Мне повезло, потому что в данный момент она находилась на перепутье. Одного молодого человека она бросила. Хотя это по ее словам она была инициатором их разрыва, на самом деле ситуация могла быть прямо противоположной. И на горе или на счастье, ей подвернулся я. Поняв, что здесь может быть если не бурный роман, то хотя бы пара очень приятных моментов, она всеми силами постаралась намекнуть мне, что она совсем не прочь закрепить наши отношения в постели.
Важным фактором в выборе Лены было и то, что жила она не в общежитии и даже не с родителями, а снимала квартиру вдвоем с подругой. А эта самая подруга была частым гостем ночных клубов, и нередко квартира оставалась на ночь свободной, повергая Лену в меланхолию в связи с напрасно пропадающем свободным пространством.
Мне не надо было даже особо напрягаться. Лена сама предложила мне поехать к ней в гости и, конечно же, с ночевкой. Она видела во мне уверенность и спокойствие. Не скажу, что у нее был такой уж фантастически большой опыт общения с мужчинами, но кое в чем она все-таки разбиралась.
Перед тем, как поехать к ней домой, мы мило провели время гуляя по центру, с периодическими заходами в кафе, чтобы выпить чашечку кофе. Погода стояла удивительно теплая. Лето прощалось с городом, уступая место осени. Осень чувствовалась в каждом глотке воздухе, в полете голубей и походке прохожих. Осенью пахли обжигающе горячие губы Лены.
Однако по приезду на квартиру произошла некоторая заминка. Вероятно, девушка решила немного поиграть со мной и слегка помучить. Что ж, это характерная черта многих женщин. Они уже дрожат от нетерпения и готовы предаться любовным утехам, а сами делают вид, что секс сегодня им в общем-то совершенно не нужен. Видимо, я очень сильно устал в тот вечер, раз решил сразу же воспользоваться магией дабы ускорить встречу с постелью. Тем более что последний раз я был у Светы только позавчера и уже испытывал некоторый дискомфорт, особенно глядя на стройные ноги Лены.
— Хочешь, я почитаю тебе стихи? — предложил я, заранее зная, что ответ будет утвердительным.
Глаза Лены излучали торжество. Она была уверена в том, что я решил покорить ее чтением стихов и жаркими признаниями в любви. Бедная девушка даже и не догадывалась, что никаких признаний сегодня не будет. А будет просто очередное оттачивание магического искусства. Светин сборник сонетов я изучал регулярно и добрую четверть произведений уже успел выучить наизусть.
Лена сидела, вальяжно откинувшись на диване и положив ногу на ногу. Она предвкушала то, как я буду добиваться ее, как будто уламывать ее и она вроде как бы нехотя уступит мне, сама все горя от желания лечь со мной в постель. Слова высокой поэзии, наполненной глубоким смыслом и магией, зазвучали громко и торжественно.
Лишь о любви все мысли говорят
И столь они во мне разнообразны
Что, вот, одни отвергли все соблазны,
Другие пламенем ее горят
Я смотрел, как меняется выражение лица Лены. Ее лицо постепенно становилось спокойным и безмятежным и удивительно добрым, домашним каким-то. Губы чуть-чуть приоткрылись. Я сделал маленький шажок по направлению к дивану. Она завороженно смотрела на меня, ловя каждое мое движение. Когда я подошел к ней вплотную, она откинулась на спинку дивана и вытянула свои прекрасные стройные ноги.
Окрылены надеждою, парят,
В слезах исходят, горестны и праздны;
Дрожащие, они в одном согласны —
О милости испуганно твердят.[7]
Я сел рядом с ней и едва ощутимо коснулся ее плеча. Она чуть заметно вздрогнула, потянулась ко мне всем телом, и я провел кончиками пальцев по ее правой щеке.
Что выбрать мне? Как выйти из пустыни?
Хочу сказать, не знаю, что сказать.
Блуждает разум, не находит слова,
Кончики моих пальцев медленно задвигались от шеи вниз по груди. Я смотрел ей в глаза и понимал, что она почти заворожена. Настала пора замыкать круг, который окончательно свяжет ее по рукам и ногам. Моя магия не была насилием. Ничего бы не получилось, если бы она не испытывала хоть малейшей симпатии ко мне. Магия не диктует ей свою волю, она всего лишь сметает на своем пути все барьеры, давая свободу всем ее желаниям, которые через мгновение станут реальностью.
Но, чтобы мысли стали стройны снова,
Защиту должен я, смирясь, искать
У Милосердия моей врагини…
Круг замкнулся, она смотрела на меня, но вместо восемнадцатилетнего худого и нескладного мальчика она видела античного бога. Мои руки касались ее плеч, осторожно, словно бы нехотя начинали освобождать ее от одежды. Какое счастье, что женщины стали одеваться гораздо проще, нежели в том же XVIII веке.
Мы поцеловались, наши языки и губы соприкоснулись. Странно, я всегда целуюсь с открытыми глазами, мне так нравится, но, видимо, я большой оригинал. Глаза Лены были закрыты, на лице — блаженство, мои руки скользили, выискивая те места, от прикосновения к которым моя партнерша испытает наивысшее блаженство. У Лены была грудь второго, а может, даже и второго с половиной размера. Почти идеально круглая, с маленькими сосками. От прикосновения к ним моих губ Лена застонала. Я провел языком в ложбинке между грудями, Лена прогнулась от возбуждения. Внешне я казался крайне возбужден, но внутренне был необыкновенно собран и спокоен.
Лена лежала на диване, обхватив руками мои плечи. Я был сверху. Хотя по большому счету для меня это не имело особого значения. Но я знаю некоторых мужчин, которые никогда не позволят оседлать себя в кровати женщине, при этом за пределами постели женщины помыкают ими как хотят.
Лена выгнула спину, с губ слетел почти беззвучный крик восторга. Я убыстрил ритм и на самом пике замер, мысленно сосчитал до трех и начал с новой силой, главное, чтобы хватило дыхалки. Лена уже начала кричать. По моим внутренним часам прошло минут двадцать пять, я начал выдыхаться, а Лена была уже практически без сознания от захвативших ее чувств. К горлу подкатило знакомое сладкое чувство. Еще пара минут, и я кончу. Я не задержал момент оргазма. В случае с Леной это был бы просто перебор. Я чувствовал, как на миг меня охватила волна блаженства, и я в бессилии опустил голову на грудь Лены.
Радость, счастье, восторг. Все ушло до следующего раза. Я встал с кровати и пошел искать сигареты. Лена лежала и даже не хотела открывать глаза.
— Это было волшебно! — шептала она. — Ты такой классный! Стихи! Нет, здорово, что мы тогда пересеклись в буфете.
— Наверное, — как-то рассеяно ответил я и пошел на кухню курить.
Через некоторое время пришла Лена, села рядом, посмотрела на меня влюбленными глазами. Я же думал только о том, что успел оплатить счет и в запасе у меня есть еще пара дней, тем более у меня теперь две партнерши. Тогда я еще подумал, что это начинает походить на какую-то безумную игру.
Мы оба устали и поэтому, выпив чай, пошли спать. Лена попыталась прижаться ко мне, я же инстинктивно отстранился от нее, сам не зная почему. А ночью мне снилось, как спартанцы жгли корабли афинян. Еще был разграбленный город с трупами детей и стариков на улицах, а потом мы делили награбленное, рассовывая кольца и золотые монеты по пыльным дорожным мешкам. Непреклонные, железные дети Спарты.
С Леной мы встречались до конца осени. Первый месяц прошел очень бурно. Мы занимались сексом раза по три в неделю, а то и чаще. Правда, и Свету я тоже не забывал. В общем, хоть какое-то разнообразие. Затем у меня появилась еще одна девушка из университета. Такая же длинноногая пустышка, которая только и твердила, что мне с тобой классно в постели, но едва я почувствовал, что мне с ней становится скучно, я тут же ее бросил. Бросил легко и непринужденно и завел роман с первокурсницей, которую, не испытывая никаких мук совести, затащил в постель после долгих уговоров и горячий признаний в любви. Думаю, не стоит говорить о том, что я ей читал средневековые сонеты.
Но даже несмотря на то, что девочка дрожала от ужаса и лежала как бревно, в этом была какая-то прелесть. В маленькой, совсем девичьей груди и в пятнах крови на простыне. Я бросил ее через две недели, но она это перенесла спокойно, во всяком случае не выставляла свои чувства напоказ. Эмоционально нестабильных женщин я всегда опасался и старался с ними не иметь никаких близких отношений, даже если они были красивы как нимфы.
Яне я отомстил, при этом отчетливо понимая, что мстить в общем-то не за что, а значит, глупо. Я сам сделал свой выбор. Не смог ее понять и простить. Но от того, чтобы не целоваться с очередной подругой, едва Яна покажется где-нибудь поблизости, я удержаться не мог. Один раз она даже заплакала. Наверное, от обиды. Впрочем, не знаю. Я чувствовал торжество. Ведь то, что я испытал, не шло ни в какое сравнение с ее глупыми слезами.
Ближе к середине следующей осени романы с журфаковскими девочками мне надоели. Не скажу, что все молоденькие журналистки были исключительно глупыми красивыми бабочками. Вовсе нет. Среди них было достаточно много умных, ярких личностей и прекрасных любовниц. Просто я чувствовал, что мне пора менять место охоты. Тем более что мир журфака МГУ слишком мал и я за второй год обучения уже снискал себе славу молодого человека, который неизменно бросает своих девушек, едва познакомится с кем-то, кто ему на данный момент больше нравится. Впрочем, это останавливало далеко не всех. И, тем не менее, место охоты нужно было срочно менять.
К Свете я ходил с завидным постоянством. Рассказывать о своих похождениях мне не хотелось, но, как ни странно, ей было очень любопытно и она буквально клещами вытягивала из меня рассказы о моих новых пассиях, не гнушаясь сдабривать их едкими комментариями. Я не чувствовал в ней ревности. То ли она ее слишком хорошо скрывала, то ли ей и вправду было все равно, потому что она знала: другие женщины — приходящие и я все равно вернусь к ней.