Вопрос: Перестаньте изощряться. Вы арестованы за враждебную Советской власти деятельность. Предлагаем рассказывать об этом.
Ответ: Прошу поверить, что я не хочу выкручиваться и обманывать следствие, но таких преступлений, которые мне предъявляются, я не совершал.
Вопрос: В таком случае перейдем к фактам. Когда вы были назначены на должность начальника отдела Правительственной «ВЧ» связи?
Ответ: В декабре 1942 года.
Вопрос: Какая перед вами была поставлена задача?
Ответ: К моменту моего назначения бывший тогда начальник отдела Правительственной «ВЧ» связи полковник ВОРОБЬЕВ был снят с занимаемой должности за срыв очень важных переговоров главы Советского правительства с одним из фронтов.
В связи с этим мне было поручено навести в отделе Правительственной связи надлежащий порядок, наладить бесперебойную связь Верховного Главнокомандующего и других членов правительства с фронтами и тылом и обеспечить секретность ведущихся по линиям «ВЧ» переговоров.
Вопрос: Вы выполнили эту задачу?
Ответ: Мне казалось, что я справлялся с возложенными на меня обязанностями.
Вопрос: Следствие не интересует, что вам казалось. Известно, что, являясь начальником отдела Правительственной связи, вы развалили работу этого отдела и в преступных целях не обеспечили секретность переговоров по «ВЧ» руководителей ВКП(б) и правительства.
Говорите, так было в действительности?
Ответ: Да, так. Вступив в должность начальника отдела Правительственной связи, я вскоре убедился, что секретность переговоров по «ВЧ» главы правительства и других руководящих деятелей Советского государства ни в какой степени не обеспечивается, однако должных мер к устранению такого положения не принял и этим самым нанес большой вред нашей стране.
Вопрос: Что толкнуло вас на этот преступный путь?
Ответ: Расскажу все по порядку. Назначение на должность начальника отдела Правительственной связи было для меня большим выдвижением, поскольку до этого самостоятельно руководить столь большими участками работы мне не приходилось.
Дело усложнялось еще и тем, что с техникой высокочастотной связи я до прихода в отдел Правительственной связи знаком совершенно не был.
Все это требовало от меня большого напряжения сил и ответственности за порученное дело, однако обстановка в отделе Правительственной связи после моего прихода туда создалась такая, что у меня очень скоро утратилось это чувство ответственности.
Вопрос: Почему?
Ответ: Это произошло потому, что заместитель министра внутренних дел СССР *Серов*, которому я был подчинен, с первого дня моего прихода в отдел Правительственной связи предоставил меня самому себе.
*Серов*, несмотря на то что ему это было поручено, не контролировал мою работу, не был требователен ко мне и не давал, по существу, никаких указаний, направленных на улучшение постановки дела во вверенном мне отделе.
Наоборот, *Серов* меня очень часто расхваливал, всегда брал под свою защиту и буквально тянул меня за уши.
В отдел Правительственной связи я пришел в звании майора, но через три месяца стал полковником, а спустя еще некоторое время *Серов* представил меня к званию комиссара государственной безопасности.
Кроме того, за период работы в отделе я был награжден, причем сам не знаю за что, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны первой степени и орденом Кутузова второй степени.
Все это вскружило мне голову, я чувствовал себя на седьмом небе, перестал анализировать свою работу, потерял бдительность и стал думать, что с работой у меня все обстоит хорошо.
На самом же деле работа отдела Правительственной связи была развалена, линии «ВЧ» не были обеспечены аппаратурой, гарантирующей секретность переговоров членов Советского правительства, и давали полную возможность к подслушиванию и перехвату переговоров.
Понимая всю ответственность за необеспечение секретности переговоров по «ВЧ» руководителей ВКП(б) и правительства, что особенно было нужно во время войны, я предпринял некоторые попытки к тому, чтобы о таком положении доложить правительству, но *Серов* запретил мне это делать.
В результате этого истинное состояние «ВЧ» связи нами было скрыто от правительства. Причем, когда я докладывал *Серову* о необходимости поставить в известность правительство, что связь «ВЧ» не гарантирует секретности переговоров, он ответил мне — сейчас идет война и поэтому не следует пугать правительство отсутствием секретности переговоров.
Вопрос: Когда это было?
Ответ: О том, что связь «ВЧ» не обеспечивает секретности переговоров, я докладывал *Серову* неоднократно.
Первый раз я говорил *Серову* об этом летом 1943 года. Я указывал тогда, что работающий шифратор системы «Синица» низкого качества и ни в какой мере не обеспечивает секретности переговоров членов правительства по «ВЧ».
В связи с этим я просил *Серова* поставить вопрос о запрещении вести секретные переговоры по «ВЧ».
*Серов* отверг мое предложение и заявил, что сейчас ставить вопрос о запрещении секретных переговоров по «ВЧ» нельзя.
В период подготовки Тегеранской конференции, осенью 1943 года, я снова обратил внимание *Серова* на необходимость поставить в известность Правительство об отсутствии у нас надежной шифрующей аппаратуры. В этот раз посылка такого сообщения была особенно необходима, так как линии «ВЧ» проходили на чужой территории и переговоры главы правительства могли подслушиваться без особого труда, но *Серов* со мной опять не согласился и заявил, что о возможности подслушивания переговоров по «ВЧ» правительству якобы известно и посылать на этот счет какие-либо сообщения не еле-дует.
Весной 1944 года я еще раз напомнил *Серову* о необходимости сообщить правительству об истинном положении дел с засекречиванием переговоров по «ВЧ» и одновременно представил ему проект распоряжения о запрещении ведения по «ВЧ» секретных переговоров. Это распоряжение *Серов* не подписал и возвратил мне без всяких объяснений.
Несколько позже, такой же проект был составлен мною вместе с начальником Управления войск Правительственной «ВЧ» связи генерал-лейтенантом УГЛОВСКИМ, но и на этот раз *Серов* отверг наш проект и вообще запретил нам ставить этот вопрос. При этом *Серов* резко одернул нас и заявил, что ответственность за секретность переговоров членов правительства по «ВЧ» несет он, и отказался на эту тему с нами разговаривать.
Вследствие такого отношения *Серова* к делу обеспечения секретности переговоров по «ВЧ» руководителей ВКП(б) и правительства я самоустранился от контроля за разработкой и выпуском новой шифрующей аппаратуры, успокоив себя тем, что лаборатория, занимающаяся этим делом, была передана из отдела Правительственной связи в 4-й спецотдел НКВД СССР**.
Я считал, что поскольку эта лаборатория мне не подчинена, то вопросами разработки и производства шифрующей аппаратуры мне можно не заниматься.
Беда в том, что *Серов* меня в этом не поправлял и никаких требований в части выпуска новой шифрующей аппаратуры ко мне не предъявлял. Больше того, *Серов* мне ни разу не делал замечаний даже в тех случаях, когда происходили срывы или задержки в обеспечении главы правительства связью «ВЧ». ·
Вопрос: Часто были такие случаи?
Ответ: Всех случаев срыва переговоров главы правительства по «ВЧ» я сейчас уже не помню. Для примера могу лишь указать на следующие факты:
Летом 1943 года глава правительства, по вине отдела Правительственной связи, не мог более часа добиться разговора по «ВЧ». Я при этом сослался на то, что разговор не можем обеспечить вследствие обрыва связи на Кремлевской станции «ВЧ», тогда как в действительности оказалось, что провод был оборван на Центральной станции «ВЧ».
В связи с этим из Секретариата СТАЛИНА от меня потребовали объяснение, но *Серов* запретил мне давать его.
В декабре 1943 года, в течение двух часов я не мог организовать разговор главы правительства с командующим Брянским фронтом.
Случай срыва разговора по «ВЧ» Главы правительства имел место также накануне Тегеранской конференции.
Вопрос: И все эти случаи срыва переговоров по «ВЧ» Главы правительства вам прошли безнаказанно?
Ответ: Да.
Вопрос: Чем это объяснить?
Ответ: Это объясняется, как я уже ранее показывал, покровительским отношением ко мне со стороны *Серова*.
Вопрос: Вы не кивайте на *Серова*. За необеспечение секретности и срыв переговоров по «ВЧ» Главы правительства отвечаете прежде всего вы.
Говорите, почему вы все это допускали?
Ответ: Признаю, что я виновен в этом. Необеспечение секретности переговоров по «ВЧ» руководителей ВКП(б) и правительства так же, как и срыв переговоров Главы правительства, является результатом моего преступного отношения к порученному делу.
Я не снимаю с себя вины и за то, что скрыл от Правительства возможность подслушивания переговоров по «ВЧ», но за это должен отвечать и *Серов*, который, как я уже говорил, отказался докладывать об этом правительству.
Вопрос: Но вы могли сделать это сами?
Ответ: Мог, конечно, но мне не хотелось портить установившиеся с *Серовым* хорошие отношения.
Сейчас я вижу, что поступил преступно и в этой связи хочу рассказать о *Серове* еще одно обстоятельство.
Вскоре после того, как я пришел в отдел Правительственной связи и до некоторой степени сблизился с *Серовым*, он при каждой встрече со мной проявлял излишнее любопытство к переговорам по «ВЧ» *Сталина* и других членов Политбюро.
Он, в частности, интересовался, с кем за прошедшие сутки говорил *Сталин*, как долго длился разговор, с кем говорили другие члены Политбюро.
Кроме того, в период 19441945 гг., вплоть до отъезда *Серова* в Германию, я систематически передавал *Серову* справки о переговорах по «ВЧ», которые вел глава правительства. В этих справках я указывал время начала и продолжительность разговора, а также с кем велся разговор.