Частично это имеет отношение к эффекту индуцированного возвратного забывания, который мы уже обсуждали ранее в третьей главе. Каждый раз, когда мы вспоминаем о чем-либо, активизируется сеть клеток, ответственных за то или иное воспоминание, и эта сеть в принципе может измениться и утратить некоторые детали, на которые наше вспоминание непосредственно не направлено. Как это работает? Возьмем, к примеру, напоминания в Facebook, допустим, напоминание об отпуске. Это может быть всего лишь одна фотография, сделанная вами во время отпуска, с соответствующей подписью. Увидев такое напоминание, вы вспомните о моменте, который запечатлен на фото, и в то же время, возможно, даже скорее всего, забудете информацию, которая относится к другим событиям, произошедшим в день съемки, но не нашла отражения в напоминании.
Конечно же, эффект изменения памяти может проявиться не только в процессе пользования социальными сетями. Любое перекраивание воспоминаний может впоследствии привести к их искажению. Но соцсети отличает от других случаев то, что здесь подсказки для нас выбираются из информации, которую мы разместили на своей странице, то есть они изначально представляют собой искаженную, подогнанную под стандарты виртуальной реальности версию нашей жизни. Что означает двойное искажение – искажение воспоминания в нашем мозге, вызванное изначальным искажением воспоминания при создании нашего виртуального «я».
И пока социальные сети диктуют нам, какие события в нашей жизни важны и могут рассматриваться как значимые, все остальные события, которые по параметрам сетей признаются нерелевантными, могут попросту отбраковываться. Аналогичным образом сети усиливают воспоминания, которые другие участники отметили как понравившиеся, в результате чего некоторые воспоминания могут показаться нам более важными и значимыми, нежели были изначально. Оба этих процесса могут повлечь за собой массу проблем и в конце концов вызвать искажение нашей персональной реальности. Как распознать, вспоминаем мы настоящие события, произошедшие с нами в реальности, или же события из ленты в соцсети нашего виртуального «я»? Возможно, мы и не скажем, в чем тут разница, ведь социальные процессы запоминания все расширяются и способны проникать во все сферы жизни, что раньше не представлялось возможным. Соцсети и возможность быть в постоянном контакте с другими людьми открывают поистине грандиозные перспективы для ученых, которые лишь недавно начали исследовать их положительные стороны, а также проблемы, с ними связанные. Это дивный новый мир, и мы все с нетерпением ожидаем захватывающих открытий относительно феномена совместного запоминания.
9«Туки стянул мои трусики»Сатана, секс и наукаПочему у нас могут возникнуть ложные воспоминания о травмирующих событиях
Иногда ложные воспоминания могут превратиться в настоящие кошмары.
Когда все идеи и подходы, которые мы обсудили в этой книге, пересекаются, может возникнуть самый настоящий девятый вал. Его создают неверные представления о работе памяти, ошибочные техники извлечения воспоминаний и чрезмерная уверенность в собственной памяти. И тогда мы оказываемся в водовороте невероятно запутанных, до безумия нелепых страшных сказок, которые могут иметь ужасающие последствия для наших близких, для нас самих, а также для правосудия.
Сейчас вы поймете, о чем я. Дело, о котором пойдет речь, крайне сложное. Зафиксировано большое количество воспоминаний о событиях той истории, о них вспоминали разные люди, и вспоминали неоднократно, но я представлю вашему вниманию ту версию произошедшего, которую лично составила по кусочкам. Считаю, что она является правдивой и с ней, скорее всего, согласится большинство людей, к тому же многие из событий, которые я опишу, документально подкреплены подробным отчетом, который составил в 1995 г. журналист Чарлз Сеннотт[207], занимающийся независимыми расследованиями.
Итак, весна 1984-го. Мы в городе Молден, штат Массачусетс. Здесь живет Мюррей Кейси, ему всего 4 с половиной года. По словам мамы Мюррея, мальчик уже давно страдает энурезом, но в последнее время ситуация ухудшилась. Летом он начал подражать лепету своего младшего брата, которому лишь год и четыре месяца, и делает это все чаще. Мюррея также застали за непристойными играми сексуального характера с одной из его маленьких родственниц. Подобное поведение сына начинает серьезно беспокоить мать мальчика.
Однажды вечером, испытывая сложности с мочеиспусканием, Мюррей ударяется в слезы. Его мать начинает подозревать, что расстройства в поведении могут быть вызваны ужасным событием, которое произошло с ее сыном. Подозрения и домыслы растут как снежный ком, и женщина, по всей видимости, задается вопросом, не стал ли ее сын жертвой сексуального насилия. Возможно, подобные мысли посещают женщину потому, что ее брат в детстве подвергся сексуальному насилию.
В итоге мать Мюррея просит своего брата поговорить с мальчиком. Брат, в свою очередь, рассказывает ребенку о событиях, которые произошли с ним в детстве, когда он, сам будучи мальчиком, отправился к лагерь, где и подвергся домогательствам. Мужчина говорит мальчику, что тот должен рассказать ему, если нечто подобное с ним когда-либо происходило, если кто-либо прибегал к тем или иным действиям, чтобы раздеть его или вынудить делать что-либо против его воли. Мюррей обдумывает слова дяди, а потом рассказывает о Туки, который увел в комнату и – далее цитата – «стянул мои трусики». Туки – это прозвище Джеральда Амиро, сотрудника детского сада Феллс-Эйкерс, который посещает Мюррей. Однажды, несколькими месяцами ранее, учитель Мюррея в детском саду попросил Амиро переодеть мальчика после того, как тот обмочился.
В тот воскресный вечер, 2 сентября, мать Мюррея звонит на горячую линию Управления социального обеспечения и заявляет, что Амиро отвел ее сына в тайную комнату и домогался мальчика. Сотрудники управления и молденская полиция приступают к допросу Мюррея. Они расспрашивают мальчика о произошедшем, но ребенок не в состоянии объяснить, что это было – насильственные действия сексуального характера или же что-то иное. Он может говорить лишь о том, что Амиро спустил его трусы и коснулся пениса мальчика.
На следующий день полиция задерживает Джеральда Амиро и предъявляет ему обвинение в совершении в отношении Мюррея насильственных действий сексуального характера. Неделю спустя полицейские наведываются в детский сад и запрашивают полный список детей, которые его посещают. Возможно, Амиро домогался и других воспитанников? Затем сотрудники полиции опрашивают других детей, большинство которых, согласно материалам дела, заявляют, что ничего подобного с ними не случалось.
В этот момент о произошедшем становится известно средствам массовой информации, и беспокойство среди родителей начинает расти. 12 сентября полиция проводит собрание с родителями воспитанников злополучного детского сада. Присутствует больше сотни родителей. Всех вводят в курс дела. За чем неизбежно следует паника. Соцработники, также присутствующие на собрании, раздают родителям листовки, в которых описано то, как ведут себя дети, ставшие жертвами сексуального насилия. При наличии в поведении ребенка соответствующих симптомов родителям рекомендуют немедленно обращаться в полицию, с тем чтобы детей в комфортной обстановке могли опросить специалисты. Список симптомов включает в себя такие явления, как непроизвольное мочеиспускание, кошмары, плохой аппетит и плач по дороге в сад.
Поведение некоторых детей соответствует описанным в листовке критериям. Полиция дает дальнейшие рекомендации. Родителям предписывается настойчиво и неоднократно расспрашивать детей о насилии. Их убеждают не принимать на веру заявления детей, отрицающих факт совершения над ними насильственных действий. По словам некоторых из присутствовавших на тот момент в участке, полицейские открыто заявляют, что «Бог запрещает кому бы то ни было поддерживать обвиняемых. Ваши дети, возможно, никогда не простят вас».
Вскоре еще сорок воспитанников признаются жертвами насилия. Девятнадцать из них проходят собеседование с детской медицинской сестрой Сьюзан Келли, которую привлекают к расследованию, ввиду того что она широко известна своими многочисленными публикациями об ужасах сексуального и сатанинского ритуального насилия над детьми. Многие из воспитанников изначально отвергают утверждения о том, что были какие-либо насильственные действия сексуального характера, однако Келли заявляет, что эти дети попросту еще не готовы признаться в том, что с ними произошло. Чтобы дети чувствовали себя комфортно, в ходе сеансов женщина использует перчаточных кукол Берта и Эрни, а также анатомически правильных кукол, с помощью которых Келли побуждает детей обсудить ужасы, которые они якобы пережили.
В соответствии с материалами дела, дети после этого начинают весьма красочно и в деталях описывать невероятные ситуации, в ходе которых по отношению к ним были совершены насильственные действия. Так, они заявляют, что принимали участие в голых вечеринках у бассейна или же что плохой клоун уводил их в «волшебную комнату». По словам детей, «плохой клоун», применяя к ним насилие, «плевался огнем» и домогался до них своей волшебной палочкой. Также они описывают «робота наподобие R2D2» из «Звездных войн», который кусал их за руку, если они не выполняли его команд сексуального характера. Они также говорят, что их домогались омары. Говорят, что видели жертвоприношения животных. Одна из воспитанниц четырех лет заявляет, что ей во влагалище вставляли тридцатисантиметровый нож мясника.
И все это лишь часть уголовного дела о событиях, произошедших в детском саду Феллс-Эйкерс. Последовали новые обвинения. В деле появились новые фигуранты. Многие воспитанники дали показания против Джеральда Амиро, который впоследствии был признан виновным в совершении действий сексуального характера и приговорен к длительному сроку заключения. Мать осужденного Вайолет и его сестра Шерил, также являвшиеся сотрудниками детского сада, был