Доппелей согнали на опушку леса, они были связаны между собой и привязаны к столбу веревками из жил. Действие наркотика уже начало проходить, и некоторые из них с хрипом пытались высвободиться из своих пут.
Бурджвика посетила странная и неподобающая мысль, которая не посещала его ни в прошлом, ни во все предыдущие годы: каково это – быть доппелем? Когда ты рождаешься с чувством страха, потом тебя одевают и волокут в лес, где на тебя начинается охота. Им повезло, что они были лишены способности мыслить.
– Ваше ружье, мистер Бурджвик.
Бурджвик взял его из протянутых рук слуги. Оно было старое и сделано в основном из дерева, но ему было известно, что оно заряжено такими же "умными" пулями, как и новое ружье Мортиса. Промахнуться было очень сложно. Под стволом крепился фонарик, а к прицелу – трекер, который показывал множество крутящихся желтых шариков – доппелей в их костюмах со вшитыми сенсорами, – и один красный шарик – это был доппель, предназначавшийся Бурджвику. Слуга протянул ему головорез; Бурджвик осторожно взял его в руки, и подождал, пока его шкура создаст специальную петлю, которая позволит закрепить головорез у бедра.
Охотничьи дроны уже были готовы к действию, суставы на их ногах крутились и щелкали. Летающие дроны поднялись в небо и растворились в темноте. Все направились в лес. У одного из дядьев были красные губы, и он едва держался на ногах от выпитого им вина; другие похлопывали его по спине и смеялись; Мортис спорил с Орри, что он подстрелит своего доппеля меньше, чем за двадцать минут.
Когда они приблизились к связанным доппелям, Бурджвик почувствовал, что его сердце отчаянно бьется о ребра, словно огромный кулак. Ночной воздух был достаточно прохладным, и изо рта у них выходили облачка пара. Слуги со шприцами переходили от одного доппеля к другому и впрыскивали им адреналин и феромон страха. Доппели корчились и извивались, пытаясь освободиться из веревок. Бурджвик увидел своего доппеля в конце ряда, он дергался и топал ногами, когда слуга втыкал иголку ему в пах. От этого зрелища Бурджвику стало немного не по себе.
Мортис неожиданно повернулся к нему и улыбнулся своей широкой белозубой улыбкой.
– Ну вот, сейчас начнется, маленький братик, – сказал он, – Мне кажется, первая охота на доппеля всегда самая запоминающаяся.
Красногубый дядя протяжно зарычал в знак согласия.
– Я свою первую охоту никогда не забуду, – сказал он. – Да выпускайте же этих чертовых тварей!
– Спорим, ты вернешься последним, – прошептал Мортис так, чтобы дядя не услышал его. – Все же знают, как ты боишься темноты.
Он прошмыгнул мимо и вышел вперед, прежде чем Бурджвик успел ответить. Он только покрепче сжал свое ружье. Горло стало сухим, как кость, да еще это чувство гнева, которое распирало, пульсировало в нем, пока он стоял между Бреешей и Орри! Он не был трусом. Если бы он был трусом, то не пошел бы за Мортисом в лес, где они будут надежно скрыты от всевидящих черных глаз отца.
Как только доппелей подготовили, слуга с помощью спрея растворил веревки из жил, а те, что растворить не удалось, разорвал руками. Доппели замерли, не зная, как им распорядиться внезапно обретенной свободой. Затем дроны с воем бросились вперед и погнали доппелей к лесу. Несколько охотников начали кричать и делать выпады в сторону доппелей, когда те вприпрыжку понеслись к деревьям. По телу Бурджвика пробежала дрожь.
Он много раз бывал в лесу, и в детстве эти мертвые деревья казались ему бесконечными, однако теперь, поглотив доппелей, лес произвел на него совершенно другое впечатление. Он выглядел угрожающим. Когда Бурджвик осветил фонариком на ружье тонкие стволы и изогнутые ветви, они заблестели тем же серебристым светом, что и охотничий плащ Мортиса.
Бурджвик знал, что для зрителей, наблюдавших за ними из банкетного зала, начался обратный отсчет, но через несколько минут подвыпивший дядя принялся ворчливо возмущаться, что ожидание слишком затянулось, и выстрелил в воздух из своего ружья. Грохот выстрела разорвал ночную тишину. Все охотники и дроны устремились в лес, и толпа понесла Бурджвика вместе с собой.
Сначала они двигались одной группой, но затем Мортис и Орри вырвались вперед, остальные тоже стали расходиться в разные стороны, следуя указаниям своих трекеров. Бурджвик и Брееша разделились последними, и на мгновение ему захотелось попросить ее, чтобы она осталась с ним.
– Мой направляется на север, – объявила она, взглянув на свой трекер. – Хорошей охоты, Бурджвик. Увидимся в Доме.
– Хорошей охоты, Брееша, – сказал он и остался один.
Красная точка на его трекере двигалась зигзагами, словно совершенно сбитая с толку. Следуя за ней, Бурджвик чувствовал себя точно так же. Ему казалось, что деревья наклонялись и раскачивались, что их ветви вырывались из темноты, словно когтистые лапы. Он слышал, как по лесу разносился стук сапог и победоносные крики. Один выстрел. Потом – еще один. Оба раза он невольно вздрагивал.
На мгновение у него возникло желание развернуться и пойти обратно в теплый, ярко освещенный Дом. Но все станут смеяться, а отец посмотрит на него и ничего не скажет, к тому же в ушах у него до сих пор звучали слова Старой Мадам: "Мы убиваем слабую частицу самих себя". Вот, что он должен был сделать. Он убьет своего доппеля, прежде чем Мортис убьет своего, и это сделает его сильным. Возможно, достаточно сильным, чтобы дать отпор.
Бурджик ускорил шаг, углубляясь в лес и следуя за красной точкой. Его фонарь осветил промерзшую землю, он увидел помятые кусты ежевики и отпечатки ног на земле. В тени что-то мелькнуло, но это был всего лишь крадущийся дрон. Бурджвик перепрыгнул через искривленные корни и спрятался за низко свисавшими ветвями, адреналин растекался по его жилам и ускорял и без того быстрый пульс. Красная точка стала двигаться медленнее, и Бурджвика охватило приятное предчувствие скорой победы.
А затем красная точка исчезла.
Бурджвик замер, тяжело дыша. Выходивший изо рта пар клубился вокруг его головы. Сенсор доппеля вышел из строя, либо он стоял абсолютно неподвижно. Бурджвик стал красться вперед на цыпочках, держа наготове ружье. Доппель наверняка был где-то рядом. Бурджвик старался двигаться бесшумно. Он больше не слышал других охотников; они ушли очень далеко, а лес был слишком густым.
Ему показалось, что слева от него что-то мелькнуло, но трекер по-прежнему оставался черным, а когда он выглянул из-за дерева, там никого не оказалось. И снова у него все пошло кувырком! Могло ли так случиться, что доппель сам отключил сенсор и теперь, возможно, наблюдал за ним? Охотился на него.
Вся кожа Бурджвика покрылась мурашками, и даже шкура больше не согревала его. Руки, сжимающие приклад ружья, стали влажными. Он вытер их о живот, но через мгновение они снова покрылись потом.
Хрустнула ветка; он повернул голову, увидел приближающуюся к нему темную фигуру, вскинул охотничье ружье дрожащими руками, прицелился…
– Все еще не можешь найти его? – спросил Мортис, включая свой фонарь. – Я своего уже давно пристрелил.
Бурджвик опустил ружье, но лишь слегка. Его нервы были напряжены до предела. Ружье Мортиса висело у него за плечом, его шкура отрастила для этого специальный ремень. Он держал фонарь в одной руке, а в другой доказательство своих слов – головорез, на котором висела голова доппеля. На лице доппеля не было маски, и оно представляло собой уродливую пародию на Мортиса, с фиолетовыми губами, остекленевшими глазам, все перепачканное запекшейся кровью из раны. От этого зрелища Бурджвик почувствовал во рту горьковатый привкус желчи.
– Знаю, у меня не такой большой нос, – небрежно заметил Мортис, наклоняя голову доппеля то в одну, то в другую сторону и освещая ее фонарем. – Правда ведь?
– Нет, – машинально ответил Бурджвик и тут же мысленно отругал себя за это.
– Нет, – согласился Мортис. Его улыбка стала еще шире, почти как у маньяка. – Давай поищем твоего доппеля?
Бурджвик медлил, он надеялся, что из-за деревьев сейчас выйдет Брееша или кто-нибудь из его дядьев, пусть даже тот пьяница. Но они были одни. Он коротко кивнул брату. Мортис кивнул ему в ответ с наигранной церемонностью, а затем громко рассмеялся и отвернулся, освещая темноту фонарем. Бурджвик последовал за ним, мысли так и крутились в его голове.
Возможно, Мортис хотел найти ветку покрепче, чтобы потом выпороть его? Или просто искал удобный случай, чтобы повалить на землю, оттрепать за уши и заставить слизывать кровь с мертвого лица доппеля? А может, Мортис хотел убить его доппеля и вернуться на банкет с двумя головами, объяснив это тем, что его младший брат оказался слишком нерасторопным, трусливыми и глупым и сам не справился? И тогда он в очередной раз будет опозорен.
Но может быть, все закончится для него совсем не так. Внутри у Бурджвика все сжалось. Возможно, он был Венделлом, а Мортис – Эддардом. Если он застрелит Мортиса и сделает вид, что это было случайностью, что его серебристый плащ просто слился с серебристыми стволами деревьев, то тогда он навсегда освободится от своего брата-мучителя. Бурджвик рассудил, что на таком близком расстоянии "умная" пуля не сможет уклониться и попадет в цель. Он стал медленно поднимать свое ружье, пока его дуло не оказалось направленно в спину Мортиса.
А потом он увидел его. Он сидел, склонив набок голову, у высокого дерева между двух корней, которые образовывали нечто вроде люльки. Светоотражающий костюм его доппеля был наполовину испачкан в грязи, клюв на его маске измят, словно он наткнулся на что-то. Доппель сидел неподвижно, настолько неподвижно, что в какой-то момент Бурджвик решил, будто он уже умер.
Доппель слегка дернул головой, и прежде чем Мортис тоже успел его заметить и украсть у Бурджвика победу, Бурджвик вскинул ружье и выстрелил. Из-за отдачи приклад ударил Бурджвика в плечо, а шум выстрела заставил Мортиса подпрыгнуть на месте. Бурджвик почувствовал какое-то дикое удовольствие, увидев, как вздрогнул его брат, и это чувство только усилилось, когда он перевел взгляд на дергающееся и съежившееся тело доппеля.