Российский период изучения истории ВЧК — ГПУ — ОГПУ — НКВД ознаменовался либерализацией подходов к исследованию отечественной истории. В результате можно наблюдать две тенденции. Во-первых, резко повысился интерес к темам, которые раньше находились под запретом цензуры. Во-вторых, произошел количественный рост выпуска разнообразных научных трудов, мемуарной публицистики и документальных источников. Начался процесс рассекречивания документов, которые раньше не были доступны для широкого круга исследователей. Возникла широкая основа не только для переосмысления многих положений советской историографии, но и для новых подходов к освещению истории органов госбезопасности. В результате, с одной стороны, в историографии органов госбезопасности наблюдается наличие определенного перекоса в сторону появления работ, посвященных «запретным» темам советского времени, и с яркими названиями на злобу дня[464]. С другой стороны, появляются крупные исследования, в которых более подробно, чем в советский период, рассматривается деятельность органов госбезопасности на хозяйственном фронте, в том числе и на железнодорожном транспорте.
Докторская диссертация А.М. Плеханова легла в основу монографии «ВЧК — ОГПУ: Отечественные органы государственной безопасности в период новой экономической политики. 1921–1928»[465]. Автор в весьма обширном издании, с опорой на архивные источники, затрагивает вопросы историографии, правового регулирования, совершенствования организационной структуры, кадрового обеспечения и деятельности органов государственной безопасности в период с 1921 по 1928 гг. В последнем случае, внимание А.М. Плеханова было сосредоточено, в том числе, и на защите интересов государства и общества в сфере экономических отношений. Между тем, как организационная структура органов государственной безопасности на транспорте, так и их деятельность рассмотрены автором фрагментарно, что объясняется заявленной исследователем темой. Так, останавливаясь на характеристике борьбы органов госбезопасности со взяточничеством и хищениями, А.М. Плеханов приводит примеры и из транспортной сферы, и из промышленности[466]. К тому же, установленные хронологические рамки не позволили автору раскрыть в полном объеме историю ни органов ВЧК, ни органов ГПУ — ОГПУ.
На современном этапе сделан заметный шаг в исследовании вопросов, посвященных обеспечению экономической безопасности советского государства, в которых, в том числе, затрагиваются и некоторые аспекты деятельности органов ВЧК — ОГПУ — НКВД на транспорте[467]. Среди них наибольшего внимания в рамках исследуемой темы заслуживает монография О.Б. Мозохина «ВЧК — ОГПУ — НКВД на защите экономической безопасности государства. 1917–1941 годы», в основу которой была положена кандидатская диссертация автора. На основе анализа архивных документов и научной литературы историк установил причинно-следственные связи, обусловившие реорганизацию подразделений органов госбезопасности, стоявших на защите экономики государства, дал оценку развития их сил и средств, а также раскрыл основные направления деятельности. Между тем, столь широкая постановка темы не позволила О.Б. Мозохину уделить значительное внимание именно органам госбезопасности на транспорте. В частности, рассматривая организацию экономических подразделений, автор основной акцент делает на развитии Экономического управления ВЧК — ОГПУ и соответствующих подразделений в структуре НКВД[468]. Аналогичная картина наблюдается и при рассмотрении деятельности органов ВЧК — ОГПУ — НКВД на объектах транспорта[469].
На современном этапе получило свое развитие и исследование деятельности органов госбезопасности на транспорте. К столетию ВЧК вышел академический сборник статей и документов под редакцией В.С. Христофорова. Его несомненным достоинством является обращение к истории местных органов ВЧК и малоисследованным темам. В частности, история транспортных органов ВЧК рассматривается в статье А.П. Шатилова[470]. В тоже время основное внимание автор уделил организационным моментам, а непосредственную деятельность транспортных ЧК освятил фрагментарно.
Представляет определенный интерес статья В.П. Василевского и А.В.Сушко, посвященная наборам в Транспортную Сибирскую школу ГПУ[471]. И хотя в ней деятельность органов госбезопасности на железнодорожном транспорте не рассматривается, сам факт появления подобного материала указывает на возрастающий интерес к этой теме.
В результате, оценивая состояние отечественной историографии по рассматриваемой проблеме, можно указать на возросший интерес ученых к деятельности органов ВЧК — ГПУ — ОГПУ — НКВД на железнодорожном транспорте. Между тем, особенностью этого процесса, является тот факт, что исследование заявленной тематики, как правило, проходило в рамках работ, посвященных обеспечению экономической безопасности советского государства. В результате, в отечественной историографии появились небольшие статьи, посвященные истории органов госбезопасности на транспорте. Однако до настоящего времени деятельность органов ВЧК — ГПУ — ОГПУ — НКВД на железнодорожном транспорте в 1918–1941 гг. не была предметом крупного научного исследования.
А.М. Демидовг. Москва «Войсковая юрта»: мероприятия военной контрразведки по защите РККА от бактериологической диверсии противника накануне и в годы Великой Отечественной войны
Пандемия covid-19 вызвала к жизни не только меры противодействия массовому заболеванию, но и ряд публикаций об истории эпидемий. В этой связи, как представляется, определенный интерес может представлять исторический экскурс об участии отечественных органов государственной безопасности в обеспечении бактериологической безопасности гражданского населения СССР и воинских контингентов РККА.
28 мая 1941 г. начальник 3-го управления Наркомата обороны СССР майор госбезопасности А.Н. Михеев подписал директиву № 29446[472] 3-м отделам военных округов и Дальневосточного фронта «Об агентурно-оперативной работе по выявлению и предупреждению актов бактериологической диверсии». Отдельным пунктом этого документа предписывалось присвоить кодовое название «Войсковая юрта» всем материалам централизованной разработки по линии противодействия бактериологической диверсии против Красной армии.
Появилась названная директива в период, когда советская военная контрразведка и органы государственной безопасности в целом активно готовились к отражению возможной военной агрессии нацистской Германии. В условиях нарастающей военной угрозы, на что указывал ежемесячно увеличивавшийся поток разведывательной информации по этому вопросу, надежное обеспечение бактериологической безопасности частей и соединений Красной армии становилось важным направлением контрразведывательной работы.
В исторической памяти были еще свежи воспоминания о тяжелых последствиях так называемой «испанки», охватившей страны и континенты в 1918–1919 гг. «Испанка» («испанский грипп») стала самой массовой пандемией за всю историю человечества. Ею было заражено около 550 млн. человек, или 29,5 % населения планеты. Начавшись в последние месяцы Первой мировой войны, заболевание в короткий срок превзошло ее по количеству жертв. По разным историческим источникам летальность среди зараженных составляла 10–20 %, от болезни умерло от 50 до 100 млн. человек или 2,7–5,3 % населения Земли, намного превысив число погибших на войне[473].
Болезнь развивалась молниеносно. В течение первых часов у человека появлялась сыпь, кровохарканье, нарушалось дыхание, падало давление. Затем открывалось внутрилегочное кровотечение. Часто люди умирали на следующий день после заражения. Города охватила паника и массовый психоз. В англо-саксонских газетах распространителями эпидемии объявляли то немцев, то большевиков, которые якобы отравляли колодцы. Поверив слухам, что немецкие аптекари подмешивают в лекарства возбудителей болезни, граждане жгли и громили аптеки.
В некоторых странах были запрещены рукопожатия и закрыты места, где обычно находилось много людей: школы, суды, театры, танцзалы, синематографы и даже церкви. Торговля велась бесконтактным способом: продавцы брали деньги через окошко в двери магазина, а товар выставляли за порог. Железнодорожное сообщение во многих странах было парализовано. В США на дорогах близ селений выставляли вооруженные отряды самообороны, которые круглосуточно несли караул и, опасаясь заражения, выстрелами отгоняли путников от своих домов.
Попытки разработать вакцины результатов не давали. В качестве мер предохранения людям предписывалось полоскать горло морской водой, безостановочно жевать лук, чеснок, турнепс и даже пить керосин. Целые города оказывались без медицинской помощи, так как медицинский персонал погибал в числе первых. Пышным цветом расцвело колдовство. Многие американцы в качестве амулетов носили высушенные куриные желудки и мешочки с мышьяком. Мошенники воспользовались моментом, и кто как мог делали деньги. Так, запустили слух, что эффективной профилактикой заболевания является курение, и спрос на табак поднялся вдвое, несмотря на резко возросшие цены. По-крупному сыграли продавцы драгоценных камней, нанявшие «специалистов», которые с умным видом утверждали, что от заражения надежно предохраняет ношение бриллиантов, так как возбудитель болезни их дескать не переносит и, оказавших вблизи, погибает. Кто мог себе позволить, раскошеливался. Естественно, ни одна из этих «эффективных» мер не помогала. В ряде стран вымерли целые деревни, а население некоторых городов сократилось на 90 %. Мертвых было некому хоронить, и трупы сутками, а то и неделями лежали в домах и на улицах.