Приведем отдельные примеры распространения и розыска анонимных антисоветских документов из практики работы архангельских чекистов.
В ночь на 1 июля 1941 г. на стене канифольного завода в Плесецком районе обнаружена надпись: «Долой сталинскую политику. Привет Гитлеру». Всего с начала войны до 18 августа 1941 г. было обнаружено и изъято 7 контрреволюционных рукописных листовок. 12 сентября в редакцию газеты «Правда Севера» позвонил неизвестный с требованием опубликовать информацию о появлении на улицах Архангельска немецких танков. В ноябре 1941 г. арестовано два автора двадцати анонимных писем, содержащих призыв не оказывать сопротивления немецким войскам и устраивать расправы над коммунистами, направленных в адрес областных и центральных партийных и советских организаций.
В октябре 1941 г. в адрес редакции газеты «Правда Севера» и горкома ВКП(б) поступили анонимные письма, содержащие в грубой форме требование немедленного возвращения с оборонных работ женщин, не возвращавшихся в течение 2 месяцев, вместо обещанных двух недель, под угрозой взрывов лесозаводов, а также оскорбления в адрес руководителей партии и правительства, дополненные изображением свастики (объясняемое автором как зашифрованное изображение букв «У» и «Б», что значило «убей большевика») и пушки. 11 ноября 1941 г. по указанному делу был арестован 44-летний капитан буксирного парохода «Севлес» С.К. Соснин. При первом допросе он признался в авторстве обоих писем. Его вину подтвердили результаты проведенного исследования, установившего соответствие почерков автора анонимных документов с почерком Соснина. 2 декабря 1941 г. Военный трибунал Северного бассейна признал его виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58–10, ч.2., 17, 58-8 и 19, 58-9 УК РСФСР и приговорил к высшей мере наказания. Приговор утвержден Военной коллегией Верховного Суда СССР 14 декабря и 17 декабря приведен в исполнение. В апреле 1992 г. Соснин был реабилитирован в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 58-8 УК РСФСР[559].
В январе 1942 г. в адрес архангельского обкома ВКП(б) поступил анонимный документ, в котором автор «подвергал антисоветской критике» доклад секретаря обкома Огородникова, сделанный на пленуме обкома. В мае 1942 г. автор вновь написал под копирку анонимные документы в адрес «заведующего внуторгом» и начальника УНКВД, в котором требовал прибавки нормы хлеба, улучшения питания и передачи Архангельской области в аренду англичанам. В июле 1942 г. тот же автор направил анонимный документ в адрес радиокомитета, в котором предлагал: «не чинить препятствий женщинам, имеющим связи с иностранцами, отдать в аренду г. Архангельск англичанам, ликвидировать систему МПВО в городах и колхозную систему на селе».
Мероприятия по розыску, прежде всего заключавшиеся в выделении круга подозреваемых и сверке имевшихся образцов их почерков, продолжались более трех лет. Подспорьем в розыске служило соображение о том, что критика прозвучавшего выступления секретаря обкома на пленуме, могла быть высказана кем-то из присутствовавших на нем или их связей. Расширение круга поиска позволило в июне 1945 г. при просмотре заявлений в общем отделе Октябрьского райисполкома г. Архангельска обнаружить документ за подписью кладовщика порта воднотранспортной экспедиционной конторы Х. Косвенным подтверждением послужили материалы имевшегося в его отношении архивного уголовного дела — антисоветские высказывания были аналогичны изложенным в одном из анонимных документов. Главным и прямым доказательством стало экспертное заключение НКГБ СССР, подтвердившее идентичность его почерка с почерком автора анонимных документов. Решением Военного трибунала Северного бассейна от 10 июля 1945 г. Х. был осужден по статье 58–10 ч.2. УК РСФСР к 10 годам ИТЛ и 5 лет поражения в правах.
В марте 1942 г. в Архангельский обком ВКП(б) поступили два, а в Военный совет Архангельского военного округа три анонимных письма, исполненные рукописно одним почерком. Письма содержали указание на нестерпимый голод: «Товарищи обкомовцы, долго ли еще будете морить рабочий класс гор. Архангельска. До чего … Вы довоевали, что не можете снабдить нас черным хлебом, не говоря уже о рыбе, мясе, масле и др. продуктах. Ведь люди сдыхают с голода… А как же переносить голодовку детям. Горе-руководители, гнать вас надо из кабинетов грязной метлой… Долго ли еще будете морить нас. С такой работой наверняка попадете Гитлеру в лапы, он Вас научит как надо работать и как руководить…, если долго еще будет продолжаться такое голодное существование, то Гитлера нам не победить. Мы рабочие сдыхаем с голоду, с мизерной нормы хлеба… Вам, товарищи Военный совет, неверное живется не хуже, чем кому-либо… Стыд и позор нашим руководителям… С такими работниками нам придется живьем идти к Гитлеру в рабы (в лапы)», «… Нас рабочих и служащих интересует такой вопрос, долго ли еще будете морить рабочий класс на 400 и 300 граммах, ведь у нас глаза не глядят и ноги не носят… Мы будем должны что то делать или умирать с голоду, или идти грабить, ломать, воровать и убивать людей из-за несчастного куска черного хлеба. Нет такого голода, наверное, даже у Гитлера, где же наши хлебные запасы… мы воюем с Гитлером еще несколько месяцев, а что будет если провоюем два-три года???… Ждем хлеба до полной нормы, а также и остальных продуктов». 9 мая 1942 г. был арестован подозреваемый в изготовлении и распространении указанных писем рабочий эксплуатационной части КЭЧ Архангельского военного округа Г.Ф. Фофанов. В ходе следствия было установлено, что схожие по тексту письма с требованием улучшения продовольственного снабжения и призывами организации митингов с лозунгом «Долой голодную жизнь!» он направлял в заводские комитеты лесозаводов Архангельска и в обком ВКП(б) еще в сентябре 1940 г., работая в тот период времени бухгалтером в отделе исправительно-трудовых колоний УНКВД. В результате проведенного специалистами оперативного отдела Управления милиции исследования была установлено, что все одиннадцать писем контрреволюционного содержания выполнены одним лицом, почерк которого совпадает с образцом почерка подозреваемого Фофанова. 25 июня 1942 г. Военный трибунал войск НКВД СССР Архангельской области приговорил Г.Ф. Фофанова на основании ст. 58–10 ч. 2 УК РСФСР к 10 годам ИТЛ с последующим поражением в правах на 5 лет. Прокуратурой Архангельской области в сентябре 1962 г. ему было отказано в пересмотре дела и только в апреле 1992 г. он был реабилитирован[560].
Голодное, на грани полного истощения, существование абсолютного большинства северян служило одной из основных тем анонимных сообщений. Прорывавшийся крик отчаяния не могла остановить опасность жестких репрессивных мер. В 1942 г. были выявлены три анонимных письма с требованием улучшить питание рабочих и служащих. Установлено, что тот же автор в марте 1941 г. направлял письмо в ЦК ВКП(б) с критикой порядка присуждения сталинских премий в области науки и техники. В одном из писем 1942 г. автор указал на ведущего несоответствующий общему уровню стиль жизни архангелогородца Д. В результате просмотра «около тысячи документов, исполненных лицами из окружения Д., в первую очередь его возможных недоброжелателей, был выявлен ряд подозреваемых. Результат экспертизы почерка некоей Даниловой, «по внешним признакам, имеющий абсолютное сходство», дал отрицательный результат. Только в марте 1945 г. была установлена мастер витаминного цеха артели инвалидов М., чей почерк, по заключению экспертов отдела «В» Управления НКГБ г. Ленинграда, был признан идентичным почерку автора анонимных документов. При этом, с учетом того, что сын подозреваемой находился в действующей Красной армии (возможно, также с учетом состояния ее здоровья и незначительной остротой антисоветских высказываний — А.К.), УНКГБ воздержалось от ареста. Менее чем через год М. умерла.
Также спустя три года, в октябре 1945 г., был установлен автор анонимного документа, направленного в адрес секретаря обкома ВКП(б) в октябре 1942 г., содержащего «клеветнические выпады против вождя партии и советского государства». Тождественность почерка подозреваемой К., преподавателя средней школы Плесецкого района, с почерком анонима была подтверждена экспертизой отдела «В» УНКГБ по Ленинградской области. 30 октября 1945 г. К. была арестована.
После реформирования органов госбезопасности в апреле 1943 г., в распоряжении УНКГБ по Архангельской области не стало собственного криминологического подразделения, что, в определенной степени, повышало степень объективности используемых экспертных заключений. Впрочем, и ранее экспертизу проводил относительно самостоятельный оперативный отдел Управления милиции УНКВД Архангельской области[561]. Кроме того, проведение экспертизы проводилось криминалистами центрального аппарата НКГБ СССР и УНКГБ по Ленинградской области. При этом, зачастую по направленным на исследование материалам экспертиза давала отрицательные заключения.
Подобный результат не означал однозначного прекращения разработки подозреваемого. Например, по результатам розыска автора письма, направленного в адрес И.В. Сталина в декабре 1943 г. и содержащего антисоветские вульгарные частушки, был установлен бывший кулак и белогвардеец К., допускавший их устное распространение в узком кругу. Экспертиза не подтвердила сходство его почерка с почерком анонима. При этом устное распространение частушек явилось достаточным основанием для его ареста.
Исследованные архивные уголовные дела и отчетные материалы, в т. ч. материалы статистики, свидетельствуют, что преобладающая часть анонимных документов, во-первых, не была направлена на широкое распространение, а носила адресный характер, как правило, к представителям областной и центральной власти, во-вторых, ведущим мотивом было стремление донести до властей крайне бедственное положение народа. Так, из общег