— Главные силы Ордена близко? — спросил я у раненой райдхор.
— Она не знает, — ответила за нее Гелла. — Но если был отдан приказ на уничтожение плакальщиков…
Значит уже близко.
Приказ 66, сука. Только какой смысл мечам вырезать вроде как полезных союзников? Конечно, плакальщики не совсем им подчинялись, но зато сами обороняли довольно неприятный участок границы с Ревущими Пустотами. Они поднаторели в уничтожении здешних монстров. Так зачем ломать то, что работает? Из-за тайного сотрудничества с магами типа меня? Или есть другая причина? Либо это просто естественный процесс экспансии? Кто не с нами тот против нас. И плакальщики выбраны прежде магов как более уязвимая цель? Да плевать. И на Орден, и на их мотивы. Оправдание как дырка в жопе — есть у каждого. Больше волнует то, что теперь придётся пробиваться сквозь заслоны и патрули мечей.
Райдхор по имени Герма тем временем от кровотечения совсем обессилела. Она с бряцанием доспеха опустилась спиной на землю. Сухие листья, сухой пепел. Чем-то покров этого леса навевал воспоминания о клипе на песню «Наши юные смешные голоса». Настроение было соответствующим. Потенциально полезная для нашей миссии Осень мертва. События закручиваются не в пользу отряда.
Гелла осторожно сняла с женщины шлем. Райдхор тяжело глотала пыльный воздух. Где-то на юге опять заревели Пустоты.
— Она же была ничего так… — вздохнул я. — Ничего так для этого сраного мира. Пыталась вам помогать. И что? Вы ее убили.
— Не было… Выбора… — с трудом ответила Герма, смотря на меня снизу водянисто-серыми глазами. — Приказ…
— Приказ… — повторил за ней я, наклоняясь ниже, а дальше говорил уже по-русски.
Точнее напел:
— Но что… если тяга делать зло, станет чуть сильней чем я. Это мне не повезло, не устоять.
И, произнеся последнюю фразу, я странно улыбнулся, нанося первый удар.
'Что, если жажда делать зло
Стала чуть сильней, чем я?
Если в руки взял ружье
Значит будь готов стрелять'.
Когда я закончил, то мои руки как и в ситуации с Эл-Ви пострадали, но не так сильно. И кровь на них была в основном не моя. Чужие кости ломались на удивление легко. Видимо мои сила и ярость заметно вышли за пределы человеческой нормы, если такая норма вообще существует.
Гелла слегка подпела моим мыслям:
— Если в руки взял ружьё, значит будь готов стрелять.
— Глупая песня, — ответил я, поднимаясь над трупом с разбитым черепом и лицом, обращенным в кровавое месиво. — Слишком наивная для этого мирка. Да и для моего прошлого тоже. Но все равно что-то в ней есть. Какая-то глубокая тоска.
— Милый, я, конечно, не критикую ни в коем случае, но ты опять себе пальцы ломаешь. — вздохнула суккуба. — Это непрактично.
— Ничего, — ответил я, используя целебную точку. — До свадьбы заживет. Пошли обратно в крепость.
— Сейчас. Дай руки, я с тебя кровь уберу.
Гелла коснулась моих обагренных костяшек открытой ладонью. Чужая кровь мгновенно вписывалась в бледную кожу суккубы. Исчезала в ней без следа.
— Я пойду обратно в крепость и ты со мной. Что-то мне подсказывает на маскировку можно уже забить.
— Давай сначала найдем Скейла, — вполне разумно предложила Гелла. — В крепость нас могут не пустить и понадобится помощь в штурме. Я чувствую кровь. Не только здесь. Много разных запахов идет со стороны крепости.
Значит и там началась резня.
— Хорошо. Пойдем за Скейлом.
Долго искать Хромого не пришлось. Они вместе с Пузом нашли себе пристанище в заброшенной деревеньке неподалёку. Это место, вероятно, было уничтожено монстром. Несколько домов будто бы на части разметало. Вероятно, после трагедии здесь, плакальщики и их союзники отгрохали более мощную крепость.
— Похоже, план идет вразнос, — вместо приветствия произнес я. — Осень мертва. Ее мечи прирезали. И остальных плакальщиков тоже собираются. Мы вот-вот попадем под большую раздачу.
— Нужно спешить, — кратко ответил Скейл. — Идем.
— Хорошо, хорошо! — оптимистично выдал Пузо, щелкая заостренными зубами. — Надоело сидеть в пыли. Хочу жрать свежее мясо! Да и несвежее сгодится. Лишь бы не сухое!
Ну хоть кому-то повезло.
Вчетвером мы отправились к крепости, врата которой оказались подняты. Внутри обнаружились следы недавнего боя. Несколько трупов райдхор из гарнизона и меченосцев украшали двор. Еще двое местных стояли напротив друг друга, балансируя на одной ноге. Рядом ходил из стороны в сторону Хастл, сверкая металлической улыбкой и размахивая кривой саблей,словно дирижёр.
— О, а вот и остальные, — произнес он, глядя в мою сторону. — Скейл, Пузо, самоучка и его подружка. А у нас тут соревнование, — райдхор указал в сторону двоих балансирующих.
— И что получает победитель? — спросил я.
— Сдохнет быстро, — усмехнулся Хастл.
Ну и характер у него. Даже с моими новыми замашками не скоро догоню. А этих двоих видимо загипнотизировала Ульма.
— Что с плакальщиками? — спросил Скейл.
— Местные вдруг на них ополчились, — пожал плечами Хастл. — Одному голову снесли. Другой сейчас с выпущенными кишками подыхает, если уже не подох.
— Где? — коротко спросил Скейл.
Хастл указал в сторону главного здания форта. Мы направились туда. Внутри лежал ещё один райдхор с глубокой раной на лице и плакальщик Крыло, чья голова была отделена от тела. Единственным выжившим оказался Гайд. Невысокий плакальщик сидел около металлической стены весь бледный. Чуть дрожащей рукой он зажимал с помощью серого полотенца рану на животе. Ткань частично почернела от крови.
— Помоги ему, — приказал Скейл.
Ясно. Ему нужен в отряде плакальщик, который проведет нас до транспортера. Ну хорошо. Редко я спасаю жизни. Как-то повелось, что чаще их отнимаю.
Мне удалось без проблем направить лечебный заряд в тело раненого плакальщика. Он задышал ровнее, а взгляд чуть прояснился.
— Т-ты… — едва шевеля губами произнес вдовец, ссотря в мою сторону. — Уходил с…
— С Осенью. Она мертва. Увы, не успел среагировать на засаду, — в мрачно-спокойной манере ответил я.
— Ты проведешь нас в Ревущие Пустоты, — приказал Скейл. — Мы договаривались о трех проводниках, но ты остался один.
Плакальщик отреагировал на все это относительно приемлемо. Истерики не последовало. Гайд лишь опустил глаза и как-то болезненно ссутулился, будто рана его все еще кровоточила, а не была закрыта магией. Пауза продлилась почти минуту.
— Нужно добраться до храма, — наконец заговорил он.
— Нет, — абсолютно непреклонным тоном возразил Скейл. — Был договор. Ты исполнишь его или мы станем врагами.
— Спорить бесполезно, — добавил я.
Гелла опустилась перед ним на одно колено и, постаравшись заглянуть в глаза, произнесла:
— Всë и все умирают. Это одна из истин, которой учили тебя с детства. Настал ваш черед. Твоих близких и плакальщиков в целом. Тебе этого не изменить, но попытайся принять смерть достойно и смиренно, как учил принимать ее других.
Несколько мгновений Гайд удивленно пялился на Геллу, а затем лицо его прояснилось от догадки:
— Ты перевертыш. Людоед.
— Да, — кивнула Гелла. — Но делает ли это мои слова ложью?
— Не делает, — кивнул Гайд, медленно поднимаясь. — Ведь это не твои слова. Ты лишь взяла их из моей памяти. Это правда с которой жили и умирали мне подобные. Сотни лет. Поколение за поколением после откровения белой богини первым из нас. Я проведу вас, но при одном условии.
— Услови? Ну-ка? — нахмурился я.
— Какова ваша цель? Я должен знать, что вы не приумножите страдания и смерти в мире.
— Страдания и смерти, — недобро усмехнулся я. — Там весь сука двор завален трупами твоих товарищей, убитых твоими же бывшими товарищами. Осени эта баба из гарнизона воткнула кинжал в глаз. Затем я забил её до смерти. А все началось потому, что вы не тому богу молитесь. И ты ещё что-то мне говоришь про страдания? Мы, конченные, мужик. Монстры, колдуны, разбойники. Если местные защитники правды не знают пощады, то чего же ты хочешь от нас?
— Ответа, — спокойной произнес Гайд. — Вы не просто охотники за сокровищами. Поэтому я должен знать не нанесет ли моя помощь вам вред человечеству. Даже людей, которые поддерживают Орден мне следует защитить. Предательство меченосцев не освобождает меня от клятв, которые я давал богине.
Да уж. Рок прав на их счет. Дикари и фанатики. Кому ещё в этом мирке не насрать на человечество.
— Я отвечу на твои вопросы, — заявил Скейл. — Моя цель не опасна для человечества.
Врет. Ну и ничего страшного. Скейл ему сейчас набрешет, Гайд успокоится и будет делать то, что ему скажут. Всем хорошо. А так не уверен, что сам Скейл понимает последствия выполнения нашего главного квеста. Он хочет выпустить кучу робоскелетов, но что они будут делать? Может быть, как Эл-Ви полезут куда не надо и распечатают очередную древнюю угрозу.
Мы с Геллой вышли обратно во двор. Там все еще продолжалось стояние на одной ноге. Загипнотизированные Ульмой райдхор соревновались за быструю смерть. Из соседнего здания вышла Искра, со скучающим видом осмотрев захваченную нами крепость. Стены, мощные арбалеты, башни. Это все возводилось годами, чтобы служить щитом более обитаемых земель от Ревущих Пустот. Ещё десятилетия потребовались чтобы вырастить и обучить гарнизон. А что теперь? Рукоположенная Осень лежала в овраге с выколотым глазом. Труп, в который даже моя магия уже не вернет жизнь. Райдхор, меченосцы, плакальщики, даже слуги — все мертвы.
Человечество здесь пережило апокалипсис, но, нарастив лишь чуток мяса, опять начало пожирать само себя. Выгрызать самые лакомые и ценные кусочки. Новый цикл уничтожения? Возможно.
— Опять уходишь в негатив, милый, — отметила Гелла. — Обычная борьба за власть. Кроме того за спиной Ордена стоят жрецы. Возможно, именно они направляют сейчас мечи фанатиков. А еще мы не так много знаем о плакальщиках. У них вроде бы благие цели, но в основе способностей какая-то древняя магия. Я обследую труп Крыла. Хочу попробовать узнать больше.