военнопленных. И скоро туда полетят ракеты, которые час назад проходили под защитой его танков.
Старший лейтенант Николаев подошел к командиру:
— Товарищ капитан, приказ от комбата. Через час выдвигаемся на базу. Смена заступает в 14:00.
— Понял. Передай экипажам — готовиться к маршу.
Сергеев затушил сигарету о броню танка, забрался обратно в башню. Еще час — и они вернутся в лагерь в Джелалабаде. Там будет разбор операции, отчеты, пополнение боекомплекта. Обычная рутина, которая следует после любого боевого выхода.
Но эта рутина имела смысл. Впервые за долгое время Сергеев чувствовал, что его служба — не просто выполнение приказов, а часть большого дела. Справедливого дела.
Он посмотрел на восток, туда, где за горными хребтами лежали пакистанские лагеря. Скоро небо над ними озарится вспышками взрывов. И это будет ответ за Бадабер.
Механик-водитель переводил двигатель на повышенные обороты. Еще девять танков вокруг тоннеля последовали его примеру. Воздух наполнился усилившимся рокотом дизелей.
Смена действительно подходила. На горизонте уже показались БТР, поднимающиеся по серпантину к тоннелю. Новая рота заступала на дежурство, а танкисты Сергеева возвращались на базу.
Их работа здесь была закончена.
К вечеру колонна танков достигла расположения в Джелалабаде. Машины заняли отведенные места в парке боевой техники, экипажи получили увольнение до утра следующего дня. Операция по сопровождению особого груза была завершена успешно.
Капитан Сергеев, как и положено командиру, задержался дольше остальных — принимал доклады от командиров экипажей, проверял состояние техники после марша, заполнял отчетную документацию. Только к восьми вечера он добрался до офицерского общежития, где ему выделили койку в комнате на четверых.
— А, капитан! — окликнул его лейтенант Борзов из штаба дивизии, с которым они познакомились еще при переброске через Термез. — Как выход? Слышал, важный груз по тоннелю проходил.
— Нормально, — коротко ответил Сергеев, снимая разгрузочный жилет. — Без происшествий.