— Это нервное, — зачем-то стал оправдывать свою невесту перед другом Понтер.
— Я понял, — не скрывая веселья, отозвался Вилорг. — Вы все перенервничали, я заметил.
Понтер устало покачал головой и взялся за остывший кофе.
— Что насчёт жучков? — решил вернуться к теме прерванного разговора Шандар.
Он так удивился, когда Роза позвонила, ещё и так поздно. Обычно он звонил ей первым. Да и девушка сказалась уставшей, а сама напилась.
— Мне нужен доступ в их жилблок, — настроился на деловой тон Вилорг. — Только не вижу смысла, ты же их всё равно заберёшь через два дня со станции.
Мужчины уже час пили кофе и разговаривали о трёх сёстрах. Словно почувствовав это, старшая позвонила в самый жаркий момент обсуждения, когда они решали, стоит ли устанавливать видеокамеры, или же это будет излишне. Вилоргу даже удалось отговорить Шандара, но девушка опрометчиво решила напиться. У каждой расы свои пороки, ущербные были слабы к алкоголю.
— Они у тебя с собой? — невозмутимо спросил Шандар друга.
Тот чуть кофе не поперхнулся, но, отставив чашку, кивнул.
— Конечно, но только парочка.
— А много и не надо, — вставая, заявил Понтер и позвал: — Пойдём, навестим пьянчужек, заодно установишь камеры.
Мужчины встали, взяв пиджаки. Фероп, поглядывая на друга, мог поклясться, что тот ревнует, только непонятно к кому. Вроде девчонки одни, как доложили ребята Вилорга. Никто к ним не заходил и уж тем более не входил в их отсутствие. Да и собранное досье на сестёр говорило о том, что у девушек нет личной жизни. Парней они не водили к себе домой и сами на ночь нигде не оставались. Хотя насчёт средней, конечно, были некоторые невыясненные моменты, но общая картина характеризовала девушек как серьёзных и приличных. Ведь Роза могла давно стать женой хозяина салона красоты, но отказала ему. Шандар всё же настоял, чтобы Роза уволилась в кратчайшие сроки. Вилорг его не понимал. Никогда Понтер не был таким странным и дёрганым. Спросить прямо, вызвав на откровенность, не давала субординация. Они с другом были на слишком разных социальных уровнях. Шандар государственный деятель, а Вилорг подчинялся приказам, посвятив свою жизнь служению отчизне. Поэтому и шёл он за своим другом, молча переживая за него. Фаворитки у Шандара никогда не было, может, поэтому он так реагировал на землянку, продавшую ему своё тело. Вилоргу по долгу службы была известна история знакомства друга и его невесты. Он не осуждал Розу и уж тем более Понтера — это их жизнь и их выбор. Задача Вилорга защищать Шандара и других граждан Манаука, и он этим занимался.
Маргарита
С уходом Розы мир вдруг стал немым. Зелень стен кружилась перед глазами. Словно все звуки выключились, даже гул станции стал еле слышим. Я сидела за столом и удивлялась, как же просто можно всё изменить. Одно брошенное слово и прошлое осталось за спиной, стёрлось, оставив в душе серую тень печали. Столько лет потрачено на что? Чем, собственно, я занималась всё это время? За чем гналась, разбивая руки и колени при каждом падении? Стиснув зубы, вставала и продолжала этот бег по замкнутому кругу. Вкус алкоголя уже не чувствовался, словно я перестала что-либо воспринимать и осязать. Бросить всё, начать жить заново с чистого листа, с чистым именем на чужой планете. Прыгнуть в неизвестность, пригубив для храбрости виски.
Сколько я так просидела, разглядывая дно пустой стопки, где остатки янтаря искрились, кружились перед глазами. В ушах словно вата набита и лишь стук собственного сердца, гул крови, бегущей по венам, напоминал о том, что я еще жива. Всё ещё жива. Тяжкий груз прошлых поступков и грехов давил на душу или сердце. Мой персональный якорь, который держал меня у самого дна, а я вращалась, пытаясь выбраться. Смогу ли я изменить себя? Вдруг громкий звук дверного звонка заставил вырваться из муторного состояния и оглядеться.
Звонок повторился, Роза не вышла, и мне пришлось вставать и, шатаясь, идти в тёмную прихожую. Экран домофона явил мне лицо зятька, оно заполнило весь световой квадрат, ослепляя меня. Надо же, Роза его послала, и он пришёл. Сам выбрал направление?
Я хихикнула над своей шуткой, а затем нажала кнопку динамика.
— А вам не говорили, что в столь поздний час джентльмены не посещают приличных дам. Ведь Роза вам сказала, что она приличная.
Бровь манаукца дёрнулась вверх, а сам он опустил свой алый взор. Какие же они страшненькие, эти манаукцы. Я привалилась лбом к стене, одним глазом наблюдая как зятёк, улыбаясь вновь, взглянул в экран.
— Я хотел убедиться, что Роза в порядке.
— Не в порядке, — покачала я головой, не отрывая её от стены. — Разве можно быть в порядке, когда твой родственник в больнице, в реанимации.
— Можно войти? — прервал меня зятёк, а я раздражённо цокнула языком.
— А вы и так уже вошли в нашу жизнь. Распоряжаетесь нами, как вздумается, — недовольно пробормотала, усилием воли оторвала голову от стенки и воззрилась в экран. — Чего же ты такой шустрый? Потерпи до свадьбы. Сам же сказал, что она должна стать твоей женой прежде, чем ты переспишь с ней.
Мужчина кашлянул, затем быстро огляделся по сторонам. Нервничает. Во как невтерпёж мою сестрёнку женой сделать. Да только кто ж ему это позволит.
— Маргарита, открой дверь, и поговорим нормально, а не в коридоре.
Я пожала плечами, не понимая, чего ему в коридоре не стоится. Но всё же открыла ему дверь. Поговорить нам надо было. Я решила быть суровой сестрой, поэтому сложила руки на груди и сощурилась. Правда, мой настрой несколько сбился, когда Понтер вошёл в коридор в обществе еще одного манаукца.
— Телохранитель тебе зачем здесь? — я указала незнакомцу рукой на дверь. — Молодой человек, подождите своего хозяина там. Мы девушки приличные, нечего мне тут репутацию портить.
Мужчины переглянулись, а телохранитель еще и усмехнулся на прощание, окидывая меня таким взглядом, что в жар бросило. Всё же я маленькая женщина, а перед такими великанами кажусь себе еще более беззащитной. Даже занятия самообороной уверенности мне не придавали.
— Оделась бы, приличная, — бросил он, прежде чем выйти, а я взглянула на свои голые ноги. Поплотнее закуталась в рубашку, которая только — только скрывала от мужчин нижнее бельё и скривилась в ответ манаукцу. Смотрите-ка, какие мы морально нравственные. Голых женских коленок не видали!
— Поздоровался бы для приличия! — вякнула вдогонку.
И вот надо было ему так озлиться. Ведь вернулся, навис надо мной и противненько так поздоровался, а затем попрощался. Я перевела дыхание, протрезвев от страха. Столько злости было в холодных глазах манаукца. Жуть просто.
— Маргарита, — позвал меня зятёк, — это не телохранитель, а друг. Будь с ним повежливее.
Ну вот опять эта его манера.
— Понтер, ты не за меня замуж… ой, то есть не на мне жениться собрался, на моей сестре, так что не надо мной командовать. У тебя нет на это никаких прав.
— Пока нет. Пока мы не стали одной семьёй.
Я рассмеялась над его словами. Семьёй! Как он вообще это представляет. Семья!
— Как пафосно. Семья — это не так — то просто как тебе кажется, Шандар. Это больше чем слова, — усмехнулась я в ответ. — Семья — это полная самоотдача, это чувства, это любовь.
Да, я тоже могу говорить пафосно, когда меня несёт.
— И чтобы нам стать одной семьёй, ты должен как минимум любить Розу, а она тебя. А этого я между вами, увы, не вижу. И уж тем более не стоит надеяться, что ты мною будешь командовать. Мною командовать может только муж, а замуж я не собираюсь. Так что вот так вот как-то, — да-да, мною командовать может только муж, а он мне не муж, поэтому я добавила, что бы он понял, что не может он мне указывать, что делать и как жить: — А ты и подавно.
— То есть замуж ты не собираешься? — почему развеселился будущий зятёк, хотя должен был проникнуться моей независимостью и может даже задуматься над моими словами.
— Ага, — кивнула я, плотнее закутываясь в рубашку. Что — то не нравился мне радостный блеск в глазах манаукца. И так — то глаза нечеловечески зловещего цвета, так ещё и искрятся весельем.
— Мудрое решение. Зачем тебе муж, ты самодостаточная, сильная женщина. Я помогу тебе во всех твоих начинаниях. Я, как будущий муж Розы, переживаю за её сестёр. И для меня главное, чтобы вы, девочки, были счастливы.
Вот опять началось. Фальшь так и сквозила в его речах. Что-то он недоброе задумал.
— Ты это, — я сделала неуверенный шаг к манаукцу, который изваянием возвышался по центру коридора, — мне Роза говорила, что у вас многожёнство бытует. Так вот, имей в виду, я не такая. Мы тут приличные и не делимся своими мужчинами. Понял? Ты будешь принадлежать только Розе. Вздумаешь попробовать разнообразить свою жизнь, отрежу тебе все твои бубенчики.
Я с силой сжала эти самые бубенчики, ухмыляясь выпученным глазам манаукца.
— Тебе же они дороги, — продолжала я, — а мне дорога Роза, — я отпустила мужчину, и тот отпрянул от меня, прикрывая руками пострадавшее достоинство. — Надеюсь, мы поняли друг друга?
— Да, я понял, — тяжело дыша, согласился со мной мужчина, а я подарила ему в ответ милую улыбку. Были и такие в моём арсенале.
— Приятно это слышать, зятёк.
Я шагнула к нему, желая подбодрить его, похлопать по плечу, но он перехватил мою руку и дёрнул на себя, чем изрядно напугал, так как наши носы оказались слишком близко.
— Маргарита, я могу простить многое женщине, даже подобное поведение, так как ты расстроена и переживаешь за своих сестёр, но это был первый и последний раз, когда ты угрожаешь мне.
Я хоть и была пьяна, но отчётливо поняла, что переплюнула сестричку, которая почти послала манаукца. Он в ярости, аж лицо покраснело, но при этом холод его глаз нагонял ужас. Вот только меня уже запугивали и не раз. Ножа возле моего горла нет, а это был самый страшный момент в моей жизни, когда разгневанный муж пришёл искать Марго Валентино и взял в заложники меня, как первую попавшуюся на его пути. Если бы не вовремя приехавшая полиция, возможно, меня бы сдали с потрохами, и разъярённый мужчина узнал кто в его руках, но судьба была на моей стороне. Тогда и, кажется, сейчас.