Не брезговал АБАКУМОВ тащить даже кухонную посуду.
Мне приходилось буквально сбиваться с ног, чтобы удовлетворить страсть АБАКУМОВА к обогащению.
Вопрос: Но вы и себя не забывали?
Ответ: Не буду отрицать, что я тоже поживился за счет государства.
С разрешения АБАКУМОВА мною было взято свыше 100 метров различных тканей, гарнитур спальной мебели карельской березы, столовый сервиз, набор столового серебра и некоторое другое имущество.
Все это, конечно, ни в какой мере не может сравниться с тем, что было присвоено АБАКУМОВЫМ.
Кстати сказать, и в этом преступлении АБАКУМОВ принимал меры к тому, чтобы обезопасить себя от разоблачения.
Вопрос: Что за меры?
Ответ: Незадолго до своего ареста, 9-го июля 1951 г., АБАКУМОВ вызвал меня к себе на квартиру, несмотря на то, что я был болен и лежал в постели, и приказал срочно ликвидировать потайные хранилища, поставив находившееся в них имущество на балансовый учет в Управлении делами МГБ СССР.
АБАКУМОВ тогда же мне объяснил, что у него имеются большие неприятности по службе и он не знает, чем они кончатся. В подробности АБАКУМОВ не вдавался, но от начальника его охраны КУЗНЕЦОВА я знал, что АБАКУМОВ отстранен от работы, и поэтому для меня стало ясно, что он опасается, как бы существование тайных кладовых не стало достоянием гласности.
Вопрос: Вы и здесь поспешили помочь АБАКУМОВУ спрятать концы в воду?
Ответ: Поскольку я тоже был заинтересован в уничтожении следов наших преступных антигосударственных действий, я дал указание о немедленной ликвидации тайных кладовых.
На следующий день АБАКУМОВ по телефону справился — выполнил ли я его распоряжение — и успокоился лишь после того, как я заверил, что все мною сделано, как полагается.
Признаться, известие об отстранении АБАКУМОВА от работы, а затем его арест я расценил как конец всех наших преступных дел и понял, что наступило время нести ответственность.
Думаю, что не лучше самочувствие было и у БЛИНОВА.
Вопрос: Почему?
Ответ: Как я уже показывал, БЛИНОВ содействовал АБАКУМОВУ в хищениях государственного добра, принимая активное участие в преступных комбинациях АБАКУМОВА с остатками ассигнований государственных средств, в незаконных затратах, связанных с оборудованием квартиры АБАКУМОВА, и сокрытия этих злоупотреблений.
АБАКУМОВ, в свою очередь, не забывал услуг БЛИНОВА.
Так, в 1950 году по указанию АБАКУМОВА на средства, предназначавшиеся на оперативные цели, для БЛИНОВА по спекулятивной цене была куплена дача в Жуковке, принадлежавшая КРЕНКЕЛЮ. Страховая стоимость этой дачи определялась в 82 тысячи рублей, а за нее было уплачено 300 тысяч рублей, из которых свыше 200 тысяч КРЕНКЕЛЬ получил наличными.
Но БЛИНОВУ этого было мало. Дача в том виде, в каком она была приобретена, не устраивала БЛИНОВА, вернее, его жену, и он, следуя примеру АБАКУМОВА, решил ее капитально переоборудовать на свой вкус за счет государства — надстроить второй этаж, соорудить гараж, сторожку и другие подсобные помещения.
Смету расходов по переоборудованию своей дачи на сумму около 300 тысяч рублей из оперативных средств БЛИНОВ утвердил сам. Причем в целях завуалирования столь крупного разбазаривания государственных средств я по указанию БЛИНОВА общую смету расходов разбил на две.
О том, насколько бесцеремонно БЛИНОВ обращался с государственными средствами, свидетельствует и такой факт.
Летом 1951 года в Жуковке производились работы по прокладке водопровода ко всем дачам МГБ СССР от водокачки дачного городка Совета Министров. Произвести указанные работы тогда же было предложено и БЛИНОВУ для его дачи с тем, чтобы избежать повторных расходов.
Однако БЛИНОВ, потворствуя прихотям своей жены, воспротивившейся этому из-за опасения, что земляные работы испортят вид территории дачи, приказал все работы по прокладке водопровода произвести осенью, что значительно увеличило расходы.
Зато такие работы, как пересаживание фруктовых деревьев со старой дачи БЛИНОВА в Малаховке на новую в Жуковке производились беспрепятственно.
Вопрос: АБАКУМОВ и БЛИНОВ в этих преступлениях тоже не обошлись без вас?
Ответ: Только в одном я был поставлен перед совершившимся фактом — это когда БЛИНОВ перевез фруктовые деревья из Малаховки в Жуковку.
Что касается всего остального, то я действительно был исполнителем рваческих устремлений БЛИНОВА, которому АБАКУМОВ, как одному из своих приближенных, всячески потакал.
Вопрос: Только ли с БЛИНОВЫМ у АБАКУМОВА были такие отношения?
Ответ: Нет. Если говорить начистоту, то АБАКУМОВ в своей преступной деятельности опирался на группу особо близких ему людей, типа БЛИНОВА, расставленных им на руководящие посты в МГБ СССР.
Вопрос: Кого вы имеете в виду? Называйте фамилии.
Ответ: Помимо БЛИНОВА, ЧЕРНОВА и БРОВЕРМАНА, которых я уже упоминал, АБАКУМОВ пригревал возле себя КОРОЛЕВА, поставил его сперва начальником 3-го Главного Управления, а затем назначил заместителем министра. Близкое окружение АБАКУМОВА составляли также его заместители ПИТОВРАНОВ и СЕЛИВАНОВСКИЙ, начальник Следчасти по особо важным делам ЛЕОНОВ и заместитель последнего КОМАРОВ, начальник 2-го Главного Управления ШУБНЯКОВ, начальник 1-го Управления УТЕХИН.
Все эти лица особенно пресмыкались перед АБАКУМОВЫМ и всячески его прославляли.
Не меньшими угодниками и подхалимами АБАКУМОВА были РОГОВ и СИДЕНЬКОВ, во многом способствовавшие АБАКУМОВУ в создании антипартийной обстановки в Министерстве.
РОГОВ в период работы АБАКУМОВА начальником Главного управления контрразведки «Смерш» являлся его помощником и секретарем парткомиссии Главного управления «Смерш», а СИДЕНЬКОВ — начальником политотдела того же управления. Как только АБАКУМОВ стал министром, он сразу же назначил РОГОВА начальником 4-го Управления, а затем протащил на пост секретаря парткома МГБ СССР.
Что касается СИДЕНЬКОВА, то он на протяжении многих лет был секретарем парткома Управления военной контрразведки, а после того, как своим угодническим поведением перед АБАКУМОВЫМ и нетерпимостью к критике окончательно себя скомпрометировал в глазах коммунистов, в 1948 году был назначен АБАКУМОВЫМ на должность заместителя начальника Главного управления внутренних войск. МГБ СССР по кадрам.
АБАКУМОВ неспроста так опекал РОГОВА и СИДЕНЬКОВА, поскольку с их помощью он сумел подавить всякие попытки критики в свой адрес. РОГОВ открыто бравировал своей преданностью АБАКУМОВУ и в беседах не раз заявлял мне, что слово АБАКУМОВА для него закон.
В этой связи характерным было поведение РОГОВА и СИДЕНЬКОВА в отношении МАКАРОВА, назначенного в конце 1950 года на должность заместителя министра государственной безопасности СССР по кадрам.
Назначение МАКАРОВА, до этого являвшегося заведующим одного из отделов ЦК ВКП(б), видимо, мало устраивало АБАКУМОВА, и он решил с помощью своих подручных РОГОВА и СИДЕНЬКОВА прибрать МАКАРОВА, как и других названных мною лиц, к своим рукам.
Первый пробный шаг в этом направлении был сделан АБАКУМОВЫМ весной 1951 года на пленуме парткома, на котором обсуждался отчетный доклад РОГОВА как секретаря парткома.
Я, присутствуя на этом пленуме, сразу же понял, что РОГОВ, готовя доклад, согласовал его лишь с АБАКУМОВЫМ и полностью игнорировал при этом МАКАРОВА.
В процессе обсуждения доклада МАКАРОВ внес поправки, касающиеся, как я помню, его редакционной части. Однако РОГОВ и СИДЕНЬКОВ встретили поправки МАКАРОВА в штыки. Вслед за ними выступил и сам АБАКУМОВ, который в резкой форме также отверг замечания МАКАРОВА по докладу.
Я не знаю, как расценил МАКАРОВ столь подчеркнутое игнорирование его замечаний, но мне, для которого антипартийный стиль руководства АБАКУМОВА не представлял секрета, было совершенно ясно стремление АБАКУМОВА дать понять МАКАРОВУ, что только его — АБАКУМОВА — мнение здесь является законом.
Насаждая с помощью таких лиц, как РОГОВ и СИДЕНЬКОВ, антипартийную обстановку в Министерстве, АБАКУМОВ глушил критику, в какой бы она форме ни проявлялась.
Ярким примером подавления АБАКУМОВЫМ критики может служить случай, который произошел с главным бухгалтером МГБ СССР ЧЕКУНОВЫМ.
Вопрос: Покажите об этом.
Ответ: В конце 1950 и начале 1951 года мне неоднократно приходилось слышать, как ЧЕКУНОВ выражал свое возмущение плохой работой Хозяйственного Управления МГБ СССР, строительный трест которого из года в год работал с большими убытками.
ЧЕКУНОВ не раз открыто заявлял, что отклика на свои сигналы со стороны АБАКУМОВА и БЛИНОВА он не находит, и высказывал намерение при первой же возможности поднять этот вопрос перед партийной организацией Министерства.
Такие заявления ЧЕКУНОВА дошли до АБАКУМОВА и БЛИНОВА, и те зажали ему рот.
Получилось это так. В марте или апреле 1951 года происходила партийная конференция Министерства, на которой в прениях выступил и ЧЕКУНОВ.
Я ожидал, что ЧЕКУНОВ в своем выступлении вскроет неблагополучное положение в ХОЗУ МГБ СССР, о чем он так часто говорил, однако этого не произошло. Свое выступление ЧЕКУНОВ скомкал, и по всему было видно, что он растерян.
Причины такого странного поведения ЧЕКУНОВА я позже узнал от начальника финансового отдела МГБ СССР ГОРЯЧЕВА, который проговорился, что по указанию БЛИНОВА он еще до партийной конференции предупредил ЧЕКУНОВА, чтобы тот не вылезал на конференции с фактами плохой работы Хозяйственного Управления, так как это наверняка обозлит АБАКУМОВА.
Так АБАКУМОВ насаждал в Министерстве антипартийную обстановку, прибегая к услугам своих приверженцев, которые в своем стремлении во всем угодить ему не только поступали, как он хотел, но даже думать научились по-абакумовски.
Вопрос: Такое угодничество в равной мере относится и к вам?
Ответ: Я не составлял исключения.
Окружая себя подхалимами и угодниками и подавляя критику, АБАКУМОВ в то же время, как я уже говорил, вел хитрую политику заигрывания с оперативным составом, стремясь создать о себе ложное впечатление как о чутком и заботливом руководителе.