— Все правильно, — согласился голос за моей спиной. — А теперь медленно повернись. Вот так.
Передо мной стоял Сэм с коротким автоматом в руках.
— Ах, это ты. Ты почти испугал меня. Убери свою пушку. Лейтенант с лучшими снайперами города окружили виллу, а он разгуливает здесь с автоматом…
— Возможно… возможно, — расхохотался Сэм. — Но ты-то все равно умрешь.
— Хватит трупов, обезьяна черномазая, — бросил я ему. — Их и так больше чем достаточно…
Сэм вопросительно посмотрел на Грацию, как бы спрашивая, что ему со мной делать.
— Оставь его, пусть треплется, — сказала ему Грация. — Все не так скучно…
Я посмотрел на нее. Чувствуя себя под защитой автомата, она поднялась с пола, где все время сидела, и налила себе виски, не обращая внимания на сестру, которая извивалась и мычала, давая понять, что ее тоже надо освободить.
— Та фраза, которую ты мне передала после фальшивого звонка с угрозами, тебя и погубила. Я вспомнил цирк, о котором уже говорил, и сразу же начал тебя подозревать. Пока ты была в Лос-Анджелесе и расправлялась с Джорджем, твоя сестра крутилась в Нью-Йорке, создавая тебе алиби.
— Да? Очень мило. Тебя-то уже все равно ничего не спасет.
— Знаю, знаю, мое сокровище. Но мне все равно хочется поделиться с тобой воспоминаниями. Я, например, рад, что вчера на вилле Гервина, когда ты стреляла в меня из пистолета с глушителем, меня спасло стекло.
Грация между тем склонилась над Сильвией и принялась развязывать узлы на ее ногах и руках. Неожиданно выпрямившись, она хитро улыбнулась и спросила:
— Вот ты все поешь, раскладывая свои мысли по полочкам, но меня интересует одно: ты мог бы различить нас с Сильвией? То есть сказать, кто есть кто? Где Грация, а где Сильвия?
Я недоуменно взглянул на нее, а Сэм, услышав, что сказала Грация, широко оскалился и воскликнул:
— Давай, легавый, соглашайся. Я тоже посмотрю, какой ты умный.
— Что-то я не понимаю тебя, Грация. Смогу ли я различить мс?
— Ну и ну, а еще сыщиком называешься. Неужели HЕ ПОНЯТНО?
— Нет, — ответил я, так как действительно нс понимал, чего она хочет.
— Мы пойдем с Сильвией в другую комнату и там разденемся. После чего выйдем, и ты попробуешь с нами разобраться. Ну как, докажешь свою прыть?
Я задумался. "Что бы это могло означать?" Сэм прервал мои рассуждения с самим собой:
— О чем мечтаешь, идиот? Говори "да", и дело с концом. Да и я развлекусь, глядя на вас.
Наконец-то до меня дошло.
— Ты знаешь, Грация, твое предложение меня нс устраивает. Вдруг в самый интересный момент нас прервет лейтенант Мэрфи?
— Ну и дурак, — коротко бросила она. — Когда Мэрфи придет сюда, будет уже поздно. Под виллой есть подземный ход, который выведет нас далеко отсюда. Сожалею только, что мы не успели попрощаться с козлом Мэрфи. Впрочем, плевать. Кончай с ним, Сэм, — приказала она.
Но прежде чем автомат проводил меня к праотцам, я поднял трубочку, поднес ее к губам и, направив ее на негра, сильно дунул. Легкий свист… и игла вонзилась в горло. Бесконечное удивление в его глазах сменилось невыразимой болью. Я вовремя бросился за кресло, так как он судорожно сжал автомат, и очередь громыхнула прямо надо мной. Еще мгновение… и негр упал.
Я оглянулся. Грация и Сильвия были все там же, но теперь они лежали на полу в луже крови. Я вздохнул, а затем, поднявшись на ноги, пошел и сел в кресло. Нет, не сел, а скорее повалился…
Лейтенант Мэрфи смотрел на меня с нескрываемым любопытством, смешанным с недоверием:
— До сих пор не могу понять, что вам это удалось…
— Стараемся, — ответил я скромно, добавив через секунду: — Поспать бы сейчас, а?
— В компании с теми трупами, которые оставили на своем пути? — сострил Мэрфи.
— Сейчас мне уже все равно, — пробормотал я. — Только бы никого не видеть.
— Вы, несмотря на отвратительный характер, довольно спокойный парень. Дело в том, что вначале, увидев ваш нахальный вид, я решил, что вы, будучи… — тут Мэрфи замялся, — идиотом, решили мне показать, какие вы все умные в Нью-Йорке и какие мы оболтусы здесь, в Лос-Анджелесе. А теперь мне бы хотелось услышать от вас рассказ со всеми деталями, начиная с того самою момента, как вы ступили ногой на территорию нашего города.
Я посмотрел на него с недоверием, схватился за голову и застонал:
— О, Боже…