— Но это все лишь в том случае, если расписка все еще у вас?
— Да, — ответил Кэлворт. — Она у меня…
Глаза Бостона заблестели.
— Тогда отлично! Я боялся… — он удовлетворенно кивнул головой.
Кэлворт глубоко вздохнул и выпрямился. Бостон сказал все, и ему теперь все было ясно. Он посмотрел на Люси, но она отвернулась.
Бостон не спускал с него глаз и с нетерпением ожидал, что скажет Кэлворт.
— Я терпеливо выслушал вас, мистер Бостон, — начал он медленно и спокойно. — Я сделал это только ради Люси. Теперь же я должен вам сказать… — вдруг он умолк.
В глазах Бостона появилось удивление. Кэлворт молниеносно взглянул направо, и брови его поползли вверх. Он вскочил со стула, но было уже поздно.
Стоя у двери, Фрэнк Лазарус доставал из кармана его пальто, брошенного на стуле в конце зала, пистолет.
— Всем сидеть и не двигаться, — произнес Лазарус с вызовом. Тяжесть оружия прибавила ему уверенности. — Вы, Кэлворт, тоже сядьте.
— Фрэнк! — возмущенно воскликнул Бостон. —
Что за дурацкие шуточки?.. Откуда вы взялись? Мы же слышали, как вы ушли.
— Я никуда не уходил, — ответил Лазарус.
Он улыбнулся, будучи в полном восторге от своих слов.
— Я просто хлопнул входной дверью, а сам вернулся по коридору и слушал весь ваш разговор.
— Пока не услышали, что расписка у меня? — сказал Кэлворт.
— Естественно, это я тоже слышал… Но решение мое созрело немного раньше, а именно тогда, корда Ларэми распинался тут, сколько денег он выкинул на ветер из-за моих бездарных картин и выставок за последние десять лет. Я даже пожалел… В самом деле, как трогательно, если послушать со стороны. Но на деле для него это вовсе не было убыточным, он просто обворовывал меня. Может быть, я сказал что-нибудь лишнее?
— Фрэнк! Подумай, что ты говоришь? Ты понимаешь, что делаешь? — спросила Люси.
Лазарус с удивлением взглянул на нее.
— Конечно, понимаю. Надеюсь, вы тоже понимаете, что это не случайная вспышка отчаянного героизма.
Лазарус покачал пистолетом и с довольным видом произнес:
— Как раз по моей руке.
— Не шутите с такими игрушками, — сказал Кэлворт.
— Не беспокойтесь, я знаком с оружием. У меня дома есть такая штучка… Много лет назад, когда я работал иллюстратором в одном журнале, мне пришлось купить наган, просто для модели.
— Не валяйте дурака, Фрэнк…
Бостон попытался встать.
— Не двигайтесь, Ларэми!
Лазарус навел на него оружие.
— Вы ведете себя, как круглый идиот! Драматический герой! Вы не на сцене… Кстати, какому артисту вы подражаете?
Лазарус надул губы.
— Речь, недостойная интеллигентного человека, Ларэми. Перед вами новый Фрэнк Лазарус. Необычная трансформация художника, ставшего человеком действия.
Кэлворт шевельнулся, и пистолет резко прыгнул в его сторону.
— Вы даже представить себе не можете, как я бьюсь, чтобы вырваться из неизвестности, вот уже пятнадцать лет. Я совсем разбит, да и кто выдержит такую борьбу. Я художник, но я теперь ненавижу свое искусство, потому что оно разрушило и опустошило меня. Оно поглощает всего меня, но ничего не дает взамен. Я по горло сыт бедностью.
Бостон с чувством явного облегчения тихо произнес:
— Ах, вон оно что! Опять этот ваш вечный разговор о деньгах и о том, что вы хотите заняться бизнесом. Все это надоело!
— Может быть, все, что я говорю, глупо! Я ничего не смыслю ни в деньгах, пи в делах. Ведь вы знаете, что Филлис Лесмор готова дать мне взаймы, чтобы я мог открыть магазин художественных принадлежностей. Но отец ее воспротивился и закрыл ее счет… Что вы делаете?
Его вопрос был направлен к Люси, которая встала с банкетки и направилась к Лазарусу.
— Послушайте, Фрэнк…
Пистолет в руке Лазаруса дернулся и, описав маленькую дугу, остановился на ее груди. В его голосе послышалась холодная угроза.
— Сядьте на место, Люси! Нс смойте меня перебивать.
Голос его поднялся и громко зазвенел.
— Я убью вас, если вы сейчас же не сядете на место!
— Люси! — Голос Бостона наполнился тревогой. — Сейчас же сядь. Ты разве не видишь, что он в истерике. Он не шутит. Сядь!
Неожиданно заговорил Кэлворт:
— Эти мысли вам внушил Леонетти?
Бостон и Люси пристально посмотрели на него.
— Откуда вы знаете? Он ведь не мог вам это сказать, — растерянно воскликнул Лазарус.
— Ну хорошо, хорошо! — вмешался Бостон. — Вы хотите заняться бизнесом и хотите воспользоваться сложившейся ситуацией. Какое же соглашение вы подписали с Россом Леонетти?
— Вы говорите о деньгах?
Бостон промолчал.
— За вами кто-то стоит, Лазарус, — спокойно сказал Кэлворт.
Лазарус не ответил, но потом сказал:
— Как вам не стыдно? Разве я не говорил, что работал иллюстратором в одном из многотиражных журналов?
И тут вдруг Кэлворт увидел, как из затемненного мрака коридора сначала показалась одна нога, затем вторая, а вслед за ней из тени появилась и вся фигура человека, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся не кем иным, как Плейером.
Лазарус, все еще улыбаясь, жестикулировал свободной рукой, когда Плейер заговорил, в свою очередь, хриплым и сухим, как удар хлыста, голосом: "
— Бросьте оружие, Лазарус, и не поворачивайтесь.
Лицо художника побледнело.
— Бросьте оружие, — тихо повторил Плейер.
Лазарус опустил пистолет, направив его на пол, но не бросил.
Кэлворт увидел, как в темноте коридора задвигались другие тени, и теперь в зал вошел Род, казавшийся хрупким и невысоким рядом с массивным и высоким Плейером.
За Родом появился и некто третий, плотно сбитый тип с плоским лицом животного, и Кэлворт заметил, как Плейер сделал ему какой-то знак рукой.
Незнакомец быстрым движением руки вынул из кармана дубинку. В то время, как он двинулся к Лазарусу, Люси резко вскрикнула, и Лазарус стал медленно поворачиваться, не расставаясь при этом с пистолетом.
"Звероподобный" стал обходить Лазаруса, и, когда они встретились лицом к лицу, дубинка бандита резко опустилась. Эхо от удара разнеслось под сводами салона.
Колени Лазаруса подкосились, и показалось, что он даже наклонился слегка вперед, как бы предлагал себя для нового удара. Плейер резко и громко рассмеялся в унисон с эхом от нового удара, от которого Лазарус камнем свалился на пол.
Кэлворт услышал тонкий звон стекла и безошибочно отметил, что Лазарус при падении разбил очки. Из его взъерошенной шевелюры проступили струйки крови и смешались с тоненькими ручейками, выползавшими из-за уха. Маленькое пятнышко на ковре стало быстро набухать и разрастаться.
Бандит быстро поднял пистолет, лежавший рядом с рукой художника, и передал его Роду, который стоял очень прямо, с белым лицом, мягкие черные глаза его блестели.
Плейер перестал смеяться. Большой рот его раскрылся в форме вытянутого упругого эллипса, тут же искривился, и глаза впились в бледное лицо Кэлворта. Тот перевел свой взгляд на пистолет в руке Плейера. Она дрожала от едва сдерживаемого гнева.
Плейер готов был разорвать Кэлворта. Но как ни странно, он не сделал ни малейшего движения в его сторону, не произнес ни единого слова в его адрес.
Его подручный с бесформенным лицом стоял немного в стороне с опущенными руками, критически разглядывая Кэлворта и искусно маскируя дубинку, словно предусмотрительный дантист, скрывавший до поры до времени от пациента свой зловещий инструмент…
В том углу зала, где Род держал под дулом пистолета Люси и Бостона, Кэлворт услышал звук. Он попытался повернуться, но шейную мышцу так свело, что сделать это было невозможно. Наконец напряжение спало, и, подняв голову, он увидел плотно сжатые губы Плейера. Его большая и тяжелая голова тряслась, а вместе с ней тряслись волосы короткой стрижки, словно иголки на туловище ежа. Но вот к этой тряске подключилось все его тело. Оно задрожало, как будто он вышел на сильный мороз. Улыбка стала широкой, бескровные губы раздвинулись и еще больше искривились, а в уголках губ появилась пена. Трясущейся рукой он вытер губы и резким движением повернулся к "звероподобному" типу.
— Эй, Джо, а ну-ка врежь ему!
Голос прозвучал хрипло и невнятно, как будто язык его распух и прилип к нёбу.
— Давай, давай!
Джо сделал уже шаг вперед, все еще пряча дубинку за спиной, затем молниеносным движением фокусника выхватил ее оттуда.
Кэлворт закрыл глаза.
"Только не дрогнуть", — молча приказал он себе. Его тело качнулось назад, а к горлу, в ожидании удара, подступила тошнота. Но удара не последовало, и в следующий момент он услышал голос Джо. Кэлворт с удивлением открыл пит.
— Ведь его нужно кое о чем расспросить. Он ведь нам еще ничего не рассказал.
Он вплотную подступил к Кэлверту и, опустив Лузинку, зловеще оскалился.
— Черт с ним, врежь ему, — задыхаясь от ненависти, дико прорычал Плейер.
— Если я возьмусь за него, от него ничего не останется. Мне все равно, — пожал плечами Джо, — но для зела…
Из угла послышался голос Эда Рода:
— Том, возьми себя в руки и перестань трястись. Ты но, с ума сошел?.. Не забывай о главном.
— Врежь ему, Джо.
Плейер уже не мог себя контролировать. Дикая злоба исказила его черты. Пена снова проступила в уголках рта.
Теперь голос Рода прозвучал, как удар хлыста, резко и четко отчеканивая каждый слог.
— Том, сейчас же прекрати! Не будь идиотом…
Затем, немного мяте, Род добавил:
— Ты ведь понимаешь, как нам важно все выяснить об этой расписке.
— А мне наплевать на твои дела и на расписку. У нас с зим личные счеты. Он — мой!
— Я поговорю с ним, если вы не возражаете, — прицел на помощь Джо.
Он умолк, ожидая ответа.
Кэлворт взглянул на тупой профиль Джо.
"Нужно быть спокойнее, — старался он убедить себя: глубоко внутри, свернувшись пружиной, рвался крик: — Скажи им, скажи все, не давай изуродовать себя…"
Но что теперь значило его признание, если бы он это и сказал. Ведь расписка все равно находится в полиции, в маленьком конверте, ожидавшем детектива Фрэда Ходжа, пока тот возьмет ее своими наманикюренными пальцами… Возможно, как раз сейчас он ее читает… Нет, теперь уже нет ни малейшего смысла раскрывать свои карты. Это только навредит, взбесит, приведет в отчаяние и заставит торопиться. Нужно ждать и тянуть время, пока возможно. Джо спокойней и профессиональней Плейера, он не впадает в ярость: пусть расспрашивает.