лись в пепле, а глаза светились розовым, как у крыс. Абику сохраняли полную неподвижность – я даже не заметила их, когда вбежала в зал.
Абику наклонили головы и произнесли одновременно:
– Ты снова вмешиваешься в наш договор? Значит, слишком мало жизней было потеряно в Эбуджо? Неужели ты жаждешь пролить еще больше крови?
– Только вы здесь жаждете крови! – выплюнула я и обратилась к Дайо: – Перемирие нечестное. Я не могу сейчас подробно объяснить, но ты должен мне поверить: Эноба сжульничал. Кровь Кунлео представляет собой все аритские королевства сразу, поэтому сонгландцы каждый раз проигрывают. Если ты завершишь ритуал, тысячи сонгландских детей будут обречены на гибель.
Зал ахнул. Дайо отшатнулся от щита, уронив кинжал.
– Я знала! – воскликнула одна из правительниц.
По ее акценту я с ужасом поняла, кто это: королева Хэ Сунь из Сонгланда. От ее глаз разбегались морщины, похожие на стрекозиные крылья, а из-под высокой короны поблескивали серебром волосы. В уголках рта пролегли горькие складки.
– Я знала, что Сказитель не мог так проклясть нас. – Ее голос дрогнул. – Это с самого начала были Кунлео.
– Ну разумеется, – огрызнулась молодая женщина рядом с ней.
Она была очень похожа на Хэ Сунь, только без морщин, и я узнала саркастический тон, который раньше слышала от ее брата. Я сглотнула, заподозрив, что, когда наследная принцесса Минь Цзя взойдет на трон, отношения между Аритсаром и Сонгландом будет весьма непросто наладить. И я ее в этом не винила.
– Дайо даже не догадывался, – настаивала я. – Никто не знал, кроме Энобы. Ву Ин может за меня поручиться.
– Вы знаете, где мой сын? – выдохнула Хэ Сунь. – Он в безопасности? Он жив?
Я кивнула:
– Это он меня сюда послал.
Я не стала упоминать, что оставила Ву Ина с лихорадкой и кровоточащей раной от стрелы.
– Мой наивный брат и раньше часто ошибался, – заметила Минь Цзя. – Почему мы должны верить, что новый император не осведомлен о проклятии? А даже если и так – какая разница! Аритский трон стоит на крови наших детей.
Ее лицо побелело от ярости. Я почувствовала то, что Ву Ин называл «суанхада»: одним плавным движением принцесса призвала ветер, который опрокинул щит Энобы. Тот приземлился у моих ног – кровь расплескалась по платформе. Абику зашипели, но Минь Цзя не показывала страха.
– Сонгланд не будет участвовать в Перемирии Искупителей.
Абику оскалились, продемонстрировав четыре одинаково острых набора зубов в неестественно широких ртах.
– Значит, вы желаете войны, – сказали они, – и возвращения Подземного мира на поверхность. Тысячелетия смертей и болезней, наводнений и пожаров. Что ж. Хорошо. Мы принимаем ваше решение.
– Нет! – воскликнул Дайо. – Не нужно войны. Мы заключим иное перемирие, которое защитит Сонгланд! – Он низко поклонился Хэ Сунь, которая опустила голову в ответ, а Минь Цзя лишь сурово скрестила на груди руки. – Мы утвердим новые условия для Перемирия Искупителей, – продолжил Дайо. – Абику продолжат воздерживаться от нападений на континент, включая Сонгланд. Однако чтобы искупить нашу вину за нечестный выбор в прошлом, следующие поколения Искупителей будут рождаться в Аритсаре.
Я поморщилась, предвидя то, что случится дальше. Послы и придворные из каждого аритского королевства воздели вверх кулаки, разразившись оглушительными протестами и направляясь к платформе.
– Прошу вас, – выдохнул Дайо. – Так будет справедливо…
Но его слова заглушил гул голосов, и он в панике наблюдал, как в толпе начинаются беспорядки. Абику ухмыльнулись еще шире.
Мои братья и сестры встали в строй, чтобы защитить императора. Санджит вскочил на платформу, вытащив из ножен скимитары, и начал отдавать приказы Имперской Гвардии.
Перекрикивая шум, я объявила:
– Ни один ребенок больше не будет принесен в жертву!
Зал затих. Я забралась на самый большой эхо-камень на платформе, чтобы меня услышали все собравшиеся.
– Вместо невинных детей, – произнесла я медленно, чтобы скрыть дрожь в голосе, и посмотрела на абику, – я предлагаю вам настоящий приз. Вкус, который вы никогда не пробовали, кровь, которая раньше была запретной. В обмен на мир навсегда – на перемирие, не требующее продления и новых войн, я предлагаю вам Лучезарную душу… – Я тяжело сглотнула. – Я предлагаю вам душу императрицы.
– Нет… – просипел Санджит.
«Я пройду сквозь огонь, – сказала я через Луч всем своим названым братьям и сестрам. Лицо Дайо исказила боль: те же самые слова я сказала ему во время пожара в Детском Дворце. – Вам только нужно мне довериться».
– Императрицы? – хмыкнула Минь Цзя. – После Айеторо у вас не было императриц.
– Я ношу ее маску, – ответила я и назвала древний титул: – Обабирин.
Глаза маски вспыхнули. Зал ахнул и зашептался.
– Я Тарисай Кунлео, племянница предыдущего императора. Жрецы Ама могут проверить мою кровь, – продолжила я, – и подтвердить, что в ней течет сила Луча. Но только эти свидетели имеют значение! – Я указала на абику и прорычала: – Вы знаете, кто я, духи. Принимаете ли вы мое предложение?
Впервые абику пошевелились. В их глазах запылала жадность. Демоны пошептались между собой и уставились на меня своими розовыми глазами.
– Ты – носительница слабого Луча, – проурчали они. – Пока в твоей крови не течет сила всех двенадцати аритских королевств, для Подземного мира ты – лишь утешительный приз.
– Вы требуете, чтобы у меня был Совет?
Во мне зародилась надежда. Я могла бы просто разделить Совет с Дайо. Братья и сестры уже любят меня: наверняка не возникнет проблемы в передаче им моего Луча в придачу к Лучу Дайо.
– Сделано, – сказала я.
Абику усмехнулись.
– Не любой Совет, Обабирин. Мы требуем сильную королевскую кровь. Чтобы стать приемлемой Императрицей-Искупительницей, ты должна помазать двенадцать аритских правителей для своего Совета.
Короли и королевы протестующе зацокали языками. Сердце у меня упало. Как я должна убедить их довериться мне? Более того – полюбить меня? Иначе Луч не сработает.
Однако я сжала зубы и сказала:
– Считайте, что уже сделано. Но пока я собираю свой Совет, вы не можете забирать детей в качестве Искупителей. Дайте мне десять лет.
Абику фыркнули.
– Один год.
Я стиснула кулаки:
– Пять.
Они задумались, наклонив головы.
– Два. Наше последнее предложение.
Я медленно подняла кинжал, выроненный Дайо. Затем порезала свою ладонь и пролила кровь на щит Энобы, лежащий на полу.
– Готово, – сказала я – и ощутила, как покалывает кожу.
Я с ужасом смотрела, как на моих руках расцветают сложные узоры синих символов.
– Напоминание о твоем обещании, – прошипели абику.
И исчезли.
По залу пронесся лихорадочный шепот. Дайо взял мою порезанную руку, горько и задумчиво глядя на рану.
– Ты снова нарушаешь обещание, – сказал он. Имперская корона Дайо с вертикальным золотым диском слепила меня своим блеском. – Ты покидаешь меня.
– Только через два года. И… кто знает? Может, я выживу в Подземном мире, – я попыталась улыбнуться, но губы дрогнули. – Прости, Дайо.
– Не извиняйся.
Он тяжело сглотнул. Потом взял меня за руку и поднял ее в воздух: по нашим сцепленным ладоням потекла кровь. В глазах его блестели слезы.
Он обратил свое украшенное шрамом лицо к Имперскому Залу и провозгласил:
– Да здравствует Императрица-Искупительница!
Глава 34
После окончания церемонии наш Совет вернулся в Зал Снов, и я открыла братьям и сестрам все свои секреты.
Я стояла, пока они сидели вокруг меня на циновках и слушали. Я рассказала о третьем желании моей матери. О том, как ударила Дайо ножом. Как обнаружила, что у меня есть Луч, и как освободилась от проклятия, выбрав справедливость вместо свободы. Я хотела смягчить историю, украсить ее протестами и оправданиями. Но я не стала.
Вместо этого я рассказала им голую правду – они заслужили от меня хотя бы это.
Целую минуту они молчали. Я в панике вглядывалась в их лица, ожидая увидеть в них вынесенный мне приговор. Затем Эмерония встала, подошла ко мне и дотронулась до моего лба тем же жестом, которым я касалась ее в Детском Дворце, посылая ей сны о снеге и колыбельных.
– Как я полагаюсь на тебя, императрица, – сказала она своим обычным монотонным голосом, – так и ты можешь положиться на меня.
Уманса коснулся моего лица после Эмеронии, смочив пальцы моими слезами:
– Как я полагаюсь на тебя, императрица, – произнес он с улыбкой, глядя невидящими глазами куда-то поверх моей головы, – так и ты можешь положиться на меня.
Потом подходили Ай Лин и Майазатель, Камерон и Тереза, Затулу и Тео… и, наконец, Кира, которая лукаво прищурилась, повторяя клятву.
– Когда ты только здесь появилась, мне пришлось объяснять тебе, что такое лед, – добавила она. – Не забывай об этом, когда станешь большой и могучей императрицей.
– Не забуду, – пообещала я, и мое сердце упало, когда я задумалась кое о чем. – Кира, кажется, мне понадобится твоя помощь.
– Тебе кажется?
– Ладно, я знаю, что помощь понадобится. – Я рассмеялась, хотя грудь сдавило. – Поскольку я буду вербовать королей и королев в Совет и готовиться к Подземному миру, у меня не будет времени, чтобы наладить отношения между Аритсаром и Сонгландом. Но мы не можем просто игнорировать проблему. Не после того, что мы творили на протяжении веков. Мы должны отправить имперского посла-миротворца, кого-то, кто знаком с обычаями Сонгланда. Или хотя бы того, кто много о них читал.
Кира удивленно приоткрыла рот.
– На это могут уйти месяцы. Даже годы, – продолжила я. – Но если ты сумеешь убедить их торговать с нами, то мы утвердим должность посла Сонгланда в Ан-Илайобе. Подозреваю, что некий угрюмый принц, когда оправится от раны, не будет возражать против такого расклада.
«Откажись, – умоляла я без слов. –