Результаты работы столичного УКГБ, в силу его особого положения и наличия в производстве резонансных дел, освещались не только в московских газетах («Вечерняя Москва» и «Московская правда»), но и в газетах союзного значения («Правда», «Известия», «Труд» и т. д.).
В рассматриваемый период публикации осуществлялись исключительно по инициативе и с согласия органов государственной безопасности или партийных органов. Публикации можно условно разделить на информационные сообщения и пропагандистские статьи, преследующие цель не только доведения до сведения общественности результатов расследования уголовных дел, но и оказания управляющего воздействия на аудиторию. В этих же целях публиковались открытые письма обвиняемых, отказавшихся от продолжения преступной деятельности. По видам преступлений их можно разделить на публикации по делам об измене Родине, делам об антисоветской агитации и пропаганде, а также делам о контрабанде и связанных с ней преступлениях, таких как незаконные валютные операции, взяточничество, хищения, спекуляция и т. д.
Среди публикаций по делам об измене Родине в форме шпионажа выделяются уголовные дела Ф.Д. Завиркина и А.А. Тарасова (1960-е гг.), А.Б. Щаранского (1970-е гг.) и Е.А. Капустина (1980-е гг.). Так, в 1964 г. газета «Известия» сообщала об измене Родине в форме шпионажа и незаконных валютных операциях, совершенных рабочим А.А. Тарасовым и инженером Ф.Д. Завиркиным[601]. Особое внимание уделено их моральному облику и действиям иностранцев, использовавших тягу обвиняемых к стяжательству и преклонение перед западным образом жизни. Органы государственной безопасности в статье не упоминались. Вместе с тем, данное дело является единственным в практике столичного УКГБ, которое Верховный Суд СССР по жалобе адвоката вернул для дополнительного расследования, отменив приговор военного трибунала об измене Родине. В результате они были осуждены только за хранение антисоветской литературы и незаконные валютные операции. Как пример слабой работы следователей столичного УКГБ, дело упоминается в мемуарах адвоката, сумевшего добиться беспрецедентного для того времени решения суда[602].
Как отмечалось, публикации не носили случайный характер. Однако публикация в газете «Известия» открытого письма доктора С.Л. Липавского,[603] указавшего на причастность А.Б. Щаранского к передаче в посольство США составляющих государственную тайну сведений и проведении им иной враждебной по отношению к СССР деятельности, а также редакционной статьи, раскрывающей деятельность сотрудников ЦРУ, работавих в Москве под видом дипломатов и корреспондентов[604], состоялись до возбуждения соответствующего уголовного дела. Только спустя несколько дней после публикации А.Б. Щаранский, хорошо известный иностранным дипломатам и журналистам, был арестован следственным отделом столичного УКГБ по подозрению в измене Родине. Уголовное дело приобрело международный резонанс и было передано в следственный отдел КГБ СССР. В книге своих воспоминаний, о характере данных публикаций, изложил сам Щаранский[605].
В 1983 г. газета «Известия» сообщала о пресечении советской контрразведкой сотрудничества рабочего Е.А. Капустина с московской резидентурой ЦРУ[606]. В статье, основанной на материалах уголовного дела, отмечалось, что американская сторона вступила в контакт с ранее судимым и не имевшим разведывательных возможностей Е.А. Капустиным, снабдив его инструкциями и экипировкой для тайниковой связи. Также сообщалось об аресте преступника при проведении тайниковой операции и заявленном по дипломатическим каналам протесте американской стороне. Приводились подробные сведения о личности обвиняемого и обстоятельствах его сотрудничества с ЦРУ. В действительности, двумя годами ранее, в ходе следствия Е.А. Капустин совершил самоубийство, что не помешало проведению успешной контрразведывательной операции, завершением которой можно считать опубликованные материалы. Упоминание о данном деле, по-прежнему хранящемся под грифом «секретно», можно обнаружить в мемуарах сотрудника контрразведки КГБ-ФСБ генерала В.Г. Клименко[607].
Следователи столичного УКГБ расследовали также дела об измене Родине, возбужденные в связи с отказом выехавших за рубеж советских граждан от возвращения в СССР. Случаи их последующего возвращения в страну носили единичный характер, однако широко освещались в печати. Так, в 1970 г. возвращается оставшийся в Англии по окончании туристической поездки кинооператор И.Д. Михеев, опубликовавший затем на страницах эмигрантской газеты «Русская мысль» ряд антисоветских статей. Разочаровавшийся в жизни на Западе, он дал следователям столичного УКГБ подробные показания о попытках его вербовки английскими специальными службами и о положении русских эмигрантов в Англии. Указом Президиума Верховного Совета СССР он был помилован и восстановлен во всех правах, о чем сообщала советская пресса. Так, газета «Известия» писала о трудностях, с которыми он столкнулся за рубежом[608], газета «Труд» опубликовала его открытое письмо[609], а газета «Комсомольская правда» — сообщение о его выступлении перед журналистами[610].
В связи с освобождением от уголовной ответственности возвратившегося в 1973 г. из Австрии художника П.С. Шлыкова, в ориентированной на творческую интеллигенцию «Литературной газете» публикуется развернутая статья[611]. Основное внимание в ней уделено эмигрантской организации «Толстовский фонд», предлагавшей ему переезд в США, связям данной организации с зарубежными специальными службами и бедственному положению оставшихся за рубежом советских граждан. Очевидно, что при подготовке статьи использовались материалы следствия. Однако публикации в отношении И.Д. Михеева и П.С. Шлыкова не содержали ссылок на органы государственной безопасности.
Важным направлением в деятельности органов государственной безопасности, которому посвящена большая часть публикаций, являлось противодействие т. н. «идеологической диверсии». Следователями столичного УКГБ расследовались уголовные дела об антисоветской агитации и пропаганде (ст. 70 УК РСФСР) и распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй (ст. 190.1 УК РСФСР). Освещение в прессе результатов расследования таких дел имело место на протяжении всего рассматриваемого периода. В 1968 г. газета «Известия» сообщила об аресте органами государственной безопасности прибывшего в СССР в качестве туриста гражданина Венесуэлы с русскими корнями Б. Н. Соколова, имевшего при себе средства тайнописи и копирования, крупные денежные средства и антисоветские материалы[612]. Далее там же публикуется ряд материалов по этой теме. Сообщалось, что он прибыл в СССР по заданию Народного трудового союза (НТС), действующей в Европе эмигрантской антисоветской организации[613]. Также сообщалось, что венесуэльские газеты пишут об аресте в СССР за шпионаж венесуэльского гражданина Б. Соколова[614]. Апофеозом кампании становится опубликованная в «Известиях» статья о рассмотрении судом расследованного следователями столичного УКГБ уголовного дела по обвинению А.И. Гинзбурга, А.А. Добровольского, Ю.Т. Галанского и В.И. Лашковой в антисоветской агитации и пропаганде[615]. На суде Б. Соколов выступил свидетелем обвинения, изобличив антисоветский характер действий подсудимых, которых эмиссары НТС преподносили ему как молодых писателей, подвергающихся в СССР гонениям за свое творчество. О роли следователей столичного УКГБ в расследовании дела не говорится. Наконец, на страницах «Известий» публикуется открытое письмо Б.Н. Соколова[616]. Приведенный перечень публикаций не является исчерпывающим.
По мере приближения даты открытия Олимпиады-80 в Москве обострялась борьба на идеологическом фронте. Влиятельные силы за рубежом берут курс на бойкот московской олимпиады. В свою очередь, диссидентами активно обсуждаются акции, планируемые к осуществлению в период ее проведения. На этом фоне столичным УКГБ привлекаются к ответственности наиболее видные диссиденты.
Следующим громким делом об антисоветской агитации и пропаганде после ареста в 1977 г. за измену Родине А.Б. Щаранского, стало возбужденное в 1978 г. уголовное дело профессора Ю.Ф. Орлова, расследование которого контролировалось руководством КГБ СССР. Одной из причин повышенного внимания к делу являлись вскрывшиеся в ходе расследования факты передачи диссидентскому сообществу служебной информации оперативным сотрудником столичного УКГБ капитаном В.А. Ореховым, задействованным в проведении мероприятий по «пятой» линии. Об осуждении Ю.Ф. Орлова сообщала ведущая партийная газета «Правда»[617], газеты «Московская правда»[618] и «Вечерняя Москва»[619], которые информировали читателей о подробностях судебного процесса, собранных следствием доказательствах, не раскрывая роль органов государственной безопасности в расследовании.
Дальнейшая борьба с диссидентами характеризовалась, помимо возбуждения уголовных дел, проведением т. н. «контрпропагандистских» мероприятий с привлечением СМИ. Приоритетом становится не только последующее осуждение обвиняемых, сколько их склонение к отказу от продолжения антисоветской деятельности, дискредитация в глазах Запада и единомышленников. Так, об отказе священника Д.С. Дудко от продолжения антисоветской деятельности перед началом Олимпийских игр в Москве в 1980 г. сообщалось не только в печати, но и на телевидении. Статья в «Известиях» содержала снабженное редакционной аннотацией открытое письмо Д.С. Дудко с признанием вины, отказом от дальнейшей антисоветской деятельности и указанием на заинтересованность в ней определенных сил на Западе