яющим государственную тайну. Тем не менее КАТЦЕР продолжал снабжать меня материалами о советском транспорте, которыми располагал от своих близких знакомых, сотрудников Министерства путей сообщения, а также данными о положении на советско-германском фронте.
Вопрос: Разве сам ЭВАНС не имел возможности осведомляться о положении на советско-германском фронте?
Ответ: ЭВАНС, являясь представителем английской правительственной газеты в Москве, имел доступ к материалам о ходе военных действий, но всегда спрашивал у меня оценку обстановки, чтобы сравнить ее со своей, и прибегал к моей консультации.
ЭВАНС, однако, не уклонялся и от личной разведки, позволяющей пополнять багаж накопленных сведений и проверять их достоверность. Он посещал людные места, был завсегдатаем московских театров и ресторанов, иногда приглашая и меня с собой в «Метрополь» и «Коктейль-холл».
ЭВАНСА на людях можно было принять за иностранца, погруженного в размышления, но в действительности, зная русский язык, он чутко прислушивался к происходившим вокруг разговорам. Его можно было принять и за пьяницу, но спиртные напитки он употреблял осмотрительно, предпочитая, чтобы его собеседники поскорее охмелели, а сам, я видел это не раз, тайком выплескивал содержимое своей рюмки под стол.
При встречах с советскими людьми ЭВАНС был сдержан, следуя английскому правилу: держи рот закрытым, а уши открытыми, слушай всех, а говори с немногими. К таким немногим, перед которыми ЭВАНС открывался, принадлежал и я, его соотечественник.
В узком кругу ЭВАНС менял свои повадки и с ненавистью говорил о Советском Союзе, особенно после возвращения в 1945 году из Англии и имевших там место встреч с высокопоставленными лицами из лейбористов, которые, по его отзыву, вершат теперь судьбой империи.
К близкому окружению ЭВАНСА принадлежали: уроженец Америки, переводчик Совинформбюро Яков ГУРАЛЬСКИЙ, англичане Томас БЭЛЛ и Артур ИНКПИН, сотрудники газеты «Москау Ньюс».
Я не берусь утверждать, что они поставляли шпионские сведения, но ЭВАНС не стал бы попусту тратить время, деля с ними досуг, без того, чтобы не извлечь пользу для дела из близости с ГУРАЛЬСКИМ, ИНКПИНЫМ и БЭЛЛОМ.
Вопрос: Ссылкой на других лиц не пытайтесь уклониться от показаний о себе. Какими еще сведениями вы снабдили английскую разведку?
Ответ: Я показал все о представленной ЭВАНСУ шпионской информации.
Вопрос: Между тем, как показывает ШЕСТОПАЛ, вы располагали особо секретными сведениями в последний период связи с ЭВАНСОМ. Не хотите ли вы сказать, что наиболее серьезными данными обошли англичан?
Ответ: Теперь я вспомнил содержание информации, полученной мною от ШЕСТОПАЛА, и уточняю свои показания.
ЭВАНС после возвращения во второй половине 1945 года из Лондона приступил к сбору сведений о состоянии научно-исследовательской работы в СССР по атомной проблеме. Я и в этом случае оказался полезным.
Вопрос: Чем?
Ответ: В начале 1947 года я сообщил ЭВАНСУ, что в Советском Союзе успешно развертывается научно-исследовательская работа по получению атомной энергии из урановой руды, причем разработан свой технологический метод, экономически более выгодный, чем американский.
Далее, я поставил ЭВАНСА в известность, что ожидается пуск в районе Урала промышленной установки по получению атомной энергии. Кроме того, — продолжал я, — советские ученые разрабатывают методы защиты от атомных бомб, самоуправляемых реактивных снарядов и других средств мае-сового уничтожения. Эти сведения были получены мною от ШЕСТОПАЛА.
Небесполезным для ЭВАНСА оказалась и специальная литература по атомной проблеме, статьи из газет и стенограммы публичных лекций, добытые мною в 1947 году в Москве.
Моя последняя информация чрезвычайно заинтересовала ЭВАНСА, и он просил усилить сбор сведений по атомной проблеме, но новых подробностей у ШЕСТОПАЛА выяснить не удалось.
Вопрос: Переходите к показаниям о вашей шпионской связи с ШЕСТОПАЛОМ?
Ответ: ШЕСТОПАЛ познакомился со мной в сентябре 1944 года в Совинформбюро. Представившись специалистом по жилищному строительству, он обещал подготовить Совинформбюро для опубликования за границей несколько статей о достижениях советской архитектуры. Посоветовав ШЕСТОПАЛУ изучить зарубежный опыт, я передал ему серию изданных в Англии книг: «Вопросы послевоенного градостроительства и восстановления жилищ». Со временем мы сблизились и уговорились даже о строительстве на паях дачи под Москвой.
ШЕСТОПАЛ высказывал неудовлетворение условиями своего существования в СССР, утверждая, что, при его специальности, за границей он был бы богат, имел бы собственный дом, загородную виллу и автомобиль. Конечно, я подогревал вражеские настроения ШЕСТОПАЛА, говоря, что в советской стране и будущее ему ничего хорошего не сулит. ШЕСТОПАЛ в ответ заявил, что его положение стало невыносимым и он готов в любую минуту бежать за границу. Мне запомнилось, что говорил он все время шепотом, очень быстро, в взволнованном тоне.
Откровенность ШЕСТОПАЛА при встречах со мной зашла так далеко, что он не скрывал от меня и секретных сведений, к которым имел доступ по роду своей службы в строительных организациях Москвы, сообщив и некоторые подробности о состоянии работ в области атомной проблемы.
Вопрос: ЭВАНСУ было известно, что шпионскую информацию вы собирали через ШЕСТОПАЛА и других лиц?
Ответ: Фамилию ШЕСТОПАЛА я не упоминал, сославшись лишь на то, что информация по атомной проблеме добыта из надежного источника, у вполне осведомленного, авторитетного инженера. ЭВАНС также знал, что я пользуюсь сведениями от КАТЦЕРА и ВЫШИНСКОЙ.
С КАТЦЕРОМ он был знаком, а с ВЫШИНСКОЙ имел намерение повидаться. Я пригласил ЭВАНСА к себе на день рождения, 31 декабря 1940 года, но он не явился, объяснив позже, что не мог уклониться от встречи Нового года в компании английских дипломатических представителей в Москве.
Вопрос: Круг лиц, вовлеченных вами в шпионскую работу, был шире, чем вы показываете.
Требуем выдачи всех ваших преступных связей.
Ответ: Кроме ВЫШИНСКОЙ, КАТЦЕРА и ШЕСТОПАЛА, шпионской информации я ни от кого больше не получал.
Вопрос: Ваша роль не сводилась лишь к сбору секретных сведений, а на протяжении ряда лет вы выполняли функции резидента английской разведки, привлекая новых лиц к ведению шпионажа против СССР.
Вы это признаете?
Ответ: Признаю.
Вопрос: В ваших личных документах обнаружено удостоверение от канадского газетного агентства «Уорлд Ньюс Сервис», подписанное его редактором Раймондом ДЕВИС.
Вы с ним были знакомы?
Ответ: Проживавшего в Москве канадского журналиста ДЕВИСА я знал.
Вопрос: На квартире у вас обнаружены также письма от ДЕВИСА и изданные им в Канаде антисоветские бюллетени за февраль 1948 года.
Следовательно, с ДЕВИСОМ вы находились в переписке?
Ответ: Да, я переписывался с ДЕВИСОМ и получал его бюллетени из Канады.
Вопрос: В вашем блокноте записан канадский адрес ДЕВИСА и его телефон в городе Торонто: Мидуей 83–76.
По телефону вы вели переговоры с ДЕВИСОМ?
Ответ: Не я, а он мне звонил из Канады, обычно раз в месяц.
Будучи представителем канадского пресс-агентства, я поставлял ДЕВИСУ корреспонденции для его изданий за границей.
Вопрос: Известно, что и с ДЕВИСОМ вы поддерживали шпионскую связь. Показывайте об этом сами, не ожидая предъявления улик.
Ответ: Впервые мы увиделись в марте 1944 года во Всеславянском Комитете, где я работал переводчиком от Совинформбюро.
Предприимчивый ДЕВИС начал с уведомления, что в Канаде под его руководством учреждается новое пресс-агентство и он намерен зачислить меня в штат своих постоянных корреспондентов. ДЕВИС добавил, что обо мне получены самые лестные отзывы.
Вопрос: От кого?
Ответ: От ЭВАНСА, который, по утверждению ДЕВИСА, ценил и уважал меня за жизненный опыт и познания в области науки, техники и политики. «Мне также было бы приятно видеть вас в числе сотрудников канадского пресс-агентства», — заявил ДЕВИС. Я не возражал, и он попросил навестить его в гостинице «Метрополь». В номере у ДЕВИСА после этого разговора я бывал не раз.
ДЕВИС, с его же слов, родился и воспитывался в Америке, но в 1941 году, по каким-то соображениям, преобразился в стопроцентного канадца. В предисловии к книге ДЕВИСА об Азии, изданной в том же году в Нью-Йорке и Лондоне, указывалось, что он родился и воспитывался в Канаде, работал там фермером, но бросил плуг и взялся за перо.
ДЕВИС об Англии говорил с усмешкой, называл ее закатившейся, потускневшей державой, за счет которой укрепила свои позиции Америка. «Вот страна прочная и деловая, — внушал мне ДЕВИС, — на нее и нужно ориентироваться, действуя в ее интересах. — Я также высказывал ДЕВИСУ свои симпатии к США, заявляя, что американцы делают все лучше, чем русские. — Ну, теперь я убедился, что мы с вами обо всем договоримся», — удовлетворенно произнес ДЕВИС, предложив мне собирать для американцев всестороннюю информацию об СССР.
ДЕВИСА интересовало положение на Крайнем Севере Советского Союза, в районах вечной мерзлоты: освоение земель и естественных богатств, промышленное и жилищное строительство. ДЕВИС объяснил свой интерес тем, что почти одну треть территории Канады составляют районы вечной мерзлоты, а советский опыт строительства на Крайнем Севере признан самым передовым в мире.
Я взялся добыть сведения, в которых нуждался ДЕВИС.
Вопрос: Вам удалось и его снабдить шпионской информацией?
Ответ: Да. ДЕВИСУ я вручил карту распространения вечной мерзлоты на территории СССР с подробным описанием способов возведения на Севере инженерных сооружений, дорог, мостов, производственных и жилых зданий.
Я передал характеристику деятельности Научно-исследовательского института Академии Наук СССР и его опытных станций, а также материалы о последних достижениях советской научной мысли по изысканию способов борьбы с наледями и получения грунтовых вод из-под мерзлотных слоев, что имеет значение при строительстве на Крайнем Севере железнодорожных и промышленных сооружений.