Эти взгляды у меня особенно активизировались после того, как в 1929–1930 гг. я побывал в Америке, Англии и Германии, куда выезжал по заданию Наркомтяжпрома для ознакомления с организацией производства в этих странах. Высоко развитая промышленность этих стран еще раз убедила меня в правильности троцкистской программы экономического возрождения России с помощью иностранного капитала, и эти взгляды я вынашивал до последнего времени.
Вопрос: Только вынашивали?
Ответ: Во всяком случае, ни к каким активным формам борьбы за осуществление троцкистской программы я не прибегал.
Единственно, в чем я себя проявлял в течение всего последующего периода времени, так это в проведении вражеских бесед с людьми, которым я доверял.
Вопрос: Кто эти люди?
Ответ: В антисоветской связи я состоял с МАРФИНЫМ Алексеем Гавриловичем, ныне работающим инженером-механиком в Ленинградском институте механической обработки руд. С МАРФИНЫМ я сблизился в 1921–1926 гг., когда учился в Ленинградском технологическом институте, и не порывал с ним связи до последнего времени. МАРФИН по своим убеждениям являлся типичным мещанином, очень религиозным и враждебным к Советской власти человеком.
Еще в период нашей совместной учебы МАРФИН в беседах со мной заявлял, что истинный прогресс человечеству может дать только капитализм. Этих взглядов МАРФИН придерживается и в настоящее время.
Вторым человеком, разделявшим мои враждебные взгляды, является ВОЛОБУЕВ Семен Петрович — инженер-электрик одной из проектных организаций в гор. Москве, с которым я знаком с 1931 года по работе в Главном Управлении автотракторной промышленно,9711,
Встречаясь со мной, эти лица откровенно делились своими антисоветскими взглядами и, не стесняясь, клеветали на Советское правительство.
Вопрос: Когда это было?
Ответ: На протяжении всего моего знакомства с ними.
МАРФИН еще в период 30-х годов высказывал мне резкое недовольство коллективизацией сельского хозяйства, клеветнически утверждая, что политика коллективизации является пагубной для нашей страны.
В последующие годы МАРФИН клеветал на руководителей ВКП(б) и Советского правительства, обвиняя их в том, что они отгородились от народа Китайской стеной и совершенно не заботятся о его благосостоянии.
Характеризуя политическое лицо ВОЛОБУЕВА, я должен сказать, что он не только за капитализм, но и за царя-батюшку.
Не стесняясь в словах, ВОЛОБУЕВ злобно клеветал на советский государственный строй и говорил мне, что никак не дождется, когда он рухнет.
Вопрос: Это все, что вы можете показать о своих антисоветских связях?
Ответ: Нет. Помимо МАРФИНА и ВОЛОБУЕВА, я еще находился в преступной связи с ГОЛЬДШТЕЙНОМ Исааком Иосифовичем — старшим научным сотрудником Института Мирового Хозяйства Академии Наук СССР, который в беседах со мной проявлял резкие националистические настроения.
Вопрос: Где вы познакомились с ГОЛЬДШТЕЙНОМ?
Ответ: С ГОЛЬДШТЕЙНОМ я познакомился в 1939–1940 г.г. через свою жену АЛЛИЛУЕВУ, с которой он был знаком по совместному пребыванию в командировке в Германии.
После знакомства между нами сразу же установились близкие отношения, тем более что ни я, ни ГОЛЬДШТЕЙН не скрывали друг от друга свои взгляды и убеждения.
Часто встречаясь у меня на квартире в доме правительства, мы восхваляли арестованных врагов народа, высказываясь в их защиту, и приходили к выводу о том, что карательная политика Советской власти является неправильной. При этом мы отрицали наличие в нашей стране антисоветского заговора, считая, что произведенные в связи с этим аресты являются не чем иным, как результатом борьбы за власть.
Расправившись со своими политическими противниками, как мы говорили, руководители ВКП(б) и правительства ликвидировали в стране всякую демократию и весь руководящий состав партийного и советского аппарата стали назначать сверху.
Это обстоятельство, говорил я ГОЛЬДШТЕЙНУ, якобы привело к тому, что трудящиеся массы Советского Союза в выборах органов власти стали принимать лишь пассивное участие, так как, будучи лишены возможности выдвигать в эти органы своих представителей, они вынуждены подавать избирательные бюллетени только за тех людей, которые предложены сверху.
Вопрос: Как реагировал ГОЛЬДШТЕЙН на это?
Ответ: ГОЛЬДШТЕЙН полностью разделял мои взгляды. Больше того, в беседах со мной он вообще отрицал социалистический характер советского государства и называл его государством бюрократическим.
Были у меня антисоветские беседы и с другими людьми, но говорю откровенно, что всех их я уже не помню, тем более что эти люди зачастую являлись случайными.
Вопрос: Но ведь не только в этом состоит ваша вражеская работа. Уж если, как вы заявляете, решили быть откровенны, так рассказывайте и о других своих связях.
Ответ: Как я понимаю, вы имеете в виду мои прошлые связи с иностранцами. Не отрицаю, такие связи у меня действительно были.
Вопрос: Связи преступного характера?
Ответ: По существу, да. Находясь в командировке в Америке как в 1929–1930 г.г., так и в 1936–1937 г.г., я выбалтывал кое-кому из иностранцев секретные данные о Советском Союзе.
Вопрос: Не выбалтывали, а сознательно передавали?
Ответ: Я признаю это.
Вопрос: Кому вы передавали такие данные?
Ответ: В первый мой приезд в Америку в 1929–1930 г.г. ко мне по линии Амторга был прикреплен переводчик ЛЕМСОН (эмигрант из Польши), который по всем данным являлся американским разведчиком.
ЛЕМСОН, под разными благовидными предлогами, подробно расспрашивал меня о состоянии промышленности Советского Союза, а также интересовался ходом коллективизации сельского хозяйства и ликвидации кулачества.
В силу своего враждебного отношения к Советскому государству я охотно отвечал на вопросы ЛЕМСОНА и, в частности, сообщил ему, что политика
партии и Советского правительства по вопросу коллективизации является неправильной и в ряде областей встречает сопротивление крестьянства.
Что же касается состояния промышленности, то по этому вопросу я клеветнически заявлял ЛЕМСОНУ, что промышленность Советского Союза находится на очень низком уровне и, хотя Советское правительство принимает меры к индустриализации страны, тем не менее без помощи иностранного капитала, и в частности американского, этого сделать не сможет.
Во вторую поездку в Америку в 1936–1937 г.г. американцами ко мне был подставлен в числе сопровождавших меня лиц эмигрант СЕЛЕЦКИЙ, которого я также снабжал некоторой информацией.
Вопрос: Какой?
Ответ: После того, как я сблизился с СЕЛЕЦКИМ, он в одну из бесед заявил мне, что имеет намерение покинуть Америку и выехать в Советский Союз. СЕЛЕЦКИЙ поинтересовался, как я расцениваю это его намерение. Я ответил СЕЛЕЦКОМУ, что если он это сделает, то очень горько покается.
Заинтересовавшись этим, СЕЛЕЦКИЙ стал расспрашивать меня о положении в Советском Союзе, на что я дал ему подробные ответы, извращая действительное положение дела.
На вопрос СЕЛЕЦКОГО — как же тогда расценивать сообщения советской печати, в которой очень много пишется о выполнении пятилеток, я клеветнически заявил, что все это делается для вида и верить нашей печати нельзя.
Вопрос: Разве только этой клеветой вы питали американскую разведку?
Ответ: Я также рассказал СЕЛЕЦКОМУ некоторые данные об Уралмаш-заводе и моторостроительном заводе в Уфе, где я работал. Других сведений, которые бы я передавал СЕЛЕЦКОМУ и ЛЕМСОНУ, сейчас не припоминаю. К тому же связь с этими лицами я поддерживал лишь в период пребывания в Америке.
Вопрос: Вы бросьте отделываться связью с СЕЛЕЦКИМ и ЛЕМСОНОМ только во время пребывания в Америке. Говорите, как дальше осуществлялась ваша связь с американской разведкой?
Ответ: В последующее время связи с американской разведкой я не поддерживал.
Вопрос: Во время следствия вы дважды пытались выброситься в окно. Чем же, как не стремлением замести следы своей дальнейшей шпионской работы, можно объяснить ваше поведение?
Ответ: Как ни тяжело, но я должен признать, что к самоубийству у меня была другая причина.
Вопрос: Какая?
Ответ: Пытаясь покончить с собой, я хотел скрыть вражескую деятельность своей жены АЛЛИЛУЕВОЙ Евгении Александровны.
Вопрос: На которой, кстати, женились по заданию американской разведки.
Ответ: На АЛЛИЛУЕВОЙ я женился, конечно, не по любви, но шпионских целей своим браком с ней я не преследовал.
Вопрос: Тогда в каких же целях вы влезли в семью АЛЛИЛУЕВЫХ?
Ответ: Меня вынудили к этому обстоятельства.
Вопрос: Какие обстоятельства?
Ответ: В июле 1938 года, в период моей работы главным инженером спецбюро строительства Дворца Советов, за антисоветскую работу была арестована моя жена ФИЛИППОВИЧ Юлия Владиславовна. В связи с этим мне предложили оставить работу на строительстве Дворца Советов и освободить занимаемую мною квартиру.
Это обстоятельство и то, что я был врагом Советской власти, заставили меня беспокоиться за свою судьбу, и я решил жениться на АЛЛИЛУЕВОЙ. При этом я полагал, что, использовав ее связи, мне удастся восстановить мое пошатнувшееся положение и сделать карьеру.
Вопрос: Не отделывайтесь карьеристскими побуждениями. Сойдясь с АЛЛИЛУЕВОЙ, вы преследовали прежде всего шпионские цели.
Ответ: В начале допроса я вел себя провокационно, но впоследствии пересмотрел свое поведение и чистосердечно рассказал о всех совершенных мною преступлениях.
Я признался, что на протяжении многих лет был врагом советского народа, двурушничал, обманным путем пробрался в партию и передавал американ״ цам шпионскую информацию, однако после своего вторичного возвращения из Америки я шпионажем не занимался.