Гастингс слабо улыбнулся.
— Банк неоднократно обращался к вам с запросом по этому поводу в виде писем, но вы отвечали, чтобы мы не беспокоились, все погашенные чеки на месте и что вы когда-нибудь этим займетесь. Из этого я сделал вывод, о котором вам уже сказал.
— Ну а все-таки, если бы я вскрыл конверт и добрался до этой расписки?
— Конечно, риск был, но и соблазн для меня был велик. Я думал, что вы начали бы со старых чеков, до последних добрались бы не скоро.
Кэлворту все стало ясно. Хитрец Гастингс был прав и все рассчитал точно… Как, однако, люди могут незаметно изучать друг друга, проникая в их тайны, постигая их слабости и недостатки. Гастингс сыграл на его лени и безалаберности в полной уверенности в благополучном исходе… Возможно, и другие также пользовались его слабостями, например, Грейс или Чарли Мейер.
— Почему вы вломились сюда прошлой ночью и почему ждали до четырех часов утра?
— Все старался успокоиться, едва совладал с собой. Почти всю ночь промучился и провел в колебаниях. Я ведь нс привык к этому. Вы же понимаете, что я не взломщик и не вор.
— Конечно, вы даже обиделись, у вас появилось чувство собственного достоинства.
— Извините и постарайтесь понять меня. Я не хотел вмешивать вас в это дело, не хотел, чтобы вы что-нибудь узнали об этом.
— Ладно, заткнитесь.
Кэлворт положил "люгер" рядом с собой и достал из кармана конверт. Открывая его, он произнес с нарочитой насмешливостью:
— Но ведь вы не будете возражать, если я теперь познакомлюсь с этим документом?
Он стал перебирать пачку старых погашенных чеков. Но вот между ними показался зеленый листок бумаги по размеру немного меньше чеков. Он вынул его из конверта и быстро просмотрел. На нем была дата четырехмесячной давности из Амстердама, и адресован он был некоему Мартину Ван дер Боглю… Несколько машинописных строчек извещали, что подписавший расписку получил от Мартина Ван дер Богля две картины фламандского художника Иоганнеса де Гроота: "Пиета" и "Святой Матфей", уплатив при этом задаток в 12 тысяч долларов. Полная стоимость картин определялась в 270 тысяч долларов. Оставшаяся после задатка сумма должна быть уплачена в трехмесячный срок в Нью-Йорке…
На бланке стояла подпись Ларэми Т. Бостона. Под датой оплаты в Нью-Йорке было подтверждение в получении расписки и баланс в 250 тысяч долларов, получение которого завершало сделку. Ниже стояла подпись Мартина Ван дер Богля.
Кэлворт держал бумагу между двумя пальцами.
— Объясните, что это значит?
Гастингс покачал головой.
— Я не знаю.
— Нс начинайте все сначала. Так что это значит?
— Поверьте, я действительно не знаю. Это, безусловно, очень ценный документ… — Он замолчал с видом заметного облегчения, потому что как раз в этот момент зазвонил дверной звонок. Он ошарашенно посмотрел на дверь.
Кэлворт встал, сунул зеленый листок в карман и поднял "люгер*.
— Нс двигайтесь, Гастингс!
Возле двери послышался царапающий звук, и, когда Кэлворт резким движением распахнул ее, за ней, испуганно выпрямившись, стоял не кто иной, как Род, держа в руке ключ от двери.
— О, добрый вечер, мистер Род, — сказал Кэлворт.
Род даже не шевельнулся, но глаза его забегали из стороны в сторону.
Кэлворт сделал круговое движение "люгером" и произнес:
— Может быть, вы войдете, мистер Род?
Увидев револьвер, Род отступил назад на шаг. Затем, не спуская глаз с револьвера, он медленно вошел. Кэлворт закрыл дверь.
— Мы с другом немного выпили, — сказал Кэлворт. — Присоединяйтесь к нам.
Род на мгновение отвел взгляд от "люгера" и заглянул в комнату.
— Разрешите представить вам Винсента Гастингса. А это Эдвард Род.
Револьвер вновь описал небольшую дугу, и глаза Рода, как будто привязанные какими-то невидимыми узами, вновь сфокусировались на нем.
— Вас, наверное, нервирует "люгер". Я положу его в сторону. Не бойтесь, пожалуйста. Он не заряжен.
Род проводил глазами оружие в карман Кэлворта, после чего повернулся и спокойно сказал:
— Мы знакомы, привет, Гастингс.
Гастингс ответил нервным кивком головы. Он посмотрел на Рода с любопытством и неуверенностью, граничащей со страхом.
— Пожалуйста, вашу шляпу и пальто, Род, — сказал Кэлворт.
— Спасибо.
Глаза Рола метнулись в сторону письменного стола, па котором царил полный беспорядок, затем вернулись к лицу Кэлворта; он снял шляпу, пальто и передал их Кэлворту.
— Да, сигареты, — вспомнил Род. — Не возражаете, если я закурю?
Он полез в карман пальто, свешивающегося с рук Кэлворта, и, выхватив из него пистолет, навел на Кэлворта.
— Сядьте быстро на стул рядом с Гастингсом и tie шевелитесь. Кстати, продолжайте держать в руках шляпу и пальто.
Кэлворт с удивлением посмотрел на него.
— Выполняйте. Мой пистолет в отличие от вашего заряжен.
Кэлворт бросил пальто и шляпу Рода на пол и, не обращая внимания на оружие в ею руках, прошел в комнату. Прежде чем сесть, он взял со стула пачку погашенных чеков н конверт, кинул Роду со словами:
— Держите.
Род немного изменил положение, чтобы поймать летящий к нему конверт, и ствол револьвера нырнул вниз. Но эго было только на мгновение. В следующий миг он, видимо, передумал и, опять взяв Кэлворта на мушку, дал конверту пролететь мимо.
Кэлворт сел. Род сделал два шага назад, не спуская глаз с Кэлворта, нагнулся и стал шарить свободной рукой по полу. Вот он нащупал конверт, выпрямился, вынул из пего пачку чеков и, перебирая по одному, тут же отбрасывал их на пол один за другим. "
Перебрав таким образом все чеки, он затем, отступив к двери, коротко бросил:
— Где?
— Что "где"? — спросил Кэлворт. — Не напускайте таинственности, Род. Что вы ищете?
— Где она, Гастингс? — зрачки его глаз сузились.
— Я не знаю. Я ее не видел. Когда я пришел, он уже поджидал меня.
— Не врите, Гастингс! Где она?
Кэлворт спокойно произнес:
— Нельзя ли повежливее, Род?
Рука Рода плотнее сжала пистолет:
— Гастингс! Клянусь, я пристрелю вас!
— Род, — взмолился Гастингс. — Ради Бога!
Он умоляюще взглянул на Кэлворта:
— Я должен сказать ему, иначе он убьет меня.
— Ладно, я не хочу, чтобы вас убивали. Во всяком случае, здесь, в моем доме. Валяйте, выкладывайте ему.
Род повернулся к Кэлворту, протянув левую руку ладонью вверх.
— Положите сюда расписку, Кэлворт.
— Конечно, — сказал Кэлворт. — Я не хочу, чтобы меня пристрелили из-за какого-то клочка зеленой бумаги…
И он спокойно потянулся за бутылкой.
Род почему-то побледнел, и даже челюсть его отвисла.
— Отдайте мне ее, Кэлворт.
— Это не так просто сделать…
Кэлворт начал опускать стакан на кофейный столик, а затем вдруг резко выкинул руку вперед, как раз в тот момент, когда стакан уже почти стоял на месте. Брошенный со стола стакан по сложной траектории полетел в сторону Рода, расплескивая при этом содержимое…
Тот от неожиданности попятился к двери. Стакан сильно ударил его но правой руке, и револьвер упал на пол.
Вскочив со стула, Кэлворт увидел, как Род отдернул руку, разглядывая струйку крови, показавшуюся из ранок на суставах пальцев, с ужасом и растерянностью. Затем, отчаянно вскрикнув, Род рванулся к двери и быстро выскочил в коридор.
Растерявшись от неожиданного вопля Рода, Кэлворт потерял несколько секунд. Когда Род выбежал в открытую дверь, Гастингс, склонившийся к полу, попытался взять револьвер. Кэлворт молниеносно поднял ногу, придавив ею руку Гастингса.
ГЛАВА 6
Гастингс сидел, съежившись на стуле, готовый расплакаться. Его посиневшая правая рука, поддерживаемая левой, покоилась на вздрагивающих коленях.
— Не распускайте слюни, Гастингс, — с раздражением проговорил Кэлворт, передавая ему наполненный стакан.
Гастингс взял его левой рукой.
— Спасибо.
— Вот так-то лучше. Хорошая порция виски снимает все комплексы, устраняет все беды. В этом и заключается вся моя философия, вы согласны? Никогда не забывайте этого, Гастингс. Это философия!
Кэлворт вынул из кармана автоматический пистолет Рода, осмотрел его и вы гатил из него новую обойму с патронами.
— Полная, — пробормотал он. — Род не соврал, что пистолет заряжен.
Гастингс вздрогнул и поднял на него глаза:
— Не вставляйте ее обратно, прошу вас, пожалуйста. Не надо… Не перезаряжайте его снова.
— Откуда у вас такой-панический страх перед оружием? Уже попадали раньше в какие-нибудь переделки?
Гастингс отрицательно покачал головой.
— Просто я не переношу этого.
— Несколько минут назад мне так не показалось, когда вы пытались схватить валявшийся на полу пистолет.
— Это было непроизвольно, я совершенно не соображал, что делаю. Чистый рефлекс. Я понимаю, что вы мне, конечно, можете не поверить, но я никогда нс сумел бы его употребить против человека, даже просто для запугивания.
Кэлворт бросил взгляд в направлении входной двери.
— Интересно, где это Род достал ключ от моей двери?
Гастингс пожал плечами.
— Не имею представления.
— Уверен, что по слепку вы сделали только один.
— Вы совершенно правы. Я сделал только один.
— Скажите, — спросил Кэлворт. — Почему Род так интересуется этой зеленой бумажкой?
Губы Гастингса дрогнули.
— Не имею понятия.
— Ну хорошо, не буду на вас давить, но есть одна вещь, которую вы должны наверняка знать. Откуда Роду известно, что расписка хранится в моей квартире?
Гастингс долго молчал, но потом, понурив голову, угрюмо признался:
— Я ему сказал об этом.
— Почему? Вы что, партнеры в этом грязном деле?
Гастингс удрученно произнес:
— По крайней мерс, я так думал, но… — рот его плотно сомкнулся, в глазах проступила горечь.
— Вы что же, пытаетесь теперь надуть друг друга?
Гастингс с возмущением ответил:
— Он — да, а я — нет!
Кэлворт погладил карман пиджака.