[105], не находит подтверждения в архивных документах.
Отношение А.А. Лопухина к еврейскому вопросу было неоднозначным. Исследователи обоснованно отмечают интерес директора Департамента полиции к сионизму, еврейским религиозным организациям и обществам взаимопомощи. Как пишет А.И. Логинов, «…в 1903 году в печати появилась записка за подписью его директора (Департамента полиции — С.М.) А.А. Лопухина «Сионизм». Структура, отвечающая за безопасность государства, и ее аналитики справедливо увидели в этих идеях угрозу для государственного устройства Российской империи. Требовалось не только усиление агентурной работы, но и использование новых методов»[106].
В то же время, в 1906 г., уже после увольнения с должностей директора Департамента полиции (март 1905 г.) и эстляндского губернатора (ноябрь 1905 г.), находясь в Мюнхене, Лопухин направил на имя министра внутренних дел П.А. Столыпина письмо, содержащее обвинение местных властей в организации еврейских погромов: «Письмом от 13 минувшего мая я счел долгом довести до сведения вашего превосходительства о том, что копия рапорта заведующего Особым отделом Департамента полиции Макарова министру внутренних дел об организации избиения евреев в городе Александровске, Екатеринославской губернии, и об участии в этом чинов Департамента полиции была передана редакции газеты «Речь» мною в виду глубокого моего убеждения, что только осведомленная прессой Государственная Дума в силах навсегда прекратить грозящее государству величайшей опасностью систематическое подготовление властями еврейских и иных погромов»[107]. Как отмечает сам А.А. Лопухин, реакция П.А. Столыпина на письмо была негативной: «Впоследствии мне стало известно, что за оглашение этого письма Столыпин поднимал вопрос о предании меня суду, но даже щегловитовская юстиция не смогла найти в данном случае состава преступления»[108].
Интересно, что в это время на имя П.А. Столыпина начали приходить письма, обвиняющие А.А. Лопухина в различных должностных преступлениях. Так, потомственная дворянка А.В. Карпова писала 14 октября 1906 г.: «Ваше Высокопревосходительство, глубокоуважаемый Петр Аркадьевич! Будьте осторожны и не поддайтесь на удочку А.А. Лопухина; это очень опасный человек, конечно, не сам по себе, так как известно всем, что он очень недалек, но опасны те люди, по наущению коих он действует. Лопухин, будучи директором Департамента полиции, очень много прикарманил денег, а когда его прогнали из губернаторов, видя, что его песенка спета, он отдался жидам, которые за солидный куш выпустили сперва князя Урусова (Лопухин женат на сестре Урусова), а теперь выпускают Лопухина; жидам необходимо добиться оправдания Носаря, так как они возлагают на него большие надежды; сделать его героем и поставить во главе рабочего движения. Лопухин берет с жидов и совсем у них в руках, как человек падкий на золото, а сам полнейшая бездарность и вышел в люди, благодаря протекции министра Муравьева, который друг его отца»[109].
В 1909 г., когда А.А. Лопухин был обвинен в государственной измене, газета «Московские ведомости» вышла с ретроспективным обзором его противоправительственной деятельности в 1906 г.: «В первой Государственной Думе бывший товарищ министра внутренних дел князь В.С. Урусов в открытом заседании описывал, как в Департаменте полиции под наблюдением жандармского офицера Комиссарова печатались будто бы воззвания, призывающие к еврейским погромам. Правда это или нет — мы не знаем, но несомненно князь Урусов разглашал тайны, которые могли быть ему известны только по службе. Тогда же, в мае 1906 года, уволенный со службы директор Департамента полиции А.А. Лопухин, шурин князя Урусова, написал министру внутренних дел П.А. Столыпину письмо, в котором дополняя и выясняя разоблачения, сделанные своим зятем, сообщает, будто бы некоторые противореволюционные прокламации создавались в Департаменте полиции и им же распространялись, а осенью того же года эти сообщения передаются Лопухиным присяжному поверенному Грузенбергу для оглашения его по делу о совете рабочих депутатов и одновременно появляется в немецких, французских и английских газетах»[110].
22 августа 1909 г. газета «Вечерний Петербург» сообщала о том, что «Лопухину местом ссылки назначена деревня Самодурова, Минусинского уезда, расположенная в семи верстах от города Минусинска»[111]. Так как ссылка бывшего директора Департамента полиции вызвала большой общественный резонанс, некоторые газеты попытались увеличить свой тираж путем публикации фантастических слухов. Так, уже 10 сентября 1909 г. «Смоленский вестник» живописал о кипучей деятельности Лопухина в Сибири: «Лопухин… ведет переговоры с анонимным французским товариществом о передаче приисков по реке Енисею в руки русских горных промышленников. Прииски дают золота на 3 миллиона рублей в год и платины на ту же сумму. Кроме того, Лопухин занят организацией второго Сибирского банка. Цель его — объединение сибирских капиталистов на почве дружного эксплуатирования сибирских богатств русскими. Сообщают, что енисейский губернатор отдал визит Лопухину и сказал, что он отдал распоряжение не стеснять его различными правилами, обычно применяемыми к ссыльным. Последнее сообщение от Лопухина гласит: «Выписана партия рабочих безработных с Урала в числе 500 человек. Дело разовьется. Пользуюсь относительной свободой. Богатство Сибири — край непочатый»[112].
Газетные слухи настолько обеспокоили Департамент полиции, что Лопухин 4 октября 1909 г. был вынужден опубликовать опровержение в «Биржевых ведомостях»: «Местом моего водворения является Мало-Минусинская волость, расположенная в 5 верстах от Минусинска. Жить же мне разрешено временно в Минусинске для лечения. У меня, как вы знаете, сахарная болезнь и артрит, кроме того, за время содержания под стражей, у меня появилось сильное притупление слуха»[113].
Енисейский губернатор Я.Д. Бологовский сообщал в Департамент полиции о том, что никаких встреч с представителями губернской администрации у Лопухина не бывает, живет ссыльнопоселенец скромно, не привлекая лишнего внимания: «Из представляемых мне минусинским исправником каждые две недели донесений о поведении и образе жизни Лопухина видно, что он живет тихо и в настоящее время, с моего разрешения, занят приведением в порядок библиотеки Минусинского уезда»[114].
Через 1,5 года положение Лопухина и его семьи не улучшилось. 20 апреля 1910 г. Алексей Александрович писал в письме князю Е.Н. Трубецкому: «С проведением железной дороги дороговизна стала здесь ужасная… И не мало страдаем мы от холода в нашей квартире. Можно и здесь найти два, три дома с некоторыми удобствами и теплые, но за это надо платить такие деньги, которые мы не можем тратить; можно и мясо купить не хорошее, а сносное, но за него надо заплатить 40 копеек за фунт, а я и так, прожив столько лет своим трудом, поставлен в такое положение, что приходится жить на чужие деньги: если бы не брат Юша и Сережа Урусов, нам не на что было бы жить»[115]. 30 апреля 1910 г. Лопухин был принят на частную службу в Сибирский торговый банк с окладом 500 рублей в год. Занимался он гражданскими делами, связанными с банком — их оперативно доставляли ему на квартиру. Как пишет исследовательница Н.Н. Медведева, «по императорскому указу от 4 декабря 1912 года А.А. Лопухин был помилован и восстановлен в правах. В том же году Алексею Александровичу было разрешено вернуться в Москву, где он стал вице-директором Сибирского торгового банка»[116]. После Октябрьской революции А.А. Лопухин эмигрировал во Францию, где и умер 1 марта 1928 г.
В удивительной судьбе А.А. Лопухина можно найти много противоречий. Несмотря на то, что многие современники считали его либералом, Лопухин возглавлял одну из самых консервативных структур Российской империи — Департамент полиции — в сложнейший период его существования. Поддерживая руководителя Особого отдела С.В. Зубатова в его экспериментах, соглашаясь с его кадровой политикой, он все же не пришел на помощь своему подчиненному, когда у него начались проблемы. Будучи последовательным защитником евреев от притеснений и погромов после увольнения с занимаемых постов, Лопухин не придерживался этой линии, находясь во властных структурах. К примеру, в 1903 г. он участвовал в Особом совещании, посвященном «пересмотру существующих законов о евреях» под председательством шталмейстера Высочайшего двора генерал-лейтенанта И.М. Оболенского[117]. В реальности это совещание, будучи одним из многих, не изменило положение евреев в России, а архивные документы 1903–1904 гг. не сохранили свидетельств недовольства Лопухина бесплодными межведомственными дискуссиями.
Контрразведка накануне Великой войныВ.И. Лазаревг. Москва
Начало ХХ в. стало годами бурного развития экономики ведущих европейских государств, включая Российскую империю. Строились гигантские заводы и фабрики, стремительно развивался железнодорожный и морской транспорт, совершались новые открытия в науке. Однако в сфере международных отношений уже в первое десятилетие нового века обозначились серьезные проблемы, которые в конечном итоге вскоре привели к военному конфликту невиданных ранее масштабов — Первой мировой войне. Два военно-политических блока крупнейших европейских государств — Тройственный союз и Антанта — спешно совершенствовали в этот период свои вооруженные силы, делали все необходимые приготовления к будущей войне.