орого Атэр лично уничтожил во время ухода из столицы.
От позорного бегства из жуткого домика эллана удержала только невозмутимость Рамира. Стараясь не дышать носом, он тихо спросил у иллинейца:
— Вон та белая гнусь и есть земные пути? Они нас не сожрут по дороге?
— Думаю, нет. — Тот хладнокровно смахнул с плеча гигантскую мокрицу, упавшую сверху.
— Слушай, я ценю тебя за спасение и все такое, но… Ты уверен, что все здесь должно быть именно так. Думаешь, раньше было так же?
— Я слышал рассказы, что когда-то пути вели через просторные залы, наполненные горным воздухом и ароматом цветов, а сами нити светились золотом и были похожи на мерцающий занавес… Но это только легенды. Все могло быть иначе. Тебе легче от моих слов?
— Не уверен. — Атэр еще раз с омерзением огляделся.
Старуха, уже давно перебравшаяся через высокий порог и теперь подозрительно копошившаяся в углу, тихо захихикала, как будто он сказал нечто невообразимо смешное. Потом, развязав мешок, вытряхнула содержимое на пол.
Это оказался клубок жирно блестящих белых нитей, которые тут же зашевелились, расползаясь в разные стороны. Одни резво шмыгнули к выходу — обалдевший Атэр едва успел отскочить, освобождая им дорогу. Другие втекли в землю. А некоторые, подпрыгнув вверх, слились с волокнами, свисающими с потолка.
— Ну. Вот. — Болотница довольно потерла морщинистые руки. — Готовось. Давайте-ка. Давайте, пока они бодрые.
— Да уж, слишком бодрые! — хмыкнул эллан. — И что делать?
— Просто шагни вперед. Не бойся, они сами перенесут тебя, — подсказал Рамир.
— Шагать и не бояться? Отлично. Просто великолепно. Что? Я первый? Ну, ладно.
Атэру потребовалось приложить большое усилие, чтобы заставить себя подойти к колышущейся кисее. Борясь с непроходящим отвращением, он подался вперед. Прохладные, влажные струи упали на голову и плечи, защекотали по ногам, а потом одним хищным движением сжали в живые тиски и рванули вверх.
Несколько секунд головокружения, а потом вдруг, сразу, без перехода, к эллану пришло ощущение покоя, расслабленности и тепла. Рискнув приоткрыть глаза, он увидел вокруг белоснежные, мягко светящиеся, тесно прижатые друг к другу гибкие стволы. Они трепетали, переливаясь жемчужным светом. Смотреть на это было очень приятно, потому что биение сердца совпадало с пульсацией белых стеблей. На какое-то краткое мгновение Атэр почувствовал себя частью этой сложной конструкции, наполненной светом и жизнью. И тут же услышал тихий мелодичный голос: «Когда-то мы пронизывали весь срединный мир. Перекачивали большую мощь, выплескивались на поверхность озерами силы. Питали деревья, животных и людей. Демоны отняли наш мир. Сожгли его магию, заполнив своей — враждебной и разрушительной. Связь оборвалась, и земля стала умирать. Мы, к сожалению, последние, кто остался…»
Полет длился долго. Как во сне, без страха упасть и разбиться. Наслаждаясь скольжением по теплым земным путям, Атэр закрыл глаза… а потом парение оборвалось. Пространство сомкнулось. Сжалось. Эллана вышвырнуло из волшебной дороги на землю. Он упал, прокатился по камням, не видя ничего вокруг. Попытался встать. И рухнул снова, на этот раз от удара по голове. Сверху прозвучал злобный голос:
— Грязная собака! Как смеешь ты валяться в тени великого храма Нефтеруфа?!
Еще один удар.
«Добро пожаловать в Нит», — подумал демоноборец, теряя сознание.
ГЛАВА 7Золтон
«Доперемещался! Телепорты, видишь ли, разрушают исконную земную магию! Экспериментаторы! Печенка гиппопотамья…» — последнее недавно услышанное нитское ругательство пришлось очень кстати.
Над головой свистнул бич, сплетенный из бычьих жил, и Атэр привычно уклонился от жгучего прикосновения. Тело само находило положение, в котором колодки меньше натирают шею и руки, не слишком давят на плечи. Ноги передвигались машинально, приноравливаясь к шагам Рамира — напарника в связке… Сказывался опыт рэймского рабства. А эллан-то надеялся, что это позорное время никогда не повторится.
Сорок невольников, скованных попарно, вели по раскаленной пыльной дороге в сторону шестивратного, знойного, каменного Мен-Нофера, подобного сияющей жемчужине в золотой оправе пустыни. В основном это были нумидийцы, но Атэр разглядел нескольких своих соотечественников и эбиссинцев. Мрачные, истомленные, тупые лица, сбитые ноги, грязные оборванные одежды. Вонь от давно немытых тел. Назойливые мухи, лезущие в рот.
Вдоль дороги тянулись унылые серые пустоши, заваленные камнями и битым щебнем. На пригорке лежал дохлый вол с раздутым пузом. Возле него, совершенно не стесняясь присутствия людей, грызлись за добычу несколько собак. В бездонно-сизом небе кружили стервятники. Лишь у самого горизонта единственным ярким пятном зеленел большой оазис.
Шесть работорговцев гарцевали вокруг вереницы пленников на сытых лошадях, лениво переговариваясь пронзительными гортанными голосами. А впереди маячил закрытый паланкин, из которого тянуло мощной демонической силой. Хорошего самочувствия присутствующим, понятно, это не добавляло.
Иногда колонну обгоняли телеги, запряженные быками. В них сидели тощие нитские крестьяне. Одни везли щебень для строительства. Другие — сухие лепешки навоза, смешанного с соломой, груды стеблей папируса или собственные семьи, чумазых детей и сморщенных от загара и тяжелой работы жен.
Атэру хотелось взвыть от отчаяния, а еще лучше — собрать всю имеющуюся магическую силу и ударить по погонщикам. Но руками, закованными в колодки, колдовать было почти невозможно. Да и близость тяжелых темных эманаций призывала к осторожности…
Как оказалось через несколько мгновений, эллан таился не зря. Рабов остановили. Торговцы засуетились и загомонили, ударами плетей равняя строй. Белая ткань паланкина отодвинулась в сторону, верблюд опустился на колени, и на землю медленно спустилась девушка… Демоница.
Украшений на ней было явно больше, чем одежды. Два золотых диска, соединенных цепочкой, едва прикрывали смуглую грудь. С широкого пояса, инкрустированного рубинами, опускались два куска тонкой алой ткани, оставляющей открытыми гладкие бедра. На голове, опутанной тонкой золотой сеткой, висели длинные нити с ароматическими шариками. Из них, увлажняя густые черные волосы, сочилось душистое масло. Волнистые пряди жирно блестели на солнце и были похожи на сонных, ленивых змей.
— Не нравится мне это, — пробормотал Атэр, выпрямляясь рядом с иллинейцем.
Рамир неопределенно хмыкнул, поглядывая на приближающуюся красавицу.
— Прошу вас, госпожа, — льстиво стелился перед ней глава погонщиков. — Эй вы, ленивые, грязные гиппопотамы! Стоять ровно, глядеть прямо, чтобы владычица могла осмотреть вас.
«Интересно. Зачем ей люди? — Стараясь не показать тревогу, Атэр внимательно наблюдал за тёмной. — Проголодалась и решила выбрать самого упитанного, чтобы закусить? Или заскучала, видя один и тот же унылый пейзаж, а теперь ищет симпатичное развлечение?»
Красотка равнодушно прошла мимо нумидийцев и остановилась возле двух эллан. Изогнула стан, опираясь рукой о бедро, подумала и томно произнесла:
— Я заберу этих.
Голос у нее был низкий, звучный, с чувственной хрипотцой.
Направившись дальше, демоница выбрала еще одного русоволосого юношу. И, наконец, звеня браслетами, приблизилась к Рамиру. Осмотрела с ног до головы. Улыбнулась одобрительно.
— Этого тоже.
«Не повезло иллинейцу…» — Атэр ощутил на себе тяжелый взгляд и понял, что сейчас совершит очередную бессмыслицу. Как тогда с тхаорой, как с Вентиго. Как всегда.
Он выпрямился, насколько позволяли колодки. Заглянул глубоко в миндалевидные темные глаза, жирно подведенные черной краской. Посмотрел пристально, нагло, многозначительно. Потом устремил взор на губы, намазанные красной помадой. Затем на смуглые полушария груди, прикрытые золотыми дисками. На гладкие бедра. И снова в глаза.
Красавица удивленно приподняла черные брови. Рассмеялась. Она не ожидала такой прыти от раба, тащившегося по пустыне пешком, под ударами плети. Приятное разнообразие после тупых испуганных физиономий остальных. Живость, яркость, нахальность, молодое сильное тело…
— Этого я тоже беру, — заявила она. Развернулась, сверкая рубинами, и направилась к паланкину.
С рабов тут же сняли колодки. Подвели к новой хозяйке и та, щелчком пальцев, открыла телепорт.
— Вперед, по одному. — Приказала темная и вальяжно добавила. — Надеюсь, никому из вас не пришла в голову мысль о побеге?
Атэр раздраженно покосился на бледных до синевы рабов, топчущихся возле крутящейся воронки, и решительно направился вперед.
Ворота перенесли его в просторный светлый зал с круглым бассейном в центре. За высокими окнами росли пальмы. Между их стройных стволов виднелся кусок все той же пустыни. Значит, владение располагалось в срединном мире и, похоже, как раз в оазисе, замеченном элланом раньше.
Телепорт снова открылся. Из него вышел Рамир, молча огляделся и уселся на пол. Потом, один за другим, появились еще трое «гостей». Они были испуганы.
Ворота закрылись, но демоница так и не явилась. Вместо нее в зал вошел толстый потный нитянин в белоснежном складчатом переднике и косо сидящем черном парике.
— Меня зовут уважаемый Пенту, — заговорил он брюзгливым, одышливым голосом. — Сейчас вас вымоют, накормят и оденут. Будете делать все, что велят, и, даст великий Нефтеруф, ничего плохого с вами не случится.
— Как зовут ту, что привела нас сюда? — подал голос Рамир.
Толстяк презрительно скривился:
— Не думаешь ли ты, наглая свинья, что госпожа станет называть свое имя каждому любопытному рылу.
— Что с нами сделают? — дрожащим голосом спросил самый молодой из рабов, подросток младше Атэра года на четыре.
Необъятный живот уважаемого Пенту заколыхался, глазки сощурились, утонув в складках кожи, а лоснящиеся губы растянулись в глумливой улыбке.
— Каждого употребят сообразно вашему назначению.