Некоторые из этих документов ранее публиковались, событиям, отраженным в них, посвящены многие научные исследования и научно-популярные труды, а также художественные произведения. Однако, в основном эти работы выходили в свет в советский период, проходя через цензуру. К тому же, если принять во внимание, что комплексного изучения документов советских органов безопасности по теме басмачества до сих пор не проводилось, полагаем, что введение в научный оборот рассмотренных документов будет положительно встречено научным сообществом.
Основные направления деятельности органов госбезопасности СССР на Дальнем Востоке накануне Великой Отечественной войныС.В. Тужилинг. Москва
Противостояние угрозам безопасности на советском Дальнем Востоке в предвоенный период требовало от органов и войск НКВД — НКГБ напряжения сил и оперативного мастерства. Между тем 1937 и 1938 гг. вошли в историю нашего государства как годы реализации репрессивной политики, принесших ущерб гражданам, советскому обществу, и, как следствие, обороноспособности и безопасности страны. Являясь инструментом партийно-государственного механизма, выполняя директивные установки власти, органы государственной безопасности содействовали проведению внутренней и внешней политики 30–40‑х гг. ХХ в.
В таких условиях функции политического розыска, возложенные на НКВД — НКГБ СССР, не могли не привести к нарушениям социалистической законности. Преследованию подверглись сотни тысяч людей: данные статистической отчетности НКВД СССР свидетельствуют, что за два года, с 1 октября 1936 по 1 ноября 1938, было арестовано 1 565 041 чел., из них расстреляно 668 305 чел.[297] Наряду с подрывом интеллектуального, организационного и оборонного потенциала страны, ослаблением Рабоче-крестьянской Красной армии и Рабоче-крестьянского Красного флота (РККФ), серьезный урон понесли и сами органы госбезопасности, прежде всего разведка и контрразведка. К июлю 1938 г. из состава бывшего Иностранного отдела Управления государственной безопасности (УГБ) УНКВД по Дальневосточному краю (ДВК) остались только 3 второстепенных сотрудника[298]. К возрождению разведывательной структуры в Управлении НКВД СССР по Хабаровскому краю приступили к концу 1939 г.[299] До этого времени разведывательную работу вело специальное 4-отделение, созданное в составе 3‑го (контрразведывательного) отдела Управления[300]. В Приморском крае с 1939 по 1941 гг. функции разведки в аппарате УНКВД осуществляло 3‑е (закордонное) отделение КРО[301].
В целом, органы госбезопасности СССР не сумели в сжатые сроки (с конца 1938 г. и до июня 1941 г.) максимально подготовить обновленный руководящий и оперативный состав к работе в новых условиях. Так, в январе 1940 г. в Токио прибыл новый состав резидентуры советской внешней разведки, состоявший из резидента и двух технических работников. Они были впервые за рубежом, никто из них не владел иностранными языками[302].
Тем не менее, военно-политическая обстановка, сформировавшаяся в мире к концу 1930‑х гг., требовала от советских органов госбезопасности скорейшего перехода на работу в новых условиях. Руководство СССР определяло задачи органам НКВД — НКГБ. При этом следует отметить такую характерную черту развития отечественной спецслужбы, как прямое руководство ею со стороны Политбюро ЦК ВКП (б) и лично И.В. Сталина.
Накануне войны перестройке подверглись разведывательная, контрразведывательная деятельность и политический розыск, являвшие важнейшие направления оперативной работы в те годы. Именно политический розыск зачастую преобладал в работе чекистов по борьбе со спецслужбами иностранных государств, приняв «гипертрофированные размеры», что было связано, как уже указывалось, с особенностями проведения в стране внутренней политики[303].
В конце 1930‑х гг. деятельность органов госбезопасности СССР была направлена главным образом на борьбу с контрреволюционными преступлениями и особо опасными преступлениями против порядка управления. На них в интересах контрразведки, в частности, возлагались задачи борьбы с изменой Родине, шпионажем, контрреволюцией, террором, вредительством, диверсией и другими государственными преступлениями по всей территории Союза ССР, во всех областях народного хозяйства, железнодорожном, водном транспорте, связи, в армии, морском и воздушном флоте, а также охраны государственных тайн.
В интересах разведки предписывалось выявить стратегические планы в отношении СССР Японии, как основного потенциального противника в регионе, поэтому разведывательные подразделения были нацелены «…постоянно следить за происками японской военщины в отношении Китая, Монголии и СССР…», осуществлять «…добывание политической и экономической информации по Японии, а также сведений о ее сотрудничестве с Германией и отношениях с США и Англией…»[304].
На разведку органов госбезопасности также возлагались задачи, от решения которых зависело укрепление экономического и оборонного потенциала страны. Форсированные темпы индустриального развития СССР привели к резкому росту заданий по получению информации о зарубежных научно-технических изобретениях, особенно в военной области, о передовых технологиях производства промышленной продукции. Ценная оперативная информация добывалась как разведывательными, так и контрразведывательными подразделениями органов госбезопасности Центра и на местах.
Кроме японской линии, одной из важнейших задач, стоявших перед советской внешней разведкой на Дальнем Востоке в предвоенные годы, являлась добыча информации с целью своевременного информирования высшего руководства о происходящих в Корее, Китае и Маньчжоу-Го процессах, а также планах, замыслах, намерениях их военно-политического руководства и союзников[305]. Решение этой задачи было связано с проникновением в разведывательные органы данных стран и враждебно настроенные эмигрантские организации. Органы госбезопасности, не ограничиваясь сбором информации, активно влияли на эмигрантскую среду. Ярким тому примером может служить блестяще реализованная сотрудниками УНКГБ СССР по Хабаровскому краю уже в годы войны операция «Альфа»[306].
Среди предвоенных операций, проведенных дальневосточными чекистами, были агентурно-следственные разработки «Автомобилисты», «Трактористы», «Канал», «Молодые», оперативные игры в рамках операций «Организаторы», «Маки-Мираж», «Провокаторы» и др. Однако, почти все они были «досрочно» завершены в 1937–1938 гг.[307]
Важнейшей служебной задачей пограничных органов, помимо защиты и охраны границы, являлась борьба с разведывательной и иной подрывной деятельностью противника в приграничных районах. Для этого предпринимались такие меры, как перегруппировка пограничных войск, исходя из характера обстановки на различных участках границы; строгое соблюдение режима Государственной границы и усиление контроля за его выполнением; улучшение погранпредставительской работы; активное привлечение к содействию в охране границы населения; установление взаимодействия с войсками прикрытия границы приграничных военных округов, частями и соединениями ВМФ, ПВО и органами госбезопасности; обобщение передового опыта и разработка руководящих документов по охране границы; усиление политического воспитания личного состава[308].
В сферу ответственности Управления Краснознаменных пограничных и внутренних войск НКВД СССР по Дальневосточному округу (УКПВВ НКВД ДВО), в частности, входило: уточнение дислокации японских частей и их вооружения; изучение укрепрайонов, планов японских гарнизонов и маньчжурской погранохраны; получение информации о разведорганах сопредельных стран, выявление резидентур, агентов-вербовщиков, установление явочных квартир маньчжурской пограничной полосы; пресечение провокаций на границе[309].
Пограничникам на советском Дальнем Востоке приходилось решать и множество несвойственных задач. Например, заниматься размещением и содержанием детей многочисленных нарушителей Государственной границы СССР. В сообщении от 14 апреля 1938 г. заместитель начальника УКПВВ НКВД ДВО бригадный комиссар К.Ф. Телегин уведомлял председателя Дальневосточного краевого исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и секретаря Хабаровского краевого комитета ВКП(б) о том, что «за последнее время на границе края участились случаи перехода на нашу территорию жителей Маньчжоу‑Го, китайцев целыми семьями, в числе которых имеются дети»[310]. Взрослые члены семей нарушителей изолировались и привлекались к уголовной ответственности, в то время как отдельный детский изолятор отсутствовал. На 10 апреля 1938 г. пограничными отрядами Дальневосточного края было задержано 200 детей, из которых 50 доставили в Хабаровск. В виду опасности проникновения эпидемиологических заболеваний на территорию СССР и отсутствия в штабе войск специального приемника о ситуации была проинформирована Москва. Местные партийные органы оказать пограничникам поддержку не смогли[311].
Наиболее интенсивно против СССР действовали органы военной разведки Японии, дислоцировавшиеся в Маньчжурии и возглавляемые главной японской военной миссией (ЯВМ) в Харбине. В целях обмена информацией о СССР Япония установила контакт с немецкими спецслужбами