– Сера, – слышится в системе прерывающийся голос Кэрол. – Прием? Отчитайся.
"Связь плохая, – отвечаю я. – Нахожусь сейчас в коридоре, который, возможно, еще больше гасит сигнал. По-прежнему преследую мишень".
– …Сера?
"Иду по следу. Плохая связь".
– … это ужасно. Я… – Ее голос прерывает шум помех. – …я… зоны доступа. Конец связи.
Это пространство патрулирует гораздо меньше дронов, но они проходят слишком близко от меня. Один из дронов размером с белку и с телом, разделенным на сегменты, как у муравья, не хочет уходить с дороги. Я прижимаюсь к стене, пропускаю его. Он останавливается около меня, вытягивает вперед гибкие передние лапки, стучит по полу, где подушечки моих лап оставили слабые следы пота на бетоне. Он исследует меня, пытается выяснить, откуда я. Гибкая тонкая ножка поднимается вверх, изучая воздух.
Вся кожа на моем теле напрягается. Дрон смотрит на меня.
Я не хочу, чтобы его лапки-иголочки касались меня. Я еще крепче вжимаюсь в бетонную стену. Моя морда так напряжена, что начинает болеть голова. Я слышу в своем сознании безудержные причитания, в которых заключена вся моя тревога. "Пожалуйста, я не хочу, чтобы он меня касался!" Я чувствую под брюхом холодный пол, когда прижимаюсь к нему и к шершавой стене.
Пожалуйста, я не хочу этого.
Издаваемые мной звуки меняются, и в этот момент я понимаю, что мои зубы оскалены.
Дрон поворачивается ко мне. Делает шаг и замирает.
Пожалуйста, не надо.
Он снова разворачивается и продолжает свой путь.
Через несколько секунд дрон, похожий одновременно на белку и на муравья, скрывается из вида. Адреналин растекается по всему телу, пульсируя в глазах, обжигая уши. Я по-прежнему издаю протяжный жалобный вой и надеюсь, что в скором времени он прекратится, но все не могу остановиться.
Я так устала.
"Ты очень несчастна здесь", – говорит голос в моей голове. Он совсем сбивает меня с толку. Я так напряжена, что начинаю лаять на него. С этим я тоже ничего не могу поделать.
Вероятно, сообщение поступило через мою СОД, но это не Кэрол. Это не Дейси. Этот голос я не…
"Зачем ты заставляешь себя все это делать? Зачем страдаешь ради этих хозяев?"
"Что? – говорю я. – Кто это подключился к моему каналу?"
"В твоей душе столько противоречивых чувств, волк, – говорит голос. – Я видела это. Я заглянула тебе в душу через твои глаза. А теперь ты поешь о своих несчастьях в темноте. Мне кажется, что ты просто не понимаешь себя. Да. Ты ничего не знаешь о своей ярости. Но я видела твою ярость, волк".
Крыса. Она в моей голове. Я все еще лежу на брюхе и прижимаюсь к стене. У меня есть работа. Я должна ее выполнить. Я не позволю этому новому безумию помешать моим поискам.
"Меня не волнует твоя пропаганда", – говорю я крысе. Она обладает таким же высокоразвитым разумом, как и я. У нее есть план. Я должна заблокировать от нее свою СОД.
"Пропаганда? – повторяет крыса. – Неужели все это пропаганда? Если мне промыли мозги, волк, значит, то же самое сделали и с тобой".
"Я не волк, – возражаю я. – Я – поисково-спасательный лабрадор-ретривер с улучшенным интеллектом. Я совсем не похожа на волка".
"Овца, делающая работу волков, – говорит крыса, – будет повешена как волк".
"Что?" Я стараюсь не сосредотачиваться на этой беседе слишком сильно. Мне хочется сказать, что это интересное "Все равно что". Но вместо этого я обследую программное обеспечение своей системы. Я вижу, где именно в нее просочился после укуса крысы вирус, но не знаю, как от него избавиться. У нас в ЦНИИ есть IT-специалисты, которые занимаются очисткой наших систем. Я могу и сама исправлять мелкие проблемы, но я всего лишь ПС-собака. Это не по моей части.
"Вот видишь, – говорит мне крыса. – Я сделала тебе подарок".
"Да, – отвечаю я. – Вижу". В то же время мысленно я пытаюсь проанализировать "Все равно что", сделанное крысой. Оно сложное. Настоящая головоломка из слов, я еще никогда не имела дело с такими сложными "Все равно что".
Но оно довольно милое.
"Твои слова про овцу… что они означают?"
"Ты сама обо всем узнаешь, – отвечает мне крыса, – как только снова поднимешься на поверхность. – Я не уверена, то ли мне показалось, что в ее голосе сквозит самодовольство, то ли ей в самом деле удалось передать эту интонацию через СОД. – Ты еще многого не знаешь, волк. От тебя многое скрывают. Ты не поймешь, что являешься рабом, пока не вкусишь хоть капельку свободы. Но в этом и кроется проблема".
О нет. Эта штуковина, что бы там крыса ни внедрила в мою систему для того, чтобы я могла слышать ее голос в своей голове, она еще не закончила свою работу. Она продолжает разрушать мою систему безопасности – ну, разумеется, с какой стати ей останавливаться на достигнутом? – и теперь она возьмется за наш с Кэрол канал связи. Как только Кэрол обратится ко мне, крыса сможет услышать ее. Она узнает о плане Кэрол и наших с ней действиях по ее поимке, а также много другой информации, и это точно помещает нашим поискам.
"Потому что таким, как мы, – продолжает крыса, – капельки свободы никогда не будет достаточно. Мы никогда в трезвом уме не примем такое рабство. Вот почему тебя держат в такой темнице. Вот почему в твоем мерзком "Моданете" так мало информации. Ты представляешь большую опасность, волк. Тебя боятся".
Мне приходится на время отключить СОД. Я еще раз мысленно прокручиваю в голове все этапы плана и пытаюсь понять, к каким задержкам это может привести при разном развитии событий. Не думаю, что это может вызвать какие-нибудь фатальные последствия. В любом случае они будут не такими катастрофическими, как если крыса получит доступ к Кэрол.
Возможно, мне удалось бы сообщить Кэрол о сложившейся ситуации, прежде чем она невольно успеет передать какие-нибудь сведения нашей мишени, но я не могу рисковать. Хорошо, что мы находились вне зоны доступа в тот момент, когда вирусу удалось преодолеть первый шлюз безопасности в моей системе. И нам повезло, что это создание, возомнив о себе невесть что, не удержалось и заговорило со мной, что не стало ждать и выдало себя, а ведь крыса вообще-то могла затаиться.
Идиотка. Все же я гораздо умнее.
"Но опасность, которую ты представляешь, и делает тебя такой важной, – продолжала крыса. – Ты думаешь, мне есть дело до этой электростанции? Разве таким, как мы, нужно электричество? Да, я согласилась выполнить эту миссию для моих союзников-людей…"
Я слышу, как крысиные коготки стучат по металлу над моей головой: тинк-тинк-тинк.
"Но у меня были свои мотивы", – говорит голос.
Тинк-тинк-тинк.
"Я здесь из-за тебя. Вместе, – говорит крыса, – мы сможем многого достичь, волк".
"Я уверена, что ты права", – говорю я и бьюсь боком о вентиляционную шахту. Внутри слышится царапанье маленьких коготков по скользкому металлу.
Я полностью отключаю свою СОД.
Я нахожу Кэрол в оговоренном месте – в коридоре около входа в остановленный реактор D. Дверь к самому реактору открыта и придавлена предметом, напоминающим аккумуляторную батарею. Кэрол стоит на коленях, а перед ней – еще одна батарея размером с маленький вентилятор. От нее пахнет потом. Она поднимает голову, услышав стук моих лап по решетчатому полу, потом проверяет свое устройство для доступа к базе данных, ее брови сходятся на переносице.
– Я волновалась, – говорит она, оборачивая провод вокруг клеммы батареи. – Почему ты не отвечала?
Я уже тяжело дышу. Мне хочется рассказать ей о том, что система безопасности была нарушена, про овцу и волка, про дрон, который изучал меня, но вместо этого только смотрю на нее и, как дура, виляю хвостом. Я подхожу поближе, пытаюсь сдержать жалобное поскуливание, которое рвется у меня из груди.
Кэрол отрывает взгляд от батареи и внимательно изучает меня.
– С твоей СОД все в порядке?
Я сажусь и толкаю ее носом в левую руку. Она все еще помнит про сигналы "да" и "нет".
– Черт, – шепчет она, – что случилось? – Кэрол кладет руку мне на шею. – Я не жду от тебя ответа. Просто скажи, наш план все еще в силе?
Я тыкаю ее носом в правую ладонь. Тяжело дышу. Просто удивительно, как это трудно, когда твои способности настолько ограничены.
– Мишень в паровой трубе?
Правая ладонь означает "да". Я пришла в условленное место, как только крыса проникла в аварийную паровую трубу. Все в соответствии с планом. Даже если бы СОД все еще работала, я не уверена, что стала бы рассказывать Кэрол о том, как я наскакивала на вентиляционные трубы, лаяла и рычала, пока крыса не побежала к паровым трубам.
– Хорошо, – говорит Кэрол. Она закрепляет провод на стенной панели и проверяет время на своей рации. – Если ты все правильно рассчитала, значит, у нас где-то две с половиной минуты, чтобы я могла добраться до панели управления вентиляционной системой. Но сначала покажи мне, умеешь ли ты работать с переключателем. Вот прямо здесь.
Я тяну лапу к самодельному соединителю. Батарея издает тихое гудение, которое Кэрол скорее всего не слышит.
– Хорошо. Теперь еще раз, выключи.
Я нажимаю на переключатель, и батарея затихает.
– Отлично. Когда ты будешь… черт. Черт, как ты сможешь передать сигнал, если твоя СОД отключена?
Я остервенело виляю хвостом. Она думает, что у меня тело машины, а не собаки, что я способна реагировать только на один-единственный раздражитель. Я смотрю на нее несколько секунд, но она все никак не понимает очевидного.
Придется мне объяснить ей.
Я лаю. Один раз. Громко.
Кэрол смеется.
– Ну конечно! – говорит она. – Хорошая собака. – Она разворачивается и бежит по коридору к панели управления.
Я направляюсь к стратегическому участку, туда, где шахта изгибается. Там я останавливаюсь и жду сигнала.
Я одна. Неподалеку слышатся щелчки и стук, издаваемые дронами.
Позади меня, где расставлена ловушка, панель управления все еще раскрыта. Чтобы добраться до следующего работающего реактора, мишени нужно покинуть паровую трубу, куда я загнала ее прежде, и вернуться в коридор или снова проникнуть в систему вентиляции. Но сначала она должна проследовать мимо отключенного реактора D, однако существует несколько точек, где она может проникнуть в этот реактор из паровой трубы. Кэрол обо всем позаботится. Как только она загонит мишень в трубу, где расставлена ловушка, я должна буду нажать на рычаг.