[620]. В материале упоминались органы государственной безопасности, которые пресекли его противоправную деятельность. В дальнейшем Д.С. Дудко был освобожден от уголовной ответственности.
Позднее газета «Труд» сообщила об осуждении за антисоветскую агитацию и пропаганду священника Г.П. Якунина[621] Основное внимание уделено его моральному облику, установленным в ходе следствия фактам его участия в спекулятивных сделках. Органы государственной безопасности в статье также не упоминались.
В 1979–1980 гг. в различных изданиях публикуются статьи о расследовании уголовных дел в отношении таких диссидентов как В.А. Капитанчук, Л.Л. Регельсон, Т.М. Великанова и др. При этом В.А. Капитанчук и Л.Л. Регельсон в ходе следствия и суда осудили свою антисоветскую деятельность, отказавшись от ее продолжения. Представляется, что выбор изданий для публикаций по делам (от журналов «Огонек» и «Вестник московской патриархии» до газеты «Социалистическая индустрия») был направлен на максимальный охват аудитории.
В 1982 г. газета «Московская правда» опубликовала открытое письмо режиссера Е.А. Козловского об отказе от продолжения антисоветской деятельности, сопровождавшееся аннотацией о прекращении органами государственной безопасности соответствующего уголовного дела[622].
Рассматривая вопрос расследования органами государственной безопасности уголовных дел об антисоветской агитации и пропаганде, важно помнить, что согласно Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. лица, осужденные за совершение таких преступлений, подлежали реабилитации.
Кроме того, следователи органов государственной безопасности расследовали дела о контрабанде, незаконных валютных операциях, хищениях, взяточничестве, спекуляции и других преступлениях.
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. относил контрабанду (ст. 78) и нарушение правил о валютных операциях (ст. 88) к иным государственным преступлениям, предусматривая за совершение последнего наказание вплоть до смертной казни. В практике следственного отдела столичного УКГБ такие дела являлись наиболее массовыми, оставаясь практически единственной категорией дел, по которым к уголовной ответственности зачастую привлекались иностранцы.
В 1961 г. газета «Известия» сообщала о расследовании дела о незаконных валютных операциях и подпольном производстве женской губной помады, организованном с использованием сырья и материалов, похищаемых на рижской парфюмерной фабрике[623]. Завершение расследования дела пришлось на период объединения столичного и областных управлений. В статье сообщалось, что расследованием занимаются органы государственной безопасности. Данное дело входит в число дел о незаконных валютных операциях начала 1960-х гг., по которым на высшем политическом уровне инициировалось применение в отношении обвиняемых нормы об обратной силе закона. Так, упомянутые в статье Е.Н. Котляр и Д.С. Бейгельман на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях» 1961 г. были подвергнуты смертной казни.
В конце 1970-х — начале 1980-х гг. органы государственной безопасности участвовали в борьбе с захлестнувшими поздний СССР коррупционными преступлениями, тесно связанными с контрабандой, спекуляцией, хищениями и другими преступлениями. В 1981 г. на протяжении ряда выпусков газета «Московская правда» публикует очерк, подготовленный по материалам уголовного дела о контрабанде из СССР в Австрию ювелирных изделий, организованной бывшей советской гражданкой Н.И. Бланк[624]. В статье особо отмечена роль следственного отдела столичного УКГБ в расследовании, в ходе которого вскрылась не только контрабандная деятельность супругов Бланк при пособничестве инспектора Шереметьевской таможни, но и противоправная деятельность директора московского ювелирного магазина «Самоцветы» В.Н. Приходько и его подчиненных, искусственно создававших дефицит на ювелирные изделия и реализовывавших их за взятки.
Следует упомянуть и одно из резонансных дел того времени — дело директора гастронома № 1 (т. н. «Елисеевского» гастронома) Ю.К. Соколова и его подчиненных, расследование которого повлекло возбуждение десятков уголовных дел в отношении руководящих работников системы торговли и снабжения Москвы, отставку прокурора Москвы, руководителей отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности, других должностных лиц. Газета «Известия» сообщала об осуждении группы лиц, занимавшихся взяточничеством и хищением государственного имущества в особо крупных размерах[625], а после приведения в исполнение приговора о применении к Ю.К. Соколову высшей меры наказания разместила подробную статью[626]. О расследовании дела органами государственной безопасности не сообщалось.
В 1986 г. газеты «Советская Россия»[627] и «Советская культура»[628] сообщили об осуждении за контрабанду из СССР за рубеж старинных скрипок работы итальянских мастеров, спекуляцию и незаконные валютные операции преподавателя Московской консерватории С.Г. Дьяченко и работавшего в Москве переводчика издательства «Прогресс» американского гражданина П. Д’Ория. Публикации раскрывали контрабандную схему, основанную на вывозе из СССР подлинных старинных музыкальных инструментов под видом ранее временно ввезенных в страну новоделов. Большое внимание уделялось личности преступников, их спекулятивной и незаконной валютной деятельности. Содержалась критика существующей системы охраны культурных ценностей, указывалось на несвоевременность мер реагирования на их вывоз за рубеж. Органы государственной безопасности в публикациях также не упоминались.
Хотя расследование бандитизма и грабежей не входило в компетенцию следователей органов государственной безопасности, следователями столичного УКГБ перед началом Олимпиады-80 расследован ряд таких дел. К ним относится расследованное в 1979 г. дело преступной группы под руководством В.Я. Виноградова, известной как «банда таксистов», специализировавшейся на ограблениях иностранцев под видом сотрудников органов КГБ и МВД. В преступную группу, помимо водителей такси, использовавших служебные машины, входили девушки «легкого поведения» и действующий сотрудник милиции. По делу дважды публиковались информационные сообщения. Так, газеты «Вечерняя Москва»[629] и «Московская правда»[630] со ссылкой на столичное УКГБ и прокуратуру сообщили о завершении расследования дела о грабежах. Через несколько месяцев в этих газетах разместили сообщения об осуждении преступников[631]. Следует отметить предельно лаконичный текст публикаций. В отчете о работе столичного УКГБ за 1991 г. сообщалось об оказании помощи писателю — криминалисту Г.Г. Долгову в работе над книгой «Корсары черного пикапа», в основу сюжета которой положено данное дело.
Таким образом, результаты работы УКГБ СССР по г. Москве и Московской области регулярно доводились до сведения общественности. Однако особенностью значительного числа публикаций являлось отсутствие в них указания на участие в расследовании тех или иных преступлений органов государственной безопасности, в частности, следователей столичного УКГБ. Представляется, что данное обстоятельство отчасти способствовало формированию в обществе к 1991 г. негативного восприятия деятельности советских органов государственной безопасности.
В.Е. Морихинг. МоскваИсторический опыт подготовка командных кадров в Московском пограничном институте ФСБ России
4 февраля 2022 г. исполняется 90 лет со дня создания Московского пограничного института ФСБ России, который берет свое начало от 3‐й школы пограничной охраны и войск ОГПУ СССР. За 9 десятилетий в стенах этого прославленного военного учебного заведения были подготовлены десятки тысяч командиров для пограничной охраны, войск и пограничной службы РСФСР, СССР и России, среди которых более 150 высших офицеров, 22 Героя Советского Союза и 11 Героев Российской Федерации, тысячи кавалеров государственных и боевых наград.
История института начинается 4 февраля 1932 г., когда приказом ОГПУ СССР была сформирована 3-я школа пограничной охраны и войск ОГПУ в Москве. Ее первым начальником был назначен бывший начальник пограничного отряда Я. Я. Бушман.
К середине мая 1932 г. в школу было принято 1200 курсантов, в основном красноармейцев и младших командиров срочной и сверхсрочной службы. Организуется обучение по трем профилям: пехотному (готовились командиры взводов, начальники и помощники начальников застав), политическому (готовившему политработников подразделений) и связи. Все курсанты были объединены в семь дивизионов, состоявших из нескольких курсантских взводов, каждый из которых, в свою очередь, делился на две учебные группы. Одновременно формировались подразделения обеспечения. Зимой 1932–1933 гг. при школе начали функционировать курсы переподготовки командного состава. Срок обучения первого набора курсантов был разный — от 6 месяцев (пехотный профиль) до одного года (профиль связи).
В конце 1932 г. состоялся первый выпуск — 1200 командиров пехотного профиля[632]. Уже в 1933 г. обучение курсантов и слушателей осуществляли 144 преподавателя, объединенных в несколько циклов. Срок обучения для всех принимаемых в школу установили единый — 2 года.