Ведомства создали систему немедленного информирования друг друга, предопределили отдельные направления взаимодействия: взаимное представление информации, согласование действий по пропуску, издание совместных распорядительных документов и др. Межведомственные комиссии и различные совещания корректировали деятельность по вопросам организации пропуска через государственную границу.
Усложнение задач по предотвращению угроз национальной безопасности Российской империи требовали объединения усилий пограничной стражи, таможенников и жандармов в пунктах пропуска на путях международного сообщения, о чем и были сделаны выводы Особой комиссией, а затем подкреплены результатами работы межведомственных комиссий. В целом уже на рубеже веков завершилось формирование основополагающих начал охраны государственной границы.
Практическому воплощению решений межведомственной комиссии помешала Первая мировая война. Но и сегодня выработанные рекомендации звучат не менее актуально. На всех исторических этапах становления и развития России борьба с контрабандой на границе являлась государственным делом. Определенные исторические аналогии деятельности по установлению законности пересечения границы лицами и транспортными средствам, перемещения грузов и товаров достаточно четко просматриваются между нынешними реалиями и Российской империи рубежа XIX–XX вв. Именно под этим углом зрения можно говорить о принципиальной сопоставимости этих периодов, при всех естественных скидках на огромные изменения, происшедшие за этот временной отрезок.
Директор Департамента полиции А.А. Лопухин: материалы к биографииС.В. Медведевг. Москва
Обстоятельства раскрытия секретного сотрудника Е.Ф. Азефа бывшим директором Департамента полиции А.А. Лопухиным хорошо известны. О встрече Лопухина с издателем журнала «Былое» В.Л. Бурцевым и ее последствиях пишут и современники[88] и историки[89]. Исследователи изучили подробности ареста А.А. Лопухина[90], его пребывание в Минусинской ссылке[91], показания Чрезвычайной следственной комиссии, данные бывшим директором Департамента полиции в ноябре 1917 г.[92] Вместе с тем, не все периоды биографии Алексея Александровича одинаково хорошо отражены в историографии.
Будущий директор Департамента полиции родился в 1864 г. в Орле. В середине 1880-х гг. Лопухин закончил юридический факультет Московского университета, что позволило ему последовательно занимать должности товарища прокурора Рязанского окружного суда, затем Московского окружного суда. Начиная с 1896 г., Лопухин занимает должность прокурора: Тверского окружного суда (1896), Московского (1899) и Петербургского (1900) судов, Харьковской судебной палаты (1902). Как сообщается в документах 2-го департамента Министерства юстиции, в должности прокурора Харьковской судебной палаты Лопухин получал 3000 рублей в год, «а за удержанием 2 % на пенсии и 4 % в эмеритуру судебного ведомства — 2820 рублей, столовые — 1000 рублей, за удержанием 1 % на пенсии, 1 % на инвалидов и 4 % в эмеритуру — 940 рублей; квартирные — 1000 рублей, за удержанием 4 % в эмеритуру — 960 рублей»[93].
С 1902 по 1905 г. Лопухин занимал должность директора Департамента полиции. Судя по формулярному списку о службе исполняющего должность директора Департамента полиции от 24 мая 1902 г., 38-летний статский советник Лопухин получал в год 10 000 рублей[94]. В 1902 г. он был обладателем орденов св. Анны 2-й и 3-й степени, св. Станислава 3‑й степени (в 1903 г. за этот орден, пожалованный в 1899 г., за Лопухиным числилась недоимка в размере 30 рублей. Эта ситуация почему-то не решалась и Капитул российских императорских и царских орденов был вынужден обращаться в Министерство юстиции, отделение личного состава[95]); в 1903 г. — награжден болгарским орденом «За гражданские заслуги» 1-й степени и большим офицерским крестом ордена короны Италии; в 1904 г. — сербским орденом св. Саввы[96]. В 1903 г. Лопухин был принят в члены правления Шлиссельбургского крепостного округа Императорского Российского общества спасания на водах, а также в почетные члены Московского совета детских приютов (оба ведомства находились под покровительством императрицы Марии Федоровны)[97].
С 4 марта по ноябрь 1905 г. Алексей Александрович исполнял обязанности эстляндского губернатора.
Вероятно, в период работы Лопухина в должности прокурора Московского окружного суда состоялось его знакомство с начальником Московского охранного отделения С.В. Зубатовым. Однако, вопреки расхожему в исторической литературе убеждению, в 1899–1900 гг. их отношения были далеки от идеальных. Исследовательница Л.В. Ульянова в своей недавно изданной монографии приводит интересное высказывание С.В. Зубатова о работе московских прокуроров в 1899 г.: «Прокуроры без всякого стеснения заявляют, что с моей стороны является совершенно непростительным, раз я их не осведомляю накануне арестов об означенных следственных действиях, так как им необходимо немедленно давать (по телеграфу) об этом знать министру юстиции…, я, конечно, отругнулся и впредь этого делать не намерен»[98].
В 1902 г. А.А. Лопухин был назначен исполняющим обязанности директора Департамента полиции. Интересно, что уже через несколько месяцев после назначения Лопухина на пост, начался процесс организации охранных отделений в крупнейших городах Российской империи[99]. Как пишет Л.В. Ульянова, «жандармы-ученики С.В. Зубатова при А.А. Лопухине стали руководителями вновь созданных и уже существовавших охранных отделений. Так, Я.Г. Сазонов стал начальником Санкт-Петербургского охранного отделения (1903–1905), В.В. Ратко — Московского (1902–1905), А.И. Спиридович — Таврического, а впоследствии Киевского (1903–1906). Б.А. Герарди был назначен помощником начальника Сибирского охранного отделения (1903–1905)»[100]. Очевидно, отношения С.В. Зубатова и А.А. Лопухина изменились в лучшую сторону — в октябре 1902 г. Сергей Васильевич был назначен заведующим Особого отдела Департамента полиции, а общества взаимопомощи рабочих, подконтрольные Московского охранному отделению, переживали настоящий расцвет. Как писал в 1916 г. С.В. Зубатов А.И. Спиридовичу, в 1903 г. его взаимоотношения с А.А. Лопухиным снова были далеки от идеальных. На этот раз они разошлись во мнениях относительно самого высокооплачиваемого агента Департамента полиции Е.Ф. Азефа: «Дело прошлое, но все же любопытно, как мог Азеф проагентурить до 1908 года, когда мы с ним разругались еще в 1903 году, перед уходом моим из Департамента? Что же могло усыпить у Департамента мое открытое выражение А.А. Лопухину сомнений в допустимости его тактики? Ведь я нарочно арестовывал его кружки без совета с ним, а уходя, помню, слышал, что на него за провалы косятся»[101].
В истории с увольнением Зубатова с поста главы Особого отдела Департамента полиции роль А.А. Лопухина представляется не очень ясной. В момент увольнения Зубатова Лопухин находился в отпуске в Париже: «В сентябре, в Париже, до меня дошли два сенсационные известия (так в тексте — С.М.). Первое сообщало об отставке Витте, точнее, о назначении его председателем Комитета министров, создавшем ему положение, которое он в своих «Воспоминаниях» дважды называет «бездеятельным», и равнявшемся отставке своей безвластностью. Изо второго я узнал об аресте и ссылке Зубатова»[102]. Можно одинаково поставить под сомнение и то, что для директора Департамента полиции отставка заведующего Особым отделом стала сенсацией и версию отставки, которую Лопухин приводит в своих воспоминаниях: «Зубатов составил письмо, как бы написанное одним верноподданным к другому и как бы попавшее к Зубатову путем перлюстрации. В нем в горячих выражениях осуждалась политика Плеве, говорилось, что Плеве обманывает царя и подрывает в народе веру в него, говорилось также о том, что только Витте по своему таланту и преданности лично Николаю II способен повести политику, которая оградила бы его от бед и придала бы блеск его царствованию. Это письмо Мещерский должен был передать лично Николаю II, как голос народа, и убедить его последовать пути, этим голосом указываемому. Но этому плану не было суждено осуществиться. Зубатов допустил крупную оплошность — он посвятил в него своего друга, а ранее секретного агента, Гуровича, прежнего революционера, известного по кружку «Начала». Гурович же тотчас отправился к Плеве…»[103]. Во-первых, вероятность отставки Зубатова уже в июле 1903 г. существенно возросла. Именно тогда началась знаменитая стачка рабочих Юга России, в которой приняли участие некоторые рабочие, сотрудничавшие с агентами Зубатова[104]. Во-вторых, представляется маловероятной ситуация, при которой Зубатов сделал ставку на стремительно теряющего кредит доверия Николая II С.Ю. Витте, организовав странную интригу с подложным письмом. Каким образом анонимное письмо могло убедить царя в разрушительном для страны действии политики В.К. Плеве — непонятно. В-третьих, из довольно запутанных свидетельств Лопухина об обстоятельствах увольнения Зубатова можно сделать только один вывод: заступаться, ходатайствовать за опального Сергея Васильевича Алексей Александрович не собирался. Версия Ф.М. Лурье о том, что, увольняя Зубатова, министр внутренних дел В.К. Плеве пытался «лишить Лопухина главной его опоры, союзника, единомышленника, блистательного исполнителя»