Прохладный воздух, который проникает через мои влажные ноздри, полон историй, информации о разных направлениях, обрывков заумных непонятных разговоров. Зрение становится нечетким, сейчас оно мне не так нужно. Время от времени слышатся резкие звуки, но в этот момент я думаю исключительно своей обонятельной луковицей:
Линии электропередач обгорели порваны здесь так как ветер внезапно изменил направление
Мокрая помятая трава влажная вскопанная почва в сточных водах химикаты возможно там была система очистки стоков у этих типовых домов но она засорилась
Старый добрый запах адреналина вызванный человеческой паникой тягучий запах только что извлеченного трупа но это не цель
Разломанный бетон расколотые доски из сосны намокшая фанера затопленная сломанная мебель
Ветер приносит резкий запах гари но постепенно он рассеивается
Обломки старых разрушенных домов которые разносит ветер но это к делу не относится
Девочка!
С севера очень слабо просачивается ее запах сквозь свежую зелень от ветвей сломанных деревьев но
Я передаю сообщение Кэрол.
"Нашла кое-что интересное. Обозначаю местоположение: север-северо-запад. – Я еще раз глубоко втягиваю носом воздух и подтверждаю: – Да, именно в ту сторону".
"Дождись подкрепления", – даже через СОД слышно, как тяжело дышит Кэрол.
Я не могу ждать. Я должна выполнять свою работу. Кэрол и Девин – ее полевой ассистент – смогут найти меня с помощью джи-пи-эс. Я должна следовать за этим запахом. Возможно, удастся отыскать Девочку.
Я перебираюсь через живую изгородь и уже теряю запах, но в эту минуту в воздухе мелькают воспоминания о Девочке, и моя голова поворачивается в сторону запаха так стремительно, что мышцы на шее сокращаются, прежде чем все остальное тело приходит в движение. Я стараюсь бежать как можно быстрее, насколько мне это позволяет мой нос, запах руководит каждым моим шагом, говорит мне, что делать дальше.
Мир вокруг меня почти полностью исчезает, остается только мой нос, запах и связка: раздражитель-реакция, пока рев фуры в двадцати метрах от меня не заставляет вернуться к привычному аудиовизуальному восприятию.
Я бегу вдоль забора из сетки-рабицы на границе поселка. Местами ураган разрушил ограждение, и через образовавшиеся отверстия видны машины на шоссе, они притормаживают, чтобы лучше рассмотреть, какой урон нанесен этому месту. Фура снова гудит остановившейся перед ней машине.
Ее рев заставляет меня вспомнить о Мэке и о том, как пахла его кровь, когда она растекалась по асфальту. Я хорошо помню то ощущение, которое засело у меня под кожей, в моих мускулах, мне хотелось вымазаться в этом запахе. Собачий инстинкт. Мне не следовало останавливаться и смотреть на него, когда это произошло, но я должна была удостовериться в его смерти.
К моим нынешним поискам это не имеет никакого отношения. Я мотаю головой, чтобы вытряхнуть песок из глаз и снова поворачиваю морду к воздушному потоку, принюхиваюсь. Я передаю Кэрол мое местоположение – это просто напоминание, она знает, как меня найти, – и снова бегу к ветру.
Запах все еще здесь, но распознать его непросто; его непрерывный поток, его заводи, запруды и ручейки, все разметала погода, остались только фрагменты головоломки из цвета и ощущений. Возможно, человек с компьютером смог бы сложить этот пазл в нужном порядке. Но время все приводит в движение и смахивает, сбрасывает, стряхивает, сдувает все следы, так что человеческие органы восприятия не в силах ничего уловить.
Собаки лучше компьютеров способны распутать подобный клубок. Но эти обломки человеческих жилищ и ураганы, которые год от года становятся все свирепее и случаются все чаще, а также постоянное желание выполнить работу как можно идеальнее – все это чересчур усложняет задачу даже для собачьего носа. По крайней мере для носа обычной собаки.
И вот здесь на помощь прихожу я. Вот почему я – хорошая собака, намного лучше Мэка. Вот почему Кэрол должна делать так, как я ей говорю.
Голос Кэрол снова звучит через СОД: "Мы с Девином в ста ярдах от тебя. Если след пересекает шоссе, не ходи туда. Сера, не ходи туда. Это приказ".
Прежде чем я успеваю ответить, ветер врывается в мой нос. Девочка.
Тоненькой струйкой запах цели окутывает мой обонятельный центр. Моя цель – это моя главная задача. На бегу я отправляю Кэрол направление своего движения. Автоматическая часть моего мозга вспоминает инструкции по оперативной работе. Я обязана передавать относящиеся к заданию сведения моему проводнику, однако я должна выполнять приказы проводника только в том случае, если их можно счесть разумными. А сегодня лишь немногие из приказов моего проводника оказались разумными.
Я настолько сосредоточена на запахе, что почти ничего не вижу, часть моего мозга, отвечающая за зрение, практически не задействована. Запах ярче всех красок, особенно сегодня, когда все вокруг серое, а небо заволокли тяжелые тучи. Он как густой, липкий след, по которому так легко идти. Теперь, даже повернув голову, я не собьюсь со следа, а только почувствую, как он тянется и извивается во времени и пространстве. Он так станет даже еще сильнее, выделится на фоне остальных, зациклится на самом себе. Я знаю, что, если бы он двигался по прямой, это было бы совершенно иное движение. Я понимаю, как он изгибается и прерывается время от времени. Это все игра ветра.
Я подбегаю к тому месту, где запах образует завихрение. Более примитивная собака – обычная собака вроде Мэка – на моем месте замешкалась бы, растерялась. Я же прохожу через этот запах-ловушку и забираюсь на полуразрушенную крышу. След слабо мерцает по другую сторону от нее, земля там прохладная и влажная под подушечками лап.
Через пять ярдов колебания воздуха снова возвращают отголоски прошлого, и я бегу по следу через густые заросли сосен, где сильно пахнет смолой. Я с головой ухожу в работу и буквально ощущаю дорогу, по которой бегу, это как зуд у меня в…
Девочка.
"Свидетельствую, – сообщаю я, пробираясь под поваленными ветром соснами, вдыхая запах сломанных деревьев. Иголки касаются моей морды. – Запах цели очень сильный".
Кэрол спрашивает: "Ты где?"
Вопрос не имеет отношения к делу. У нее есть доступ к джи-пи-эс.
След резко сворачивает влево
Важен запах именно этой Девочки
Запахи других детей – целая коллекция запахов маленьких живых людей на этом клочке леса смешиваются с запахом сломанных деревьев гниющего мусора листвы плесени…
Девочка.
Я перепрыгиваю еще через одно упавшее дерево здесь сильно пахнет гнилью мои уши непроизвольно шевелятся потому что совсем рядом я слышу звуки издаваемые человеком я опускаю голову ниже под ствол дерева где чувствую знакомые запахи и сильный запах Девочки и…
Тревога
Девочка.
Цель обнаружена
Да
Я – хорошая собака
Цель Девочка тихо хрипит и говорит: "Помогите", я глубоко вдыхаю ее запах
Тревога
Но сможет ли Кэрол
"Все поняла, – отвечает Кэрол. – Мы сейчас будем".
Вот и хорошо
Я – хорошая собака
Я отправлю Кэрол мои джи-пи-эс координаты, чтобы еще раз подтвердить данные, хотя, судя по информации, которую предоставляет мне моя СОД, она сейчас примерно в ста ярдах от разрушенного поселка.
– Собачка, помоги мне, – говорит моя цель Девочка. Ее голос все равно что ветер: тихий и текучий. Еще одно отличное "Все равно что"! Пахнущее гнилью дерево прижимает ее к земле посреди поломанных досок, разбросанных журналов и одеял в густых зарослях кустов и сосен, вдали от соседских домов. Она тянет свою маленькую ручку к моей испачканной грязью голове. – Хорошая собачка, – говорит она. – Я застряла. Помоги.
Здесь так много предметов, что моей команде может быть нелегко найти меня. Я отхожу от места, где находится моя цель – Девочка, и направляюсь на опушку леса.
– Собачка, – шепчет она. – Подожди, собачка, нет, подожди! – Ее голос становится хриплым и клокочущим, возможно, у нее повреждено легкое. Поэтому она не могла кричать и звать на помощь, ведь она оказалась так далеко от населенного пункта. Вероятно, ее жизни угрожает серьезная опасность. Только собака с улучшенным интеллектом смогла бы так быстро отыскать ее.
Я рысью выбегаю из сосновой рощи и направляюсь к ближайшей возвышенности – дренажной трубе около дороги. Теперь я слышу мою цель Девочку – ведь я специально прислушиваюсь к ней.
– Вернись! – всхлипывает она. – Собачка, помоги. Пожалуйста! Вернись.
Благодаря моему великолепному слуху, я легко могу отслеживать ее слабый голос и передавать информацию моей команде. "Тревога", – снова передаю я, хотя в этом уже нет необходимости. Я позволяю себе вильнуть хвостом.
Я – хорошая собака.
В тяжелом предгрозовом воздухе звуки распространяются странно. Со своего места в командирской палатке я ясно слышу лай какой-то маленькой гончей, примерно в миле отсюда. Однако шум генератора, работающего позади грузовиков нашей группы, кажется, доносится из какого-то другого времени и места, а ветер заглушает шум машин на скоростной автостраде. Я все еще могу расслышать разницу между ревом мотора грузовика, на котором ездит Кэрол, и маленьких автомобилей, а также больших фур вроде той, что сбила насмерть Мэка. Я хорошо знаю, какие звуки издают те машины.
Я кладу голову на лапы, и кажется, что я сейчас отдыхаю, а не прислушиваюсь. Наверху ветер бьется в крышу командирской палатки, которая покрывается рябью и надувается. Все равно что огромная собака пытается сделать подкоп, треплет брезент зубами и хочет пробраться внутрь.
Очень даже неплохое "Все равно что".
Я придумала эту игру во "Все равно что", когда еще находилась в Центре наук и информатики – ЦНИИ. То есть я не сама придумала, этой игре научила меня моя дрессировщица Дейси. Хотя на самом деле Дейси учила меня немного другому. Она объясняла мне, что "сидеть в тренировочном центре" – это все равно что "сидеть на парковке", а "найти коробку с нужным запахом" – это все равно что "найти человека с нужным запахом". Так что Дейси просто подала мне идею. А я придумала, как постоянно играть в эту игру с самой собой.