— Это они, — тихо сказал я.
Коридорный как раз вкатывал в грузовой лифт тележку с грязной посудой. Я подскочил к нему, выхватив из кармана пистолет, и скомандовал:
— Быстро наверх!
Парень застыл, глядя на меня выпученными от ужаса глазами. Я втолкнул его в лифт и нажал кнопку последнего этажа. Лифт плавно двинулся вверх. Когда он остановился, я приказал коридорному повернуться лицом к стене и слегка оглушил его, ударив рукояткой пистолета по затылку. Мы выскочили из лифта и бросились бежать по ведущей на крышу лестнице. Вечерами на крыше работал ресторан, но сейчас помещение было пусто. Мы перелезли через ограждение и перебрались на соседнюю крышу. Впереди, грохоча ботинками по железной крыше, бежал Карл, я старался не отстать от него, сражаясь на бегу с развевающимися полами смокинга. Таким образом мы миновали пять или шесть крыш. Наконец Карл остановился.
— Надо спускаться вниз, — прохрипел он, тяжело дыша. — Скоро полиция будет здесь.
Я подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Там было все спокойно.
Через маленькое окошко мы попали на чердак, а оттуда на лестницу жилого дома. На лестничной площадке верхнего этажа стояли какие-то бочки.
— Помоги мне, — сказал Карл.
Мы заставили бочками дверь чердака, чтобы перекрыть выход с крыши. Спустившись по лестнице, мы благополучно вышли из дома и оказались на улице. Яркое солнце слепило глаза. Мы являли собой забавное зрелище: впереди шагал коротышка Карл в рваном, испачканном мелом костюме, за ним я. (По-моему, я еще не упоминал о своем росте: метр девяносто.) Оборванные полы моего смокинга развевались при каждом порыве ветра, как пиратский флаг. К сожалению, экстравагантность нашего внешнего вида привлекала внимание прохожих, и мы поторопились, смешавшись с толпой, добраться до автобусной остановки. Я знал только одно место в Париже, где мы могли бы появиться в таком виде, не возбуждая ненужного любопытства, переждать денек-другой и решить, что делать дальше. Туда мы и направились.
ГЛАВА 4
Восточная окраина Парижа пользовалась дурной славой. В разрушенных войной домах нашли бесплатное убежище тысячи проходимцев всех мастей: преступники, наркоманы, проститутки… Две-три расположенные в этом районе забегаловки были заполнены всяким сбродом, только и ищущим повода для драки. А уж если драка начиналась, то без поножовщины тут не обходилось. Даже во времена оккупации здесь не показывалась ни одна полицейская машина, а уж теперь и подавно. Во время войны я скрывался здесь в течение месяца и знаю этот район, как свои пять пальцев. Сюда я и привел Карла. От смрадного запаха, стоявшего на улицах, он все время морщил нос: вот-вот начнет чихать.
Мы вошли в дом, расположенный в конце квартала, и по полуразрушенной лестнице поднялись на второй этаж. Кругом валялись куски штукатурки, битый кирпич… Одна комната, однако, показалась нам вполне пригодной для жилья, несмотря на провалившийся потолок — зато ничто не грозило обрушиться нам на голову.
— Располагайтесь, месье, — сказал я, — здесь вам будет очень удобно.
Карл кивнул, извлек откуда-то из-под мусора трехногую табуретку, сдул с нее пыль и уселся с гордым видом.
— У тебя много денег? — спросил он.
Я вынул бумажник и пересчитал:
— Три тысячи сто франков, да еще пять тысяч, которые я прихватил, когда обыскивал этого Фредди.
— А у меня не густо. Всего сотня и какая-то мелочь.
— Прежде всего нам нужно купить новую одежду — разгуливать в этой небезопасно.
— Согласен, — ответил Карл, — и лучше сделать это немедленно. У нас с тобой еще много дел.
— Кстати, — напомнил я ему, — если полиция и дальше будет работать в таком темпе, то в дневном выпуске газет появятся наши физиономии. Им ничего не стоит запросить министерство иностранных дел н снять копии с фотографий на визах.
— Это верно, — согласился Карл. — Значит, надо будет купить еще и грим.
Из осторожности я решил далеко не ходить и купить все необходимое тут же, в магазине, расположенном в квартале. Правда, меня здесь обдерут как липку, но я был уверен, что мое посещение останется тайной для полиции. Магазин находился между табачной лавкой и какой-то темной конторой по учету населения. Я вошел. На звук дверного колокольчика из соседней комнаты вышел лысый толстячок. Меня всегда удивляла память владельцев маленьких магазинов. Один раз зашел, и он будет помнить твое лицо много лет, да еще считать своим постоянным клиентом. Так и этот толстячок узнал меня сразу.
— Месье Жак! Давно вас не было видно!
— Привет. Мне нужно купить кое-что…
— Всегда к вашим услугам. Чего изволите?
— Пару костюмов и театральный грим.
Он провел меня в соседнюю комнату, и я выбрал для нас с Карлом два слегка поношенных костюма и полный набор актерского грима.
— Сколько с меня?
— Три пятьсот.
Это был настоящий грабеж! Но делать было нечего, я заплатил.
Провожая меня до двери, толстячок с неподражаемым нахальством предложил мне свои услуги на будущее:
— Если вам будет нужно еще что-нибудь, обращайтесь только ко мне.
— Непременно, — пообещал я, ругая его про себя на чем свет стоит.
Вернувшись, я нашел Карла в той же комнате, где он успел создать некоторое подобие уюта, притащив откуда-то грязный диван и облупленную тумбочку. Теперь он сидел на диване, пил виски и изучал газеты. Я бросил бумажный сверток с костюмами на диван, а коробку с гримом водрузил на тумбочку.
— Давай преображаться.
— Нет возражений, — сказал Карл, с сожалением отрываясь от виски. Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Что-то уж очень быстро они нас нашли…
— Чему ты удивляешься? Мы были единственными посторонними посетителями в клубе.
— Нет, — сказал Карл, — что-то тут не так, нс верю я в расторопность полиции. В этом деле вообще много темного. Будь проклят тот день, когда я связался с тобой! Из-за тебя я остался без денег, нас ищет полиция, и свой люксовый номер в "Георге Пятом" я вынужден был сменить на эти зловонные трущобы. Это все твой приятель Лесаж. Он мне сразу не понравился, его надо как следует прощупать.
Он отхлебнул виски и после паузы спросил:
— Почему они охотятся за тобой? Что-то связанное с войной?
— Понятия не имею.
— Что ж, ясно одно: за тобой охотится банда, которая похитила остальных твоих друзей.
— Надо сходить в ресторан "Веплер". Может быть, там удастся что-нибудь выяснить.
— Надежда на это небольшая. Скажи мне лучше, кто знал о твоем приезде?
Я задумался.
— Никто, кроме Лесажа. Больше я ни с кем не встречался. Хотя… постой! Эта девица, с которой я разговаривал, когда заходил к Анне. Ее зовут Элен Фарэ.
Я вспомнил приоткрытую дверь квартиры и кокетливую блондинку, которая так любезно пригласила меня зайти к ней поболтать. На фоне последних событий все это показалось мне подозрительным.
— Ее надо проверить, — сказал я Карлу.
— Итак, два пути: Лесаж и эта девица. Тебе нужно встретиться с Лесажем. Назначь встречу в каком-нибудь месте и все станет ясно. А потом отправляйся в "Веплер", а я пойду побеседую с твоей знакомой.
Набросав, таким образом, план действий, мы принялись гримироваться, давая волю своей фантазии. Карл надел рыжий парик и приклеил рыжие пушистые усы. Хотя он немного напоминал циркового клоуна, я не стал его расстраивать. Главное — он был почти неузнаваем. Я же решил принять облик гордого викинга, для чего покрасил волосы в пшеничный цвет и налепил такую же бороду и усы. Посмотрев в зеркало, я остался доволен собой: узнать меня было непросто. Теперь можно было действовать.
В двух шагах от нашего убежища находился бар, дешевая забегаловка, набитая темными личностями всех мастей и национальностей. Мы зашли туда, чтобы позвонить. Пока Карл просматривал телефонную книгу в поисках ресторана "Веплер", я набрал номер Лесажа. Трубку поднял он сам.
— Это я, Берт, — сказал я трагическим полушепотом.
— Берт, где ты пропадаешь? Тебя ищет вся позиция Парижа. Неужели это ты прикончил охранников?'
— Я все объясню тебе при встрече. Мне надо с тобой увидеться и кое о чем поговорить.
— Хорошо. Где?
Я назвал ему перекресток в двух шагах от забегаловки, где мы находились.
— Приезжай, через полчаса сможешь?
— Смогу, конечно.
— Анри, я загримировался, чтобы не сцапала полиция, но ты меня узнаешь. Я буду держать в руке газетный сверток. Все. Жду.
Повесив трубку, я поинтересовался у Карла:
— Ну, что, нашел ресторан?
Он ткнул пальцем в телефонную книгу: площадь Клиши, 18.
— Отлично… Мне тоже удалось назначить Лесажу встречу через полчаса неподалеку отсюда. Теперь надо найти подсадного, чтобы Лесаж принял его за меня.
Я купил у бармена штук пять газет, взял со стола пустую бутылку и плотно завернул ее в газеты — получился внушительный сверток. Затем я принялся внимательно разглядывать толпящуюся в баре публику. Мой выбор пал на бородатого алкоголика, примостившегося на краю стола в глубине зала. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что его финансовые дела далеко не блестящи и две сотни франков для него целое состояние. Я подошел к нему.
— Хочешь заработать пару сотен? — спросил я.
Его взгляд прояснился.
— Смотря как, — живо отозвался он.
— Нужно передать кое-что одному парню. — Я показал ему сверток.
— Накинь еще сотню, и я согласен.
Я отрицательно покачал головой.
— Поищу кого-нибудь другого. — Я повернулся, собираясь уходить.
Он остановил меня, схватив за пиджак. Я дал ему сотню и сверток.
— Остальное получишь, когда передашь сверток.
— Кому передать?
Мы вышли из бара, до встречи с Лесажем оставалось еще минут десять. Я проводил его до перекрестка.
— Он толстый и лысый. Он сам к тебе подойдет. Меня потом найдешь в баре и отдашь то, что он тебе передаст.
Оставив его на перекрестке, я скрылся в переулке.