– О! Да у этого серебришко осталось! Как же они его просмотрели?! – воскликнул толстый капитан, от которого разило несвежим, даже зловонным дыханием и изрядно дешевым пивом.
– Отдай! – снова выкрикнул Флокхарт когда медальон сорвали с его шеи.
– Тебе он уже все равно не понадобится! Скоро на твоей шее будет висеть веревка, а точнее ты на ней!
Возразить Мартин больше ничего не смог просто физически от пинка под дых. Он упал на землю, жадно хватая воздух.
– Сволочь…
– Как ты его вообще сумел сохранить до сегодняшнего дня? – удивился Хребет. – Нас же перетряхнули с ног до головы.
– Да когда в первый раз обыскивали я его во рту спрятал… а теперь вот не успел.
– Да… Но с другой стороны оно тебе теперь действительно вряд ли поможет.
– Тоже верно, – согласился Мартин.
Под вечер весть о том, что в замок привели целую сотню разбойников, облетели все ближайшие деревни и посмотреть на ужас торговцев, а теперь жалких оборванцев прибежала вся окрестная детвора. К удивлению Флокхарта граф разрешил детишкам поглазеть на преступников, лишь солдаты отгоняли ребятню приблизившихся к разбойникам слишком близко. Это могло быть опасно.
«Что ж, в этом есть свой смысл, – подумал Мартин. – Если кто-то до этого и мечтал о карьере легендарного Сорвиголовы – настоящего ужаса купцов, услышав имя которого купцы сами отдавали все золото лишь бы им не оторвали головы в буквальном смысле, то теперь посмотрев на нас, оборванных и уже по сути мертвецов эти мечты погаснут, словно свечи в на ветру».
Уже вечером, когда на востоке начало темнеть и все любопытные разошлись, пленным дали по заплесневелой черствой лепешке и кружке воды. Ходить приходилось под себя, руками вырыв ямку, а потом засыпать, чтобы не воняло. Хотя вонь все равно стояла изрядная.
– Ну и долго нас так будут мучить? – не вытерпел Камень.
– На виселицу торопишься?..
– Нет… просто надоело уже все… скорее бы уж ясность наступила.
– Да нашего брата вроде по пятницам граф судил, – ответил Мартин. – И потом лорду не резон держать сотню голодных ртов слишком долго у себя за просто так, так что скоро все решится.
– А какой сегодня день?
– Без понятия… Эй служивый, – окликнул ближайшего солдата Мартин. – Не подскажешь, какой сегодня день недели?
– Не знаю, – буркнул тот в ответ.
– Четверг… – ответила проходившая мимо девушка в свободном платье, под которым обычно в первые месяцы беременности прячут появляющийся живот. Она несла в корзине какие-то кожаные лохмотья.
– Калиста?..
– Ты ее знаешь? – удивился Глазастый.
– Это ж его любовь, – прокомментировал Камень. – Я прав Ландскнехт?
– Прав…
Девушка остановилась, удивленно обернувшись на свое имя.
– Кто ты и откуда знаешь, мое имя? – спросила она резко.
– Неужели я так сильно изменился, Калиста? Хотя, наверное… оброс, грязен…
– Марти?! – спросила она, взглянув в лицо внимательнее.
– Он самый…
Девушка, где стояла там и села на колени, всплеснув руками.
– Я все же надеялась, несмотря на слухи, тебе удалось уйти далеко отсюда… думала, что ты уже в каком-нибудь городе.
– А что за слухи ходили?
– Что тебя убили рейнджеры.
– Им это почти удалось, но вот уйти не получилось. Видно не судьба. Вот к одной банде прибился, купчишек щипал… да только изловили нас. А как твои дела?
– Нормально…
– Я смотрю ты вышла замуж? – с горечью спросил Мартин, увидев на пальце Калисты серебряное колечко.
– Да, но…
Дальше ей продолжить не дали, стражник отогнал ее со словами:
– Прочь, прочь, это опасные звери… дотянутся – разорвут на части.
Мартин тяжело вздохнул, он еще о многом хотел поговорить, но видимо ему вообще больше с ней не удастся увидеться… разве что на небесах.
– Тут я тебя понимаю, – сочувственно похлопал по плечу Камень. – За такую не то, что сына деревенского старосты, тут сынка самого лорда не жалко прибить…
– Кстати, ты заметил что она того – брюхата?
– Не трави душу Зуб…
Мартин конечно же заметил этот аспект. Впрочем, это все понятно. Его считали погибшим, не носить же девушке вечный траур по парню с которым она провела несколько дней и с которым ее почти ничего не связывало.
47
– Чем так омерзительно воняет? – капризно спросил сэр Грегори Левертон у своего лакея подносившего своему хозяину теплый халат, вставая с постели и потягиваясь. – Словно кошка сдохла у меня под кроватью.
– Никакой кошки нет, ваша милость. Сегодня ночью дул северо-восточный ветер, вот и надуло в вашу спальню…
– Какой ветер? Чего надуло? – не понял граф. – О чем ты вообще тут говоришь?
– В северном крыле находятся разбойники которых вчера привел доблестный капитан сэр Джарвис, ваша милость, вот от них и разит…
– Ну да, я совсем забыл… А сегодня стало быть пятница?
– Так точно, ваша милость, пятница – день Суда.
– Ага… только вот что Лукон, передай-ка чтобы пока я принимаю и разбираю дела добропорядочных и не совсем подданных, их помыли. Я не собираюсь весь день дышать их испражнениями и прочей кислятиной.
– Конечно ваша милость, передам…
Тем временем граф облачился в камзол и направился плотно завтракать, так как до обеда еще нужно разобрать кучу проблем, ведь сегодня пятница – день Суда.
За неделю накопилось множество проблем, которые требовали рассмотрения. То один крестьянин украл у другого овцу (барана, курицу, гуся, и прочую домашнюю скотину), а тот не признавался или отказывался платить должную цену, потому как уже овца зарезана и часть ее съедена. В общем, решить спор полюбовно деревенскому старосте не удалось и всем должен заниматься граф. Вот и нужно определить, кто сколько и кому должен заплатить, а также наложить штраф в графскую казну с вора или отправить его на какие-нибудь работы если тот не сможет заплатить даже самый минимум.
То кто-то кому-то попортил посевы, неосторожно проехав телегой или на коне по пшеничному полю и все то же самое, выяснение виновного, плата потерпевшему, штраф лорду или принудительные работы по ремонту крепости, дорог и так далее…
Всеми этими делами лорд занимался до обеда. Он вникал во все тонкости и выносил решения. Обычно этого времени хватало.
– Как же я устал с этими крестьянами, – жаловался граф лакею, прислуживающего еще и за столом своему господину. – Какие они все-таки… нудные и мелочные.
– Да ваша милость… – поклонился Лукон.
– Сколько там вчера наш капитан Джарвис привел этих отбросов?
– Сто семь человек, ваша милость.
– Сто семь человек?!
– Именно столько, ваша милость.
– Какой кошмар! Я же с ними провожусь до самого вечера!
– Можете оставить их на следующую пятницу, – внутренне усмехнулся лакей.
– Ну уж нет! – воскликнул Грегори Левертон не почуяв усмешки. – Они сожрут все мои запасы просто сидя на своих задницах и ничего не делая! Лучше я разберусь с ними сейчас и отправлю на шахты и королевские галеры, чтобы они как можно быстрее начали отвечать за свои преступления перед короной и возмещать принесенные графству, да и всему королевству убытки.
– Это мудрое решение, ваша милость.
– Надо только сказать капитану, чтобы в следующий раз он приводил поменьше…
– Его солдаты и так зарубили двести человек, ваша милость.
– Ого?! А сколько сам потерял? – полюбопытствовал Левертон.
– Сорок бойцов, ваша милость.
– И все-то ты знаешь… шпион.
Лукон чуть поперхнулся от шутливого обвинения графа, но даже зная об этом но все же поспешил заверить его в обратном:
– Стараюсь служить вашей милости, сэр.
– Ну ладно. А где графиня? Почему я который день обедаю один?
– Почивает, ваша милость…
– Как можно столько спать?!
На этот вопрос Лукон предпочел промолчать. О том, что графиня забеременела от какого-то конюха или еще кого, когда граф сам брюхатил деревенских девок, пользуясь секретным ходом думая, что все остается в тайне (о чем не знал лишь глухой), и теперь ее тошнит от одного вида еды. Лучше о сем молчать, чтобы не попасть в опалу.
– А мой сын?
– На охоте, ваша милость…
– Понятно.
Обед закончился и переодевшись в легкую блестящую кирасу с вытесненным родовым гербом на груди, чтобы выглядеть представительнее, граф спустился на нижний этаж в Красную залу с давних времен используемую в качестве судебного зала для полноценных преступников.
– Заводите, – кивнул граф стражникам и те отправились за первой партией разбойников.
А лорд тем временем подсчитал, скольких он может оставить преступников у себя, отправив на свои шахты и сколько отправить королю и скольких казнить на месте. Выходило, что двадцать человек так и так могут пополнить его шахты.
«Неплохо», – подумал граф, вспомнив, что управляющий уже давно жалуется на нехватку рабочих рук. А то он даже начал подумывал о том, чтобы провинившихся крестьян отправлять на рудники… на пару недель, но к счастью делать этого не придется.
Стражники привели первых разбойников и бросили их на колени. С них еще капала вода, видимо от быстрой помывки.
– Ну, и кто из вас главарь?..
– Нету среди нас главаря, мы все рядовые бойцы, – ответил один из разбойников. – А атамана зарубили в сече неравной…
– Врешь. Просто знаете, что светит главарю, вот и врете и сдается мне что ты и есть главарь, раз рот первым открыл…
48
Прошла ночь, разбойники вошкались не в силах заснуть несмотря на свою привычку засыпать в самых экстремальных условиях. Естественно все дело в том, что завтра их ожидал суд, и это никого не могло оставить равнодушным. Посапывали только те кто знал, что им действительно конец и переживать зря не стоит и те кто считал что им грозит лет пять в шахтах за их незначительные прегрешения. Но таких было меньшинство.
Мартин относился к той категории, что не знали наверняка, что их ожидает: жизнь или смерть, а потому тоже не мог сомкнуть глаз.