ЭВАНС еще предлагал мне заняться распространением журнала «Америка», но я отказался, чтобы не навлечь на себя подозрения.
ЭВАНСА интересовало политическое направление пропаганды, ведущейся Советским правительством. В СССР принято, — говорил ЭВАНС, — информировать народ о происходящих событиях двумя способами: через печать и радио, то есть открытым способом, и более узко, в виду закрытых докладов и информаций, доступных ограниченному кругу лиц.
ЭВАНС требовал, чтобы я ставил его в известность обо всем происходившем в Совинформбюро. Я неоднократно сообщал ЭВАНСУ о ходе обсуждения в Совинформбюро текущих событий международной и внутренней жизни, а однажды информировал его о происходившем обсуждении в партийных организациях Москвы вопроса о проступке двух советских ученых, передавших американцам разработанный ими новый метод лечения рака.
ЭВАНСА я предупредил и о том, что на собраниях указывалось на разведывательную деятельность в СССР многих иностранных корреспондентов.
ЭВАНС внимательно выслушал мое сообщение и, со своей стороны, заметил, что так издеваться над знаменитыми учеными могут только в стране большевиков.
ЭВАНСУ я передавал всевозможные клеветнические данные о положении населения в СССР, заявляя о трудностях жизни, нехватке продовольствия, промышленных товаров и якобы сумрачном настроении в народе.
Все эти злостные измышления ЭВАНС, по его словам, использовал в своей специальной информации в Лондон, а мое враждебное отношение к СССР выдавал в донесениях разведке за настроения большинства советской интеллигенции.
Вопрос: Вы сообщали ЭВАНСУ сведения, составляющие государственную тайну СССР, и в этом — ваше главное преступление!
Почему об этом вы умалчиваете?
Ответ: ЭВАНС неоднократно обращался ко мне с предложением выяснить, что известно русским о последних достижениях науки за рубежом в области атомной проблемы и приблизился ли практически СССР к производству атомных бомб.
Я оказался мало чем полезным ЭВАНСУ, но сам он продолжал настойчиво работать над получением информации о состоянии научно-исследовательской работы в СССР по атомной проблеме.
ЭВАНС, с его слов, летом 1947 года в ресторане гостиницы «Европа» встретился с одним советским инженером, фамилия которого мне названа не была. Чрезвычайно сведущий, по заявлению ЭВАНСА, инженер, показал ему математические расчеты, свидетельствующие о том, что для СССР не существует тайны, связанной с изготовлением атомной бомбы.
Будучи обеспокоен разговором с советским инженером, ЭВАНС поспешил информировать Лондон. Он тогда же закупил в Москве экземпляры всех изданных в СССР книг и брошюр, касавшихся атомной проблемы, и также их отослал в Англию.
В августе 1947 года я сообщил ЭВАНСУ, что в Москве, на Петровке, я встретил двух прилично одетых немцев, обратившихся ко мне с просьбой указать им местонахождение комиссионного магазина.
ЭВАНС заинтересовался моим, казалось бы, малозначительным сообщением, высказав предположение, что, по-видимому, ряд немецких ученых, вывезенных из Германии, в настоящее время работают в СССР над получением атомной энергии и производством самоуправляемых реактивных снарядов по типу немецких ФАУ-2.
ЭВАНС предложил мне, в случае вторичной встречи с этими или другими немецкими специалистами, разведать место их работы и завязать разговор, в котором выяснить их отношение к своему пребыванию в СССР.
Я обещал ЭВАНСУ выполнить его поручение, но немцев в Москве встретить мне больше не довелось.
ЭВАНС далее предложил мне выяснить, посещал ли Совинформбюро бывший секретарь коммунистической партии Америки БРАУДЕР, находившийся якобы короткое время летом 1946 года в СССР.
ЭВАНС просил меня по возможности узнать, с кем БРАУДЕР встречался в Москве и какие вопросы обсуждались на его приеме руководителями ВКП(б) и Советского правительства, поскольку, как стало известно ЭВАНСУ, БРАУДЕР побывал в Кремле.
Я сообщил ЭВАНСУ, что БРАУДЕР Совинформбюро не посещал, а в остальном подробностей его нахождения в Москве выяснить не удалось.
ЭВАНС, касаясь информационного совещания представителей некоторых коммунистических партий в Варшаве, заявлял, что Коминтерн возобновил свою деятельность под новой вывеской, но в прежнем масштабе и с большей остротой.
По заявлению ЭВАНСА, ему был поручен сбор сведений о местонахождении бывших видных работников Коминтерна, главным образом по Германии, Англии и США.
В этих целях ЭВАНС использовал свое знакомство с членом Германской Коммунистической Партии НОФФКЕ, старшим редактором журнала «Новое Время» на немецком языке, и женой немецкого писателя Майей БРЕЙДЕЛ, выехавшей незадолго до моего ареста вместе с мужем в советскую зону оккупации Германии.
В этом направлении, однако, я не сумел оказаться ЭВАНСУ полезным, не располагая связями среди лиц, осведомленных о работе коммунистических партий в Европе и США.
Однажды в конце 1947 года, когда наши отношения зашли достаточно далеко, я спросил у ЭВАНСА, знают ли обо мне его хозяева из Лондона, намекая на лиц, которым он тайно пересылал добывавшуюся им, при моем участии, информацию. ЭВАНС ответил, что в Лондоне обо мне знают.
Вот все, что я имею показать о своем сотрудничестве с представителем английской разведки ЭВАНСОМ.
Вопрос: Вернемся к вашей связи с установленным резидентом американской разведки МИШНЕ. Ему вы также поставляли шпионскую информацию?
Ответ: Я прошу разрешить мне подробнее ответить на этот вопрос.
Вопрос: Говорите, но не пытайтесь снова укрыть свои вражеские связи.
Ответ: С МИШНЕ меня познакомил ЭВАНС в мае 1946 года. С появлением в номере гостиницы «Метрополь» незнакомого мне человека я прервал происходившую между мною и ЭВАНСОМ беседу, в которой мы превозносили жизнь в США и клеветнически расценивали условия существования в Советском Союзе как нищенские, не идущие якобы ни в какое сравнение с повседневным бытом среднего американца.
Однако ЭВАНС дал мне понять, что МИШНЕ придерживается тех же взглядов, что и мы, и его присутствие нас не должно стеснять.
МИШНЕ тотчас же присоединился к разговору, вспомнив, как привольно ему жилось в Нью-Йорке. Он стал меня расспрашивать, давно ли я прибыл в Советский Союз, как живу и не думаю ли возвращаться обратно в Америку.
После обнадеживающего замечания ЭВАНСА я откровенно поделился с МИШНЕ, что признаю опрометчивым шагом свой приезд в СССР и с удовольствием вновь возвратился бы в Америку. МИШНЕ ответил тем же, сказав, что и он склонен бежать в США.
Осенью 1946 года МИШНЕ несколько раз заходил ко мне в Совинформбюро. Мы вновь обсуждали, как бы осуществить наше намерение вернуться в Америку.
Как и ЭВАНС, МИШНЕ искал со мной встреч с очевидной целью еще из одного источника добыть информацию о положении в СССР.
Специальных заданий от МИШНЕ я не получал, но снабжал его клеветническими сведениями о материально-бытовых условиях жизни и политических настроениях населения Советского Союза.
Вопрос: Вы явно не договариваете о всем объеме вашей шпионской работы и умалчиваете о том, что, как и МИШНЕ, со специальными заданиями были заброшены в Советский Союз американской разведкой. Об этом мы будем вас еще подробно допрашивать.
Допрос прерван.
Записано с моих слов верно и мною прочитано. ^
ГУРАЛЬСКИЙ
ДОПРОСИЛ: Cm. следователь следчасти по особо важным
делам МГБ СССР подполковник СЫСОЕВ
лиц, проходящих по показаниям арестованного ГУРАЛЬСКОГО Я.Я.
МИШНЕ Д.А. бывш. переводчик американского посольства, а затем египетской миссии в Москве — арестован МГБ СССР
ВЯЛИМАА Алан бывш. переводчик нидерладского посольства в Москве — арестован МГБ СССР
ЭВАНС Джон — англичанин, корреспондент английской газеты «Дейли Геральд» в Москве, установленный разведчик, враждебно настроен к Советскому Союзу.
У.Б. СМИТ — американский посол в СССР.
РЕЙНХАРДТ Джорж Фредерик — первый секретарь посольства США в Москве, установленный разведчик.
ПЕТЕРСОН Морис — британский посол в СССР.
СТИВЕНС Эдмунд — московский корреспондент американской газеты «Крисчен Сайенс Монитор».
ВЕРТ Александр — московский корреспондент английской газеты «Манчестер Гардиан», установленный разведчик.
ХИЛЛ Джорж Георг — бывш. начальник особой миссии разведки британского министерства экономической войны, установленный разведчик. Проживает в Лондоне.
ТОЛЛЕО В.М. — внешнеполитический редактор английской газеты «Дейли Геральд». Проживает в Лондоне.
НОФФКЕ Эрнст — старший редактор журнала «Новое время» на немецком языке. Проживает в Москве.
БРЕЙДЕН Майя — жена немецкого писателя БРЕЙДЕЛ. Выбыла в 1947 году из Москвы в советскую зону оккупации Германии.
ЛАТИЧ В.Я. — рентгенотехник Московской областной рентгеновской станции. Проживает в Москве.
ГУРАЛЬСКИЙ Я.И. — зубной техник на дому, персональный пенсионер. Проживает в Москве.
10 июня 1948 года
АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 260. Л. 43–70. Подлинник. Машинопись.
№ 66. СПЕЦСООБЩЕНИЕ В.С. АБАКУМОВА И.В. СТАЛИНУ ОБ АРЕСТЕ «ТЕРРОРИСТА» Д Л. АНДРЕЕВА
21 июня 1948 г.
№ 4248/а
Совершенно секретно
Товарищу СТАЛИНУ И.В.
Об аресте в Москве террориста АНДРЕЕВА Д.Л. и ликвидации возглавляемой им антисоветской группы с террористическими намерениями. Всего по делу арестовано 16 человек.
МГБ СССР арестована группа врагов советской власти, выходцев из классово чуждой среды, в числе которых сын писателя-эмигранта Леонида АНДРЕЕВА — АНДРЕЕВ Д.Л., член Московского городского комитета художников-оформителей, и его жена АНДРЕЕВА А.А. — художница.
В процессе агентурной разработки было выявлено, что АНДРЕЕВ Д.Л. и АНДРЕЕВА А.А. группировали вокруг себя вражески настроенных людей и среди них вели злобно антисоветские разговоры, распространяли клевету и измышления против советской власти.