Через два часа тринадцать минут у нее была запись.
Она знала, в каком месте жертва оказалась в воде. Знала номер автомобиля, который привез убийцу и жертву в то судьбоносное место. У нее была нечеткая запись с убийцей, бросавшим связанную жертву с дамбы в реку, которая, должно быть, вынесла ее в море.
Аэростат-дрон заснял случившееся и сохранил в своей неутомимой оптической памяти.
Я не могу, подумала она.
Но была та запись со связанной женщиной – живой, сопротивляющейся, – которую швыряли с дамбы вниз, на верную смерть в холодной мутной воде.
Ее беспокоило не установление личности убийцы. А то, что могло произойти потом. Что непременно произойдет, если будет предъявлено обвинение.
Вонь образцов по-прежнему пробивалась сквозь синтетический аромат жимолости, хотя она трижды вымыла руки.
– Это вам не аравийские благовония, – пробормотала Кармен и отправилась мыть руки в четвертый раз, говоря себе, что цепкий запах – не метафора.
Утром она все еще пыталась решить, позвонить ли Куин и если да, то что ей сказать, когда Куин вновь появилась в ее дверях. Кармен подпрыгнула, когда следователь прислонилась к косяку.
Куин с любопытством оглядела Кармен.
– Может, убийца все-таки вы.
– Может, вы призрак, который постоянно мне является.
Куин пожала плечами, выпятив нижнюю губу и качнув головой вбок.
– Знаю, я дала вам недостаточно времени…
– Достаточно, – перебила Кармен.
Куин посмотрела на нее. Нахмурилась. Протянула руку.
– Давайте выпьем кофе, – предложила она.
Кармен привела ее в небольшую кухоньку, где Куин понюхала кофейник, сказала: "Я угощаю", – и в свою очередь увела Кармен обратно по коридорам и холлу в небольшое кафе напротив. Когда они устроились с капучино и печеньем, Куин оперлась локтями о стол, покрытый скатертью в красную клетку, и произнесла:
– Вам не нравятся копы.
Кармен поболтала печенье в кофе, чтобы не смотреть ей в глаза.
– Вы мне нравитесь. Проблема в вашей работе.
– Буду откровенна, большую часть времени я с вами солидарна, – признала Куин. – Но кто-то должен это делать, и если это делаю я, то мне известно, кто принимает решение, становиться говнюком или нет, и я могу как-то на это повлиять.
Кармен невольно рассмеялась.
– Передо мной моральная дилемма, Куин. Думаю, я знаю, кто это сделал.
– Вы выяснили это в одиночку? Фантастика. Придется выплатить вам гонорар.
– Ладно, я не знаю, кто именно это сделал. Я знаю, как узнать, кто это сделал.
Куин отпила кофе.
– И в чем заключается дилемма?
– В том, о чем я вам говорила, – ответила Кармен. – Тюрьмы – это зло.
– Необходимое зло.
– Нет.
Куин постучала печеньем по краю стаканчика.
– Вы хотите просто отпустить убийц и насильников?
– Я хочу изменить общество, чтобы люди поддерживали друг друга и заботились друг о друге. Чтобы убийц и насильников просто… просто не было.
Куин хохотнула.
– Это против человеческой природы. Сколько богатых говнюков следует отправить в тюрьму? У них нет никаких проблем с поддержкой, но они все равно совершают преступления?
Смех Кармен по горечи намного превосходил ее кофе.
– А сколько богатых говнюков действительно отправляются в тюрьму? Когда вы в последний раз конвоировали банкира, Куин?
Куин опустила взгляд.
– Я занимаюсь убийствами.
– Значит, если убийств не будет, вы лишитесь работы.
– С удовольствием, – сказала Куин. – Но этот номер не пройдет, Поллианна.
Кармен уставилась на нее. Быть может, следовало попробовать иной подход.
– А вы когда-нибудь убивали кого-то?
– Конечно, нет.
– Но разве вы не человек?
Куин фыркнула.
– Моя бывшая жена с этим не согласится, но… я человек. Ладно, совершать насильственные преступления свойственно испорченной человеческой природе. Эгоистичной человеческой природе. Хищной человеческой природе. Вы хотите выпустить хищников на свободу, чтобы они причиняли вред всем, кому пожелают? Как вы собираетесь поступить с теми убийцами, которые у нас уже есть? Вы не сможете не дать этим людям вырасти плохими. Как насчет их жертв и причиненных им психологических травм? Как насчет защиты общества?
– Наказание – это не средство сдерживания. Карательная судебная система не снижает уровень преступности, потому что не воздействует на ее причину. А в конечном итоге лишь порождает больше преступников. Если вам не нужны рецидивисты и новые искалеченные поколения, нужно полностью изменить свою философию.
– Это не моя философия. – Куин откусила кусочек от своего печенья и принялась жевать, откровенно раздосадованная. Потом допила остатки кофе. Подкрепив таким образом силы, она продолжила: – Моя главная задача – обеспечить безопасность невинных людей и защитить ткань общества.
– Моя тоже. Я полагаю, что когда-нибудь то, что мы называет тюрьмами, будет считаться таким же варварством, как "железные девы" и поджаривание людей на вертеле.
– Звучит отлично. – Куин поковыряла в зубах ногтем большого пальца. – Каков план действий?
– Изменить мир, – ответила Кармен.
Куин не глядя швырнула свой стаканчик в устройство для переработки отходов. Словно повинуясь руке ангела-хранителя, стаканчик попал точно в цель. Следователь вознесла глаза к потолку и воззвала к невидимой высшей силе:
– Последнему анархисту надо бы воздержаться от травки и сочувствия.
– Я не анархист! – возразила Кармен. – Просто я верю в коллаборативное управление, а не в карательное. Если вы хотите, чтобы люди ощущали себя частью системы, нужно дать им доступ к этой системе и власть над ней.
– Всегда найдутся говнюки, – сказала Куин. – Пожалуйста, поведайте, что вы узнали про этого конкретного говнюка, чтобы я помешала ему вновь стать говнюком.
Кармен взяла пакетик сахара и принялась вертеть его в руках.
– Я могла бы добавить, что, промолчав сейчас, вы станете виновной в сокрытии улик.
Неужели?
– Лица, отказывающиеся выполнять свой долг по морально-этическим соображениям, и прежде попадали в тюрьму за свои принципы.
– Вы препятствуете правосудию.
– Вы меня арестуете? – Кармен подумала, не станет ли мученицей. ОТВАЖНЫЙ УЧЕНЫЙ БРОСАЕТ ВЫЗОВ КОПАМ И РИСКУЕТ ПОПАСТЬ В ТЮРЬМУ РАДИ ПРИНЦИПОВ. СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА ДО СИХ ПОР НА СВОБОДЕ.
Нет. Эта последняя часть не принесет ей любви ближних.
Не принесет ей собственной любви.
Куин мгновение удерживала ее полный вызова взгляд. Наконец ответила, не отводя глаз:
– Нет. Я вас попрошу. Расскажите мне, что вам известно. Позвольте правосудию свершиться. Тот, кто это сделал, не остановится.
Он не остановится. Кармен это знала. Прошлой ночью она не спала. Стоило закрыть глаза, как она видела сопротивляющуюся, спотыкающуюся жертву и убийцу, толкавшую ее по дамбе. Кармен слишком хорошо представляла, на что это похоже: проволока, врезающаяся в запястья, тошнотворное падение, ледяной, сбивающий с толку всплеск…
Тщетная борьба. Боль от воды, заполняющей легкие.
Кармен отодвинула кофе.
– Как бы я ни поступила, это будет неправильно, – сказала она. – В нынешней ситуации нельзя поступить правильно. Нужно построить мост отсюда до правильного поступка, прежде чем мы сможем его совершить.
– Прежде чем строить мост, нужно найти опору, на которой стоять. То, что вы предлагаете, неосуществимо. Дороги нет. – Куин покачала головой. И с уверенностью добавила: – Просто есть дрянные люди.
– То же самое говорили про дестабилизацию климата, – возразила Кармен. – Слишком сложно. Неосуществимо. Но вот она я. А нестабильный климат вносит свой вклад в социальный стресс и асоциальное поведение. Если мы можем облегчить одно, почему не можем облегчить другое?
Куин скрестила руки и оперлась плечом о стену.
– Ладно. И какой поступок будет правильным?
– Спасти мир, – ответила Кармен. – И всех людей в нем.
– Вы спасете людей, если уберете этого парня.
– В краткосрочной перспективе, – согласилась Кармен. – В долгосрочной перспективе я укреплю систему, которая разрушит и принесет в жертву намного больше жизней.
– Получается что-то вроде идиотской этической дилеммы вагонетки.
– Я уже поступаюсь своими принципами.
– У нас нет ничего, кроме целесообразности и адекватности. И никогда не было. Вам станет легче, если я попрошу обвинителя вызвать вас в суд для дачи показаний? Тогда это будет не ваша вина.
Казалось, это было настоящее, дружеское предложение помощи. Кармен потрясенно осознала, что Куин говорит искренне. Что она не согласна с Кармен – возможно, считает ее идиоткой, – но уважает ее право принимать решения, даже если эти решения Куин не нравятся.
Кармен покачала головой, но не стала спорить. Господи, помоги мне, подумала она и поднялась.
– Мне пора.
Она сунула руку в карман и достала лежавшую там флешку. Протянула ее Куин. Та аккуратно взяла флешку, следя за лицом Кармен, словно за пугливым животным.
– Я не стану давать показаний, – сказала Кармен.
– Ладно. Не буду говорить за окружного прокурора, но это более чем справедливо. – Куин склонила голову набок. Сверкнула сережка с розовой позолотой. – Надеюсь, однажды вы осознаете, что вы герой.
Кармен скрестила руки на груди и изо всех сил стиснула себя.
– В трагедиях не бывает героев.
Н. К. Джемисин[47]
Н. К. Джемисин (nkjemisin.com) живет в Бруклине – районе Нью-Йорка. Она опубликовала уже девять романов, в том числе трилогию Inheritance ("Наследие"), дилогию Dreamblood ("Кровь мечты"), трилогию Broken Earth ("Расколотая земля") (все три романа, вошедшие в нее: The Fifth Season ("Пятое время года"), The Obelisk Gate ("Врата Обелиска") и The Stone Sky ("Каменные небеса") стали обладателями премии "Хьюго"), а также роман