из бутылки, отправился клеить женщину, которая была старше меня в лучшем случае лет на восемь.
Взяв в кулак остатки самообладания, я подошел к ней и, стараясь говорить четко и следя за тем, чтобы мой голос не дрожал, произнес:
— Извините, пожалуйста! — При этих словах она обернулась, делая вид, что внимательно слушает. — Вообще-то я слышал о множестве способов знакомства с противоположным полом, но мне они кажутся настолько избитыми, что воспользоваться ими было бы равносильно самоуничижению… — начал я, при этом наблюдая за реакцией женщины.
На ее лице появилась чуть заметная улыбка, будто бы подбадривающая, подталкивающая говорить дальше.
— Так вот, — продолжил я. — Исходя из этого, мне показалось, что самым оптимальным решением будет просто подойти к вам, представиться и в случае вашего интереса к моей особе осуществить знакомство. Меня зовут Андрей.
— Складно излагаешь, — ее улыбка стала более приветливой, но выражение лица трудно было разобрать из-за массивных солнцезащитных очков. — Что ж, удача сопутствует дерзким. Меня зовут Светланой.
И она протянула мне тоненькую изящную ладошку. Причем рука была протянута таким образом, чтобы я не пожал ее, а поцеловал. Я бережно взял кисть ее правой руки в свою, наклонился и чуть заметно дотронулся до нее губами.
— Автобус! — сказала Света, — Ты едешь? Тебе куда?
— Мне до остановки «Школа».
— Чудесно! Мне туда же. Можешь говорить мне «ты», я вроде как еще не совсем старуха.
— Хорошо, — ответил я и пропустил ее вперед в открывшиеся двери автобуса.
Мы сели на двойное сиденье перед самой кабиной водителя. Автобус был полупустым. Дорога в связи с почти вымершим на лето городом была свободной. Автобус быстро несся по Москве, издавая привычный для завсегдатаев общественного транспорта скрип.
Какое-то время мы со Светой просто сидели и тупо смотрели в окно. Я пил пиво, а Света сняла свои огромные солнцезащитные очки, достала из сумочки белый носовой платок и стала их полировать. Я скосил взгляд, чтобы получше рассмотреть ее лицо. Она была красивой, очень красивой женщиной. Правильные черты лица, снежно-белая кожа, тонкие ниточки бровей и необыкновенные, янтарного цвета глаза. Все это говорило о том, что мне необыкновенно повезло.
Заметив, что я рассматриваю ее, она повернулась ко мне, улыбнулась, обнажив ряд ровных белоснежных зубов, шутливо нахмурила брови, а потом звонко рассмеялась. Это был очень мелодичный смех, словно звон десятка колокольчиков. Такой и у юных девиц не встретишь. Затем она абсолютно бесцеремонно забрала у меня початую бутылку пива и, сделав маленький глоток, тут же вернула ее обратно.
— Ну что ж, молодой человек, — сказала она, внимательно изучая меня. — Все не так сильно запущено, как мне показалось сначала. На лицо умеренная наглость, мужественность, приятные черты лица и зачатки собственного достоинства.
Да, она именно так и сказала, «зачатки собственного достоинства».
— Это мне нравится, — продолжила она. — Мне нравится твоя отчаянная молодость, а также некоторое словесное изящество, которым ты, безусловно, обладаешь, хоть оно внешне и похоже на словоблудие. Будем дружить? — Она положила тонкую ладонь мне на плечо.
— Будем, — чуть улыбнувшись, ответил я.
— Тогда мне бы хотелось узнать что-нибудь о тебе. Хотя… — Она на мгновение задумалась. — Дай я попробую сама догадаться.
— Ну, попробуй. — Я усмехнулся.
— Тебе восемнадцать лет, ты коренной москвич, у тебя довольно обеспеченные родители, ты учишься на каком-нибудь гуманитарном факультете. Может быть филфак, истфак?
— Журфак, — поправил я.
— О! — Она подняла вверх изящный указательный палец руки, и я заметил, что ее ногти аккуратно подстрижены и лишены маникюра. — Журфак это хорошо, это правильно. Нечего сейчас делать на истфаке. То, что ты учишься в Университете, я даже не упоминаю.
— Сейчас много университетов, — я решил поиграть с ней.
— Запомни, парень — в Москве был, есть и, я очень надеюсь, что будет, только один Университет, МГУ имени Ломоносова, все остальное — это институты. Не согласен?
— В общем да. — Я пожал плечами, по сути так ведь оно и было, и в спор здесь мог вступить только тот, кто не являлся студентом или выпускником МГУ.
— А ты? — спросил я у Светы.
— Твоя коллега, но специализация — дизайн СМИ.
— Неплохо, — только и смог я сказать.
— Ну да. — Она пожала плечами. — Вообще в МГУ училось много моих знакомых, на самых разных факультетах, не все, правда, сумели закончить.
— Почему? — спросил я.
— Множество причин, самых разных. Некоторые просто умерли.
— Грустно, — я вздохнул.
— Так вот, разреши мне продолжить… Живешь ты с родителями, ты единственный сын в семье, девушки у тебя нет, но ты уже не мальчик.
— Как ты это узнала? — Я пытался изобразить самый невозмутимый вид.
— Ну, это просто. — Она пожала плечами. — У тебя все на ауре отпечатано.
— Ты что, веришь в эту фигню — ауру, заговоры, магию? — Честно говоря, я не ожидал, что такая эффектная женщина, которая к тому же закончила МГУ, может верить во всякого рода мистику.
— Мальчик мой, — она наклонилась и указательным пальцем левой руки, подняла мне подбородок таким образом, чтобы мои глаза встретились с ее двумя прекрасными янтарями, — я не верю в магию, я просто ею пользуюсь. Вот и все.
На это мне сказать было нечего. Я опять приложился к бутылке пива и тут же подумал о том, что зря подошел к этой женщине. Только ненормальная могла удостоить своим вниманием юношу, который был младше ее лет на восемь. «А может, она и вправду ведьма?» — промелькнуло в моей голове.
— Да, успокойся, не ведьма я, — будто бы прочитав мои мысли, сказала Света. — И с головой у меня нормально. Просто есть такие люди, которые могут пользоваться магией, вот и все. Ты вообще газеты читаешь?
— Ну, иногда бывает. Хотя я постоянно общаюсь с теми, кто туда пишет, поэтому не испытываю большого удовольствия от их чтения.
— А зря. — Света усмехнулась. — Видел, небось, сколько там объявлений о всяких магических услугах?
— Сглаз, порча, приворот и все такое. — Я еще раз отхлебнул пива и подумал о том, что мне хочется курить.
— Ты никогда не задумывался о том, что если бы это все была лажа, обман, то тогда бы это очень быстро прекратилось.
— То есть? — переспросил я.
— Если бы вообще ни один из этих колдунов по объявлению не смог бы ничего путного сделать, то люди бы перестали к ним ходить.
— И что?
— А то, что, может, среди них и полно порядочных шарлатанов, но и настоящие маги есть.
— Тогда и вампиры, и оборотни, и НЛО существуют. — Мне вдруг пришла в голову мысль, что Света просто играет со мной, может быть даже проверяет, как обстоят у меня дела с чувством юмора.
— Насчет последних не знаю, сама не видела, правда кое-кто мне рассказывал интересные вещи, — абсолютно серьезно ответила Света, — А насчет магии ты зря сомневаешься. Ты знаешь людей, чей карьерный рост был стремителен, тех, кто из небытия становились звездами экрана и сцены?
— Да полно таких.
— Они все маги или же за их спинами стоят маги, вот и все объяснения.
— Или у них хорошие спонсоры, — резонно возразил я.
— Которые заработали свои деньги, пользуясь магией, чаще всего неосознанно. Но в любом случае эти люди прекрасно чувствуют друг друга, тянутся друг к другу, ищут общения.
— Ты к чему клонишь? — спросил я.
— Да я не клоню, я тебе открыто заявляю — ты маг, правда, неопытный еще, но все-таки. Скажи, дорогой друг, бывало у тебя на экзаменах так, что ты вытягивал именно тот билет, который хотел?
— И не раз, — ответил я. — Я вообще везучий.
— Везение — это тоже магия. А вот скажи мне, тебе режет слух ложь, будто бы гвоздем по стеклу?
— Да. Ненавижу ложь, хотя и самому приходится врать.
— Ага, ясно. А не приходили к тебе, как бы это помягче сказать, ну, в общем, посланники различных Высших сил: Бог, боги, дьявол, ангелы или что-нибудь в этом роде.
— Я думаю, ты меня посчитаешь сумасшедшим, но буквально позавчера мы гуляли по Каширскому шоссе с молодым человеком, одетым во все белое, у которого в друзьях был некий Петр, ну и еще одиннадцать человек.
— Что? Сам к тебе приходил? — Света округлила глаза. — И что говорил тебе?
Я вкратце пересказал историю, которая со мной случилась во время любовного кризиса. Помимо всего прочего пришлось рассказать и о Яне. Иногда бывает полезно выговориться незнакомому человеку, особенно если у него не все дома, как и у тебя.
— Занятно… — пробормотала Света. — Очень занятно… А ко мне Он никогда не приходил, хотя меня бабка и окрестила. Все больше боги языческие: Анубис, Тор, Мардук. Когда трава хорошая, пакистанская, еще, бывает, приходит Локи и постоянно над чем-то смеется.
— Ты траву куришь? — спросил я голосом, полным презрения.
— Редко, сейчас очень редко. Все, мальчик, я свое отпила и откурила, теперь только чай пью, зеленый, но зато дорогих сортов. Не хочешь зайти чайку попить да и разговор заодно продолжить?
— Ты где живешь? — спросил я.
— В башне, что напротив остановки. Кстати, одна живу.
— Что, не замужем? — спросил я.
— А зачем? Мне и так хорошо. Мужики приходят и уходят, а хорошая карма и настроение остаются. Детей у меня, увы, не может быть. Неудачно аборт сделала в 19 лет, сама себя наказала. Так зайдешь?
— А почему бы и не зайти.
— Действительно, почему бы и нет? — усмехнулась Света и, наклонившись, поцеловала меня в щеку.
Света жила в однушке, довольно уютной, хотя и лишенной, по моему мнению, некоторого уюта, к которому я привык у себя дома. В жилой комнате стоял раскладной диван, компьютерный стол с огромным девятнадцатидюймовым монитором и внушительный стеллаж с книгами и дисками. Ни ковров, ни занавесок, ничего лишнего.
— В общем неплохо, но как-то по-спартански, — сказал я, разглядывая квартиру.
— Зато ничего лишнего, здесь не человек служит вещам, а вещи человеку; в большинстве же домов — обратная ситуация, хотя люди этого и не замечают. Есть хочешь?