Ухо Джессы оказалось прижатым к груди Сент-Джона, и она слышала биение его сердца.
– Я должна была рассказать кому-то, – настаивала она.
– Ты была ребенком.
Джесса вздохнула:
– Я всегда старалась поступать честно, так каким же образом я второй раз оказываюсь в положении, когда знаю нечто ужасное, но не могу рассказать об этом, потому что никто мне не поверит?
К ее удивлению, Сент-Джон улыбнулся, но это была странная, болезненная улыбка.
– Многие винят в первую очередь себя. – Он покачал головой. – Но в данном случае виновата не ты, а он.
Джесса не могла отрицать правоту Сент-Джона. Это помогло ей осознать, что она дважды оказалась в таком положении не по своей вине или благодаря действию каких-то космических сил, а по вине Олдена и источаемого им зла.
Джесса услышала, как сердцебиение Сент-Джона внезапно ускорилось. Бросив на него взгляд, она увидела, что он смотрит на нее со странным блеском в глазах, от которого они кажутся темнее. А может быть, это была всего лишь тень от его старомодной фуражки.
Ей внезапно припомнилась показанная отцом старая фотография Кларка Олдена. Человека, создавшего состояние Олденов, толкового предпринимателя, который оставался в Сидаре, хотя мог отправиться куда угодно, и держал городок на плаву, в то время как другие мелкие населенные пункты хирели от недостатка индустрии или бизнеса.
На этой фотографии человек с чопорным и строгим выражением лица был в костюме из другой эпохи и… этой фуражке. Эдам оставил свой мир позади, но взял фуражку как напоминание о человеке, который был на его стороне.
В Джессе кипело столько эмоций, что они едва могла их сдерживать. Протянув руку, она коснулась шрама на подбородке Сент-Джона памятке о его бегстве.
– Джесс, – произнес он хриплым шепотом.
Она застыла, не смея ни говорить, ни двигаться, чтобы не заставить его изменить свои намерения. Джесса сознавала, что ждала этого того момента, когда поняла, кто он, а быть может, еще раньше – когда впервые увидела его.
И тогда его губы прижались к ее губам – не нежным и робким первым поцелуем, а властно и требовательно.
В эту секунду спокойная и тихая девушка исчезла, превратившись в дикое и страстное существо, которое она сама не могла узнать. Что-то горячее и яркое взорвалось внутри у нее. Пальцы Джессы впились в плечи Сент-Джона, как если бы он был единственным устойчивым предметом в этом бешено вращающемся мире.
Джесса смутно осознавала, что прижимается к нему всем телом, что он возбужден до крайности. Она никогда не испытывала ничего подобного, не знала, что такое всепоглощающее желание может существовать в действительности.
– Дэм, – прошептала она, не волнуясь из-за того, воспримет ли он это как свое имя или как проклятие.
– Закрой магазин, – послышался тот же хриплый шепот.
– Да, – ответила Джесса, понимая, что говорит о чем-то куда более важном, чем просто о закрытии магазина на час раньше.
Через несколько минут, когда они в машине Сент-Джона выезжали из Сидара, избегая толпы на площади, Джесса думала, не попытаться ли ей вновь обрести разум и остановить то, что должно произойти.
Она ответила на этот вопрос, осознав, что двинулась по этой дороге много лет назад.
* * *
– Я всегда хотела, чтобы ты был первым.
Сент-Джон застыл, словно замороженный ее тихими словами – первыми, которые она произнесла с тех пор, как прошептала «да».
– Я даже не думала об этом несколько лет после твоего бегства. И тогда даже не знала точно, чего хочу, но позже, в колледже… когда со мной это произошло в первый раз, я поняла. И жалела, что это был не ты.
Сент-Джон смотрел на нее, стоя в комнате мотеля, которая казалась вполне подходящей для него, но слишком убогой для Джессы. Хотя он понимал, что в действительности она вовсе не убогая – просто красота девушки делала ее такой.
Странно, что спокойная, почти робкая покорность Джессы совершила то, что ему было так необходимо: Сент-Джон смог взять под контроль свои чувства.
– Джесса, если ты не хочешь…
Ее улыбка заставила его умолкнуть.
– Только ты мог услышать это в моих словах. Я хочу, Деймерон Сент-Джон. – Использование его полного имени как бы подчеркивало понимание, что она имеет дело не с мальчиком, которого некогда знала. – Тогда я не получила того, что хотела. Поэтому ты собираешься лишить меня того, что я ждала всю взрослую жизнь?
И того, что ждал он, осознал Сент-Джон. Не то, что у него не было женщин, не ожидавших большего, чем то, что происходило между ними в те моменты, которые должны быть интимными, просто они были фактически деловыми.
Но это была Джесса, поэтому все ставки отменялись. Если у нее имелся здравый смысл, она должна была немедленно уйти отсюда, покуда он мог позволить ей сделать это. Если же здравый смысл имелся у него, он должен был отвезти ее назад в Сидар и доставить в целости и сохранности на порог материнского дома.
Джесса внезапно нахмурилась, и Сент-Джон подумал, не вернулся ли к ней здравый смысл.
– Кстати, о взрослой жизни, – сказала она. – У меня нет привычки носить с собой презервативы.
Еще бы!
– Нет проблем, – проворчал он. – Делаю анализы раз в полгода. Для страховки.
Джесса бросила на него странный взгляд.
– Я думала не о венерических заболеваниях, а о детях.
Сент-Джон ощутил горечь, которую считал глубоко погребенной. Невероятно, но он забыл об этом.
– Нет проблем, – повторил он, и собственный голос прозвучал для него, как скрежет колес по скверной дороге.
Джесса приподняла брови.
– Стерилизация, – объяснил Сент-Джон. – Много лет назад.
По ее глазам он понял, что она понимает, почему он сделал это, почему не мог рисковать иметь детей.
Сент-Джон никогда не ожидал, что будет сожалеть об этом.
– Не передумала?
Он должен был спросить это, хотя боялся, что она ответит «да».
– Возможно, это отразилось на моих надеждах, но не на моих намерениях.
Прежде чем Сент-Джон смог понять, что она имеет в виду, Джесса обняла и поцеловала его.
Какая-то часть его ума предупреждала, что последствия этого шага будут необратимы, но он знал, что не может сказать Джесс «нет». Если когда-либо мог.
Ее губы разрушали построенную им толстую и высокую стену. Хваленое хладнокровие Сент-Джона было поколеблено сознанием, что эта женщина всегда все знала, тем не менее хотела его.
Сент-Джон понимал, что у него остаются лишь несколько мгновений, прежде чем он потеряет способность сопротивляться. Протест застрял у него в горле. Джесса стянула свитер через голову. У Сент-Джона перехватило дыхание при виде женственных изгибов её бедер над низко опущенными джинсами и соблазнительных округлостей груди под светло-голубым бюстгальтером.
– Пожалуйста, – прошептала она. – Не останавливайся.
Когда спустя несколько минут они, обнаженные, двинулись к кровати, Сент-Джон знал, что это его последний шанс изгнать демона. Он провел жизнь, будучи информационным центром, переняв опыт, невольно переданный отцом, и заставляя его служить иным целям. Но то, что происходило сейчас, нельзя было спланировать заранее, потому что Сент-Джон даже не подозревал, что подобный жар страсти может существовать. Руки Джессы скользили по его коже, словно стараясь запомнить каждый дюйм. Сент-Джон не пытался скрыть дрожь – с Джессой он чувствовал себя в полной безопасности, как на залитом солнцем лугу у реки много лет назад. Ему пришло в голову, что, будь его жизнь нормальной, этот день наступил бы гораздо раньше, когда четыре года разницы между ними перестали бы иметь значение.
«Я всегда хотела, чтобы ты был первым…» Сент-Джон застонал, когда рука Джессы, скользнув по животу, нащупала его затвердевшую плоть и погладила ее. Он слегка сжал ее груди, чувствуя, как напрягаются соски при первом прикосновении его пальцев.
– Дэм, – шептала Джесса, и что-то в ее голосе заставило его поднять голову и посмотреть на нее. Жар, охватывавший его, отражался в ее глазах, но в них было и беспокойство. Ему понадобился миг, чтобы понять его причину и ответить на ее невысказанный вопрос.
– Его здесь нет. Он никогда не будет с нами.
Сент-Джон знал, что Джесса поймет. Она всегда все понимала.
Джесса изогнулась под ним, прижимая груди к его ладоням. Наклонившись, Сент-Джон коснулся сосков языком, жадно впитывая вырвавшийся у нее стон.
Наконец, он проник в нее, дрожа до костей от ни с чем не сравнимого наслаждения. С каждым движением жар усиливался. Когда Джесса, выкрикивая его имя, обвилась вокруг него всем телом, Сент-Джон утратил всякую сдержанность, зная, что демон стал бессильным, уничтоженный чистым сердцем этой женщины. – Джесс!
Возглас вырвался у него, когда его тело отозвалось свободным падением в сладостную бездну, какого он никогда не испытывал. Этот безумный миг обрушил барьеры, которые Сент-Джон считал несокрушимыми. Он снова оказался не прав. Гораздо позже Сент-Джон понял, что мерзкие воспоминания, ранее связываемые им с подобного рода интимностью, больше никогда не вырвутся из клетки. Перед лицом столь чистой радости у них не оставалось ни единого шанса. Они будут взаперти навсегда, бессильные против страсти и решимости женщины в его объятиях.
Глава 21
Джесса чувствовала себя так, будто наконец завершила картину, которую начала рисовать много лет назад. Она не могла быть закончена прежде, но была прекрасна, несмотря на задержку.
Ее тело все еще дрожало от наслаждения, и хотя Джесса могла никогда не узнать, чего она лишилась, если бы Сент-Джон не вернулся, она всегда знала, что с ним ей будет лучше всего.
И она оказалась права.
Этот день Джесса не забудет никогда. Они пережили целую гамму чувств – от яростного желания в первый раз до более сдержанного и спокойного удовлетворения в последний, когда Сент-Джон, оставаясь внутри ее, перевернулся на спину, предоставив ей контроль – дар, который она смогла полностью оценить только, позже.