Вопрос: Разве за границу вы увезли лишь три секретных документа?
Ответ: Остальные материалы не представляли секретного характера.
Вопрос: Вы это утверждаете лишь потому, что в нарушение установленного правительством для советских учреждений порядка на подготовленных вами секретных документах не была проставлена помета «секретно»?
Ответ: Такая пометка действительно отсутствовала.
Вопрос: Несмотря на то, что содержавшиеся в документах сведения являлись охраняемой законом тайной?
Ответ: Секретных сведений документы не содержали.
Вопрос: Предъявляем вам списки коротковолновых радиостанций по Украинской и Белорусской ССР. Вам принадлежали эти документы?
Ответ: Да, списки по Украине и Белоруссии в Америку были взяты мною.
Вопрос: А предъявляемые вам «Список частот внутреннего вещания» и «Рабочая тетрадь» (частотная книга) с перечислением всех радиостанций связи СССР?
Ответ: Предъявленные мне «Список частот внутреннего вещания» и «Рабочая тетрадь» также имелись у советской делегации в США.
Вопрос: В таком случае оглашаем вам заключение экспертов под председательством начальника связи Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР генерал-полковника ПСУРЦЕВА, согласно которому перечисленные документы и ряд других, вывезенных вами в Америку, признаны секретными, а списки коротковолновых радиостанций по пяти республикам СССР дающими возможность авиации противника использовать эти радиостанции для ориентировки при налетах на советскую территорию.
Вы и теперь будете отрицать секретный характер перечисленных документов?
Ответ: Должен признать, что списки радиостанций по Украинской и Белорусской ССР, «Список частот внутреннего вещания» и «Рабочая тетрадь», которые я брал с собой в Соединенные Штаты Америки, действительно содержат сведения, составляющие государственную тайну.
Вопрос: Секретные документы в Америке хранились вами с соблюдением установленного законом порядка?
Ответ: Не совсем так.
Вопрос: Отвечайте точнее.
Ответ: Сейфа у нас не было, материалы не опечатывались.
Вопрос: Где вы хранили документы?
Ответ: В чемоданах делегатов, а иногда и в незапирающемся ящике рабочего стола.
Вопрос: При отсутствии в месте проживания делегации советской охраны?
Ответ: Делегаты по очереди дежурили в заарендованном у американцев особняке, но временами отлучались, и тогда материалы оставались без присмотра.
Вопрос: Как сами вы расцениваете установленный вами в США «порядок» хранения документов, составляющих государственную тайну СССР?
Ответ: Я, как руководитель делегации, допустил преступную беспечность в деле хранения секретных документов, взятых мною в США.
Вопрос: Не только взятых, но и вами же переданных американской разведке.
Ответ: Я не был связан с американской разведкой.
Вопрос: При аресте у вас изъят блокнот с собственноручными пометками по поводу ваших неофициальных визитов к ряду американцев. Разве в обязанности лица, возглавлявшего советскую делегацию, входило посещение квартир и дач высших служащих государственного департамента США и даже американских ресторанов?
Ответ: После неоднократных поездок за границу я потерял политическую остроту в оценке своих действий и не воспротивился попыткам представителей США на международной радиоконференции пойти со мной на личное сближение, бывал у некоторых американцев на дому и не отказывался посещать с ними рестораны.
Вопрос: Вас спрашивают о связях, выходящих далеко за пределы личных, о ваших шпионских связях. Показывайте об этом исчерпывающе и правдиво.
Ответ: Я далее не намерен скрывать от следствия факты своей преступной работы. Признаю, **что в октябре 1945 года, в Лондоне, на конференции по регулированию радиочастот в странах, освобожденных от немецкой оккупации, я вступил в преступную связь с представителями американских разведывательных органов, руководящими работниками государственного департамента США**{4} и в последующем содействовал установлению американцами контроля за международным вещанием и радиосвязью. **Американские разведчики вовлекли меня в преступления против советского государства**{4}, воспользовавшись моими личными слабостями: тщеславием, карьеризмом и беспечностью, а также моим преклонением перед американской техникой связи.
Американцы меня обхаживали и задабривали, не скупились на лесть по моему адресу и дарили подарки, приглашали то на дом к себе, то в рестораны и постоянно прикидывались моими личными друзьями, заинтересованными в моем материальном благополучии. Они распознали во мне человека с карьеристическими наклонностями и подкупили тем, что на последней международной радиоконференции, происходившей в США, обеспечили мое избрание на почетное, как я расценивал, место первого председателя вновь созданного административного совета международной организации связистов — союза электросвязи.
Мое падение началось в 1945 году с неофициальных переговоров и встреч с довольно ловко обошедшим меня руководящим работником отдела связи государственного департамента США — ГАРРИСОНОМ.
Вопрос: При каких обстоятельствах ГАРРИСОН вступил с вами в личные переговоры?
Ответ: Встрече с ГАРРИСОНОМ предшествовали следующие обстоятельства. Лондонская конференция, продолжавшаяся неделю, закончилась тем, что руководитель английской делегации ЭНГВИН внес предложение: регулирование радиочастот в странах европейского континента возложить на Британское почтовое ведомство. Англичане потребовали, чтобы все европейские страны регулярно представляли им как сведения о действующей сети радиостанций, так и заявки на вновь открывающиеся линии радиосвязи.
Американцы, официально не принимавшие участия в конференции, при- * слали все же в Лондон своих наблюдателей под тем предлогом, что они-де заинтересованы в развитии радиосвязи в американской зоне оккупации Германии и Австрии. В последние дни конференции вышеупомянутый ГАРРИСОН, возглавлявший делегацию США, попросил свидания со мной у помощника советского военного атташе в Лондоне подполковника СТЕМА-СОВА. Последний рекомендовал мне встретиться с ГАРРИСОНОМ, и я дал согласие.
Вопрос: В чьем присутствии и где состоялась ваша встреча?
Ответ: Встреча с ГАРРИСОНОМ состоялась в служебном помещении Британского почтового ведомства, в присутствии главного инженера федеральной комиссии связи США АДЕРА и подполковника Советской Армии СТЕ-МАСОВА.
ГАРРИСОН и я договорились выступить сообща против английского проекта о передаче контроля за радиосвязью и вещанием в Европе Британскому почтовому ведомству. ГАРРИСОН высказался в пользу создания нового международного органа контроля за радиосвязью и вещанием — бюро из представителей четырех держав: США, СССР, Англии и Франции. Я не возражал, и ГАРРИСОН взял на себя подготовку проекта положения о международном бюро. Проект ГАРРИСОНА, поддержанный мною, собрал на конференции большинство. Вскоре ГАРРИСОН через того же СТЕМАСОВА попросил у меня новой встречи.
Вопрос: Вторично с ГАРРИСОНОМ вы встретились также в Британском почтовом ведомстве?
Ответ: Нет, американец перешел со мной на более короткую ногу и пригласил на обед в один из лондонских ресторанов. Мы встретились с глазу на глаз, тем более что, свободно владея английским языком, я не нуждался в переводчике.
ГАРРИСОН начал разговор с любезностей по моему адресу, заверив, что американцы помнят меня еще с конференции в Каире, происходившей в 1938 году, и уверены, что именно мне, как он сказал, выпадает честь сыграть руководящую роль в учреждении новой международной организации по радио- и электросвязи. Затем ГАРРИСОН заявил, что в военное время регулирование радиочастот осуществлялось с участием СССР тремя союзными комитетами на различных фронтах, но после войны американцы никак не могут договориться с советскими властями, которые уклоняются от дальнейших совместных действий. ГАРРИСОН заметил, что при современном уровне радиовещания и связи нельзя удовлетвориться регулированием радиочастот лишь в масштабе европейского континента. Окончательное решение проблемы зависит от нашей договоренности, обратился ко мне ГАРРИСОН, и я уверен, что мы с вами сумеем найти общий язык.
ГАРРИСОН спросил, не следовало ли мне для предварительного обмена мнениями в ближайшее время посетить Вашингтон лично или с группой работников, чтобы установить непосредственный контакт с руководителями федеральных органов связи США. Я рекомендовал обратиться к Советскому правительству обычным дипломатическим путем, но обещал, если запросят мое мнение, дать благоприятный для американцев совет.
ГАРРИСОН меня также спросил — не созвать ли международную конференцию по регулированию радиочастот в Москве. Я предложил провести конференцию в Америке, но с созывом вначале совещания представителей пяти держав в Москве. ГАРРИСОН выразил удовольствие в связи с тем, что со мной удалось договориться по серьезным вопросам, и на этом мы расстались.
Вопрос: Вы доложили Советскому правительству содержание своих неофициальных переговоров с ГАРРИСОНОМ?
Ответ: Нет, я скрыл факт своей неофициальной встречи с ГАРРИСОНОМ. О происходивших переговорах наедине с ГАРРИСОНОМ я не доложил на-холившемуся в конце 1945 года в Лондоне, на Совете министров иностранных дел, В.М. МОЛОТОВУ, хотя я был специально вызван с отчетом о результатах европейской конференции по регулированию радиочастот.
Вскоре после моего возвращения в Москву, в ноябре или декабре 1945 года, американский посол обратился с нотой, в которой заявил, что его правительство, считая делом неотложной важности регулирование радиочастот в международном масштабе, предлагает провести обмен мнениями между представителями США и СССР. Тем самым нота американского посла явилась первым шагом в деле реализации соглашения, достигнутого между ГАРРИСОНОМ и мною при встрече в Лондоне.