Шесть суток промелькнуло с их последнего разговора, и Изабелла позабыла свои опасения, вопросы, которые хотела задать подруге, и погрузилась в занятия, а еще больше в книги, компьютерные книги, которые никак не были предусмотрены ее учебным планом, но влекли ее неудержимо, словно магнитом. Оказалось, что почти все, что она постигала собственным умом, было давно описано и даже растолковано, и если у тебя хватало знаний, чтобы понять эти толкования, то уже не требовалось терять массу времени на, так сказать, изобретение колеса.
И почему я давно не занялась этим всерьез? – думала она, лениво и почти с отвращением поглядывая на тяжелые, внушительные тома по менеджменту, экономике и прочим дисциплинам, столь необходимым будущему руководителю.
Но откуда я могла знать, что все это окажется таким нудным и неинтересным? К тому же мне так хотелось поскорее вырваться из дому, войти в большую, взрослую, серьезную, полную значимости жизнь. Вырасти, и не только физически. Перестать быть кем-то, кому говорят, что и как делать, и вместо этого стать тем, кто говорит другим, что и как делать. Нет, в тот момент ее выбор представлялся вполне логичным. К тому же знакомство с компьютером было поверхностным. Она была пользователем, причем крайне примитивным – чайником.
Теперь же все изменилось. Она, правда, по-прежнему пока еще оставалась пользователем, но перестала быть чайником и стала кое-что понимать. А начав понимать, захотела понять больше. Поняв же больше, испытала огромное уважение к людям, которые сумели создать огромный мир, виртуальный мир, почти что не уступающий настоящему. И ей захотелось внести свою малую лепту в великое дело. А потом появились и поводы – то одна программа, то другая оказывались неудовлетворительными для ее целей. Не совсем, естественно, но частично. Ей казалось, что разработчик мог бы подумать и об этой функции, и о той, тем самым ускорив и упростив ее скучные вычисления и разработки.
Но он не подумал. И однажды она решила: а почему бы, собственно говоря, не подправить программу так, чтобы ей было удобнее? Поговорила с одной знакомой, посоветовалась с другой, потом прошла вводный курс компьютерной грамоты с парнем, компьютерным гением, посидела рядом с ним несколько часов, поняла кое-какие принципы и вернулась к своему ноутбуку.
К ее крайнему и искреннему изумлению, после трехдневных усилий она добилась своего. Проклятая программа сдалась и выполнила столь необходимую ей операцию.
Успех подстегнул ее, заставил поверить в себя и двинуться дальше. Вскоре уже кое-кто, столкнувшись с аналогичными проблемами, начал обращаться к ней за советом – нельзя тут что-нибудь слегка улучшить? Потом еще и еще…
– Почему ты ко мне пришла? – спросила Изабелла, удивленная неожиданной популярностью, у одной из студенток. – Есть столько сильных и по-настоящему разбирающихся в этом деле парней…
– С тобой так легко иметь дело, Белл, – призналась та. – Я терпеть не могу всех этих зазнаек, которые сыплют своими дикими терминами и начинают смотреть на тебя, как на вошь, когда чувствуют, что ты не понимаешь их жаргона. А тебе можно на пальцах объяснить, что нужно…
Так оно и шло почти два года, и вот теперь она впервые получила настоящий заказ, выполнила его и получила деньги за свою работу. Более того, поняла, что этим можно зарабатывать. Если стать профессионалом. Но для этого надо учиться…
Сколько лет потрачено впустую, тоскливо размышляла Изабелла, сколько сил! Что теперь делать? Начинать заново? Но сумею ли я получить еще одну стипендию? Едва ли.
Но что тогда? Провести всю жизнь на нелюбимой работе? А получится ли из меня хороший специалист, если я еще диплом не получила, а уже разочарована?
Все эти невеселые размышления были прерваны ее лучшей подругой Натали Стокер. После десятидневного молчания.
– Морган? Привет, Морган, – послышался в трубке ее голос, уже привычно мрачный в подобных ситуациях.
– Здравствуй, Натали. Как поживаешь? Давно тебя не слышала. Но, полагаю, все было не так и плохо, коль скоро ты не объявлялась.
– Морган, ты мне нужна. Мне необходимо поговорить с тобой. Можешь приехать?
– Не сию минуту. Часа через два. Ты будешь дома?
– Да. – Тяжелый вздох. – Где же мне еще быть?
– Ладно, договорились. Как Бобби?
– Нормально. – Все тот же ровный, безучастный тон. Чувствуется, не сын занимал сейчас мысли Натали.
– До встречи, – спокойно сказала Изабелла, дала отбой и тоскливо вздохнула.
Опять ей предстоит провести вечер, выслушивая горестные признания. Опять придется сочувственно вздыхать, качать головой, делать бессмысленные, но ожидаемые от нее замечания в адрес мужского пола вообще и очередного конкретного представителя его в частности.
И когда только Натали надоест непрерывно ввязываться в любовные интриги, которые живут коротко, а похмелье по себе оставляют долгое? К сожалению, недостаточно долгое, чтобы навсегда отбить интерес к ним.
Все оказалось так, как она и предполагала.
Натали сидела в гостиной с красными не то от слез, не то от нехватки сна глазами и безутешно потягивала джин, не обращая внимания на сына, который тщетно пытался привлечь ее внимание.
Изабелла приехала в семь, отпустила няню, которая не решилась оставить ребенка наедине с матерью, поиграла с любимцем, накормила его, уложила в кроватку и читала до тех пор, пока тот не уснул. После чего спустила вниз. Натали сидела все в той же позе все с тем же бокалом в руке.
Изабелла подошла, села рядом, погладила ее по руке. Прижалась щекой. Какой бы Натали ни была легкомысленной в любовных делах, ей все равно было безумно жаль ее в этот момент. Она ведь так хорошо помнила собственную почти невыносимую боль после того, как Ронни порвал с ней.
– Ну же, дорогая, не сиди так, не молчи. Не держи в себе это. Поговори, разрядись. Не надо отчаиваться. Поговори со своей Морган. Ты ведь хотела… Дорогая моя, что бы ни случилось, помни, я всегда рядом, я всегда готова поддержать тебя.
– О, Морган… – Слезы хлынули потоком, словно добрые слова разрушили плотину, сдерживавшую их. – Я так несчастна, ты даже не представляешь, – простонала Натали, утыкаясь головой в грудь подруги.
Они просидели до трех ночи, и она вылила все, что случилось с ней с момента их последней встречи. И знакомство с Томом Торнтоном, и вспыхнувшую между ними любовь с первого взгляда, и бешеный роман, продолжавшийся пять суток, и предложение выйти за него замуж, последовавшее на следующее после их страстной ночи утро, и его отъезд в Нью-Йорк с обещанием подготовить все необходимое для их свадьбы за то короткое время, что она будет сдавать сессию.
– Он говорил, что поможет мне организовать перевод в Нью-Йоркский университет. Оплатит все расходы. Усыновит Бобби. Ты не представляешь, Морган, что я чувствовала! Просто не представляешь. Я словно родилась заново. Я буквально порхала от счастья. Со мной никогда в жизни не было ничего подобного. Наконец-то я встретила мужчину. Настоящего мужчину. Достойного. Я отдалась ему вся, без остатка.
Она одним глотком опустошила бокал, швырнула его в стену и зарыдала – горько, надрывно и в то же время так жалобно, что у Изабеллы сердце зашлось от сострадания.
– И что же ты думаешь? Что, думаешь, случилось сегодня утром? – всхлипывая и икая, продолжила Натали. – Не знаешь? Ну конечно, какой нормальный человек в состоянии представить себе такое? – Она перегнулась через спинку дивана, едва не свалившись, и выудила вчерашний выпуск газеты. Мятый и рваный. – Вот, полюбуйся. – И ткнула пальцем куда-то в середину страницы.
Изабелла кое-как привела листок в порядок и прочла извещение о помолвке мистера Томаса Р. Торнтона и мисс Эмили Сэнфорд.
– Ты… ты можешь поверить в это? Всего три дня назад он клялся мне в вечной любви, и вот… вот…
Изабелла, как могла, утешала несчастную молодую женщину, говорила требуемые от нее слова о подлости мужской половины человечества и все время думала: нет, я никогда больше никого не полюблю. Никому не поверю. Предательство и измена неизменно идут по пятам за короткими – о, такими короткими – минутами счастья. Нет, это не для меня. Не для меня!
Клянусь, больше никогда! Во веки веков! – твердо сказала она себе, целуя несчастную Натали.
7
Изабелла обвела глазами просторный кабинет, в очередной раз внутренне подивилась тому, что четверо мужчин и три женщины, сидевшие вокруг внушительного полированного овального стола, серьезно ожидали ее мнения и готовы были принять его как руководство к действию. Итак, она стала тем, чем ее учили быть, – генеральным менеджером отдела продаж крупной торговой фирмы, причем весьма компетентным, несмотря на то что работа по-прежнему казалась томительно скучной. От ее слов и решений зависело многое, очень многое.
– Что ж, господа, завтра в восемь тридцать утра я жду ваши предложения в письменном виде у себя на столе. Мы снова встретимся в три часа пополудни и выработаем оптимальное решение нашей небольшой проблемы. Благодарю вас. На сегодня все.
Она поднялась, и семеро ее подчиненных последовали ее примеру. Как только первые двое вышли, раздался телефонный звонок и миссис Брег, ее секретарь, торопливо проговорила:
– Мисс Морган, прошу прощения, но некая мисс Стокер настоятельно просит соединить ее с вами. Она звонит уже в четвертый раз, но я не смела…
– Хорошо, Линда, соедините.
– Морган! Ты представить себе не можешь, что случилось! – раздался возбужденный голос Натали.
– Привет, Натали, рада, что ты нисколько не изменилась. Не звонила уже больше месяца и вместо глупого обмена любезностями немедленно переходишь к делу, – засмеялась Изабелла.
– Черт бы тебя побрал, Морган, с твоим ехидством! – огрызнулась подруга. – Я тебе сейчас такое рассажу, что закачаешься. Даже больше. Ты сидишь? Если нет, садись.
– Ну села-села. Что за очередная сенсация? Тебя сделали президентом фирмы? Ты наконец-то нашла свой идеал? Выходишь замуж? Выиграла миллион в лотерею? Нет, не отвечай, сначала скажи: как мой дорогой Бобби поживает?