Как сообщил ДЕНИ, каждую радиостанцию, которая слышна в эфире, в США учитывают и заносят на специальную карточку, в которой отмечают: частоты по данным контрольного пункта, стабильность, с какими пунктами данная радиостанция работает, и во многих случаях напряженность поля (силу приема) в месте контрольного пункта, создаваемую наблюдаемой радиостанцией. «Таким образом, — предупредил меня ДЕНИ, — ни одну линию радиосвязи нельзя сохранить в тайне. — В заключение ДЕНИ, чтобы доказать, насколько со мной он откровенен, обещал ознакомить меня с картотекой учета радиостанций, имеющейся, по его словам, в Вашингтоне. — Приезжайте, и вам покажут то, что вас интересует в этой области», — предложил ДЕНИ.
Вопрос: Когда точно происходил этот разговор?
Ответ: 25-го мая 1947 года. Тем временем на конференции, в комитете № 6, началось обсуждение порядка работ по распределению радиочастот. Американцы потребовали, чтобы каждая делегация представила сведения о всех действующих и намеченных к пуску в эксплуатацию в течение ближайшего года радиостанциях своей страны. В разработанной американцами анкете следовало сообщить: месторасположение приемной станции, расстояние в километрах, тип излучения, направление антенны, используемые или предполагаемые частоты.
На конференции я попробовал уклониться от ответа, но ДЕНИ при очередной неофициальной встрече снова нажал, и я сдался, попросив лишь отсрочить представление сведений.
29-го мая 1947 года на пленарном заседании комитетов конференции, после того как большинство делегаций высказалось в пользу американского предложения, я выступил с заявлением о том, что в принципе не возражаю против этого предложения и лишь прошу перенести представление сведений на более поздний срок. ДЕНИ на другой День, как обычно, встретился со мной в его кабинете. Он стал доказывать, что нельзя оттягивать решение вопроса, и предложил мне телеграфно запросить Москву и получить разрешение на подготовку списков радиочастот с тем, чтобы закончить их составление к 15-му сентября.
Я попал в тяжелое и двойственное положение, обещав ДЕНИ добиться представления интересующих его сведений и не рискуя вместе с тем открыто выступить с подобным предложением, чтобы не вызвать подозрений в Москве. Выход, однако, мною был найден.
Вопрос: Какой?
Ответ: Продолжая умалчивать о своих неофициальных переговорах с представителями США, в посланной в Москву телеграмме я доложил о ходе конференции, заявив, что вряд ли американцы согласятся на то, чтобы Советский Союз уклонился от представления упомянутых сведений, что дело грозит конфликтом, а в случае, если советская делегация проявит неуступчивость, отпадет необходимость в ее пребывании на конференции.
Вопрос: В числе документов, которые находились у советской делегации в США, обнаружено 137 бланков, отпечатанных на английском языке с дублированием по-русски, в которых от руки проставлены все сведения о радиостанциях Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, Свердловска, Хабаровска и многих других городов Советского Союза.
Объясните происхождение этих бланков?
Ответ: Бланки были отпечатаны в США по форме, разработанной американцами, и предназначались для учета коротковолновых радиостанций и частот, на которых они работают. Бланки были заполнены в США сведениями о советских радиостанциях по распоряжению, которое я дал членам делегации НИКИТИНОЙ, ЩЕТИНИНУ и САНКИНУ.
Вопрос: Вами было запрошено разрешение правительства на заполнение в США сведений по форме, разработанной американцами.
Ответ: Нет, разрешения от Советского правительства на заполнение указанных бланков я не запрашивал.
Вопрос: И, несмотря на это, дали распоряжение, выходящее за пределы полученных вами полномочий?
Ответ: Я признаю это.
Вопрос: Приступив к заполнению бланков по американской форме, вы действовали по прямому заданию разведки США, для которой подготовляли полную схему радиосвязи внутри СССР. Вы это подтверждаете?
Ответ: Не отрицаю, что ДЕНИ неоднократно требовал от меня, чтобы схема радиосвязи в СССР, в получении которой была заинтересована американская разведка, была мною подготовлена. В осуществление своей договоренности с ДЕНИ я торопил члена советской делегации ЩЕТИНИНА, который отвечал за составление списков коротковолновых станций, с окончанием работы по заполнению составленных американцами бланков.
Признаю также, что ДЕНИ удалось договориться со мной, как с американским агентом, и по другим вопросам.
Вопрос: По каким?
Ответ: Международный контроль в области радио в результате конференции в Атлантик-Сити целиком переходил в руки США, но для видимости по американскому проекту из представителей нескольких стран создавался административный совет, который должен был созываться лишь два раза в год. ДЕНИ заверил меня, что американцы поддержат мою кандидатуру на пост первого председателя административного совета, если я соглашусь с тем, что генеральным секретарем международного союза электросвязи будет утвержден ГРОСС.
Не скрою, что меня подкупило предложение ДЕНИ о почетном для меня месте в административном совете, и я без возражений согласился на кандидатуру ГРОССА.
Вопрос: Предоставив, таким образом, американцам возможность вершить всеми делами международного союза электросвязи в ущерб государственным интересам СССР?
Ответ: Да, это так. ДЕНИ и ДЕ ВОЛФ, продолжая свою линию, чтобы окончательно меня заинтересовать, заверили, что они примут меры, чтобы я в ближайшее время был назначен директором одного из учрежденных по решению конференции консультативных комитетов, комитета по радио. ДЕНИ при этом сказал: «Имея влияние в Москве, вы сможете добиться столь полезного для вас назначения». Я ответил, что перспектива, конечно, заманчива, но не от меня будет зависеть предстоящее назначение. «Мы не сомневаемся, — сказал ДЕНИ, — что обстоятельства сложатся в вашу пользу. Американцы всегда считают, что важно наметить цель, а добиться ее можно».
Вопрос: Чем привлекла вас перспектива назначения директором консультативного комитета по радио?
Ответ: В комитете, местом пребывания которого была избрана Швейцария, его председатель должен был получать солидное жалованье, не менее тысячи долларов в месяц. На эту сторону дела обратили мое внимание ДЕНИ и ДЕ ВОЛФ, высказавшие мнение, что такое жалованье вполне меня бы устроило.
Вопрос: Американцы в отношении вас не ограничились посулами на будущее. Показывайте правду до конца.
Ответ: Я не брал у американцев денег, но принимал от них подарки.
Вопрос: Какие подарки?
Ответ: Мне было подарено три радиоприемника, один из них наиболее современной конструкции, радиоприемник частотной модуляции, а также виски и сигары.
Вопрос: Помимо этих подарков вы из Америки привезли до десяти чемоданов с вещами. Откуда у вас появилось столько вещей после поездки в США?
Ответ: В США я жил экономно и на остававшиеся у меня деньги, а суточных ежедневно причиталось по 25 долларов, я приобрел носильные вещи для себя и жены, а также предметы домашнего обихода.
Вопрос: Вы скрываете действительную основу своих отношений с американской разведкой, платным агентом которой вы являлись не с 1947 года, а значительно ранее.
Ответ: С представителями США я вступил в нелегальную связь еще в 1945 году, но денежным вознаграждением от них не пользовался.
Вопрос: О денежном вознаграждении от американской разведки вы еще будете допрошены, а сейчас продолжайте показания о вашей предательской, шпионской работе.
Ответ: Как только была достигнута договоренность по кандидатуре ГРОССА, ДЕНИ вновь вернулся к вопросу о «частотных списках». Он согласился с высказанным мною опасением, что против представления указанных списков последуют, вероятно, возражения из Москвы. «Однако все зависит от того, — продолжал ДЕНИ, — как вы доложите вопрос своему правительству». Я обещал ДЕНИ добиваться благоприятного для американцев решения.
В середине августа 1947 года по предложению ДЕНИ я выехал в Вашингтон осмотреть его достопримечательности, а также американскую картотеку учета радиостанций и радиочастот. В сопровождение мне был выделен АДАМС. Как только ГРОСС узнал, что я собираюсь в Вашингтон, он обратился с просьбой ко мне побывать и у него на дому. «В Вашу честь будет устроен вечер, — обратился ко мне ГРОСС, — мы познакомимся еще ближе и закрепим наши дружеские отношения».
На следующий день на автомашине мы выехали в Вашингтон. За рулем сидел ДЕ ВОЛФ, а я и АДАМС — на задних сиденьях. В автомашине АДАМС, чтобы не отпугнуть меня, заговорил сначала о Москве, о советском искусстве и заявил затем, что он не прочь, если позволит время, изучить русский язык. Продолжая этот разговор, АДАМС, однако, утверждал, что он вполне понимает русских коммунистов и вовсе не понимает и не признает американских, считая их политические позиции неверными, причиняющими ущерб интересам своей страны. Разговор коснулся и ГРОССА, которого ДЕ ВОЛФ и АДАМС хвалили как дельного человека, способного возглавить работу в международном союзе электросвязи.
Вопрос: К чему понадобилось американцам превозносить в вашем присутствии ГРОССА?
Ответ: Американцы оказывали на меня давление, чтобы обезопасить себя от всяких возражений со стороны возглавлявшейся мною советской делегации и обеспечить за ГРОССОМ место генерального секретаря союза электросвязи.
Вопрос: По прибытии в Вашингтон вы остановились в советском посольстве?
Ответ: Нет, в американской гостинице, названия которой не помню. АДАМС и ДЕ ВОЛФ на время меня оставили, условившись о часе, к которому я должен был привести себя в порядок и по их требованию переодеться в черный костюм с галстуком «бабочкой». К 6ти часам вечера за мной заехал АДАМС с женой, и мы отправились в ресторан при военном клубе, что в 10-ти километрах от Вашингтона. На вечере присутствовали: ГРОСС, ДЕНИ, ДЕ ВОЛФ и АДАМС с женами, доктор фон ЭРНСТ, директор бернского бюро связи, еще один мужчина и две дамы.