Пока скрытый мороком Освальд спускался, я готовилась вдребезги разбить девичью мечту о тайном свидании. Глядя на невероятно счастливое лицо Хлои, я чувствовала сожаление. Не тем увлеклась девочка, не тем. Впрочем, когда это женщины увлекались теми?
Освальд тоже хорош, магии ни капли, маскирующий амулет купил, шпион недобитый! Хоть среди предков Уорнера и затесались нелюди, но конкретно этому представителю рода не перепало ни крохи дара. Поэтому самый простой вариант с приворотом пришлось отмести еще тогда, когда Меган только начала встречаться с ним. Признать, что Освальд без всякой магии вертит женщинами как ему заблагорассудится, оказалось куда сложнее. Но, увы, так и есть. Конечно, приворот можно навести, однако метаморфы к нему устойчивы, это я выяснила позже. И не только они – драконов тоже нельзя приворожить.
Так что восторг на лице Хлои – следствие умелого манипулирования чувствами юной девушки. И манипулятору, снявшему морок и протянувшему к драконице руки, сейчас достанется.
Три, два, один!
– Стой, деревяшка проклятая! – сердито заорала я, громко шурша ветвями кустов.
– Мяу! – подхватила Фан, когтями вцепившись в черенок метлы, на бешеной скорости рванувшей в сторону Освальда.
Уорнер быстро отодвинул Хлою, удивив меня жестом защиты, которого я от него никак не ожидала. Рисуется!
– На опилки пущу! – грозила я, выпадая из зарослей. – Хватайте!
Показала на метелку, пытавшуюся спрятаться за Освальда и попутно пару раз приложившую его ветками по макушке. Фан не отставала. Якобы чуть не свалившись, разорвала рукав маскировочной серо-зеленой сорочки Освальда. Когтями не оцарапала, умница, не нужен нам больной лорд, за которым с удовольствием примется ухаживать Хлоя.
– Стоять! – Я бросилась на метелку, сбила Освальда на землю и не без удовольствия потопталась по растерявшемуся лорду, не ожидавшему попасть под каблучки ведьмы.
Жаль, низкие и удобные, а не тонкие новомодные «ходули».
– Да!
– Мяу! – радостно сообщили мы с Фан об удачной поимке беглого транспорта.
– Не уйдешь! – победно стискивая ручку метелки, я повернулась к поднимающемуся с земли Освальду.
Хлоя хотела броситься к нему, но злой, как оса, лорд остановил ее жестом и заверил, что цел.
– Вы так удачно легли, милорд, иначе я бы ее не поймала, спасибо! – выпалила я, прежде чем меня обвинили в покушении на незваного гостя.
Хотела добавить, что он мой герой, но язык не повернулся.
– Леди Хлоя? Милорд?
Мои вопли услышали, и белый дракон-телохранитель с недовольством взирал на беглое охраняемое «тело» и подлого жениха.
– Милорд, вы заблудились, перепутали кабинет лорда Эзраа в мэрии и наш парк? – не без ехидства подсказал Эльберт.
Хлоя одарила его сердитым взглядом. Второй достался мне. А что я? У меня просто неудачно сбежала метелка.
Из тени дерева выступил полуэльф, который с крыши башни прекрасно видел, куда надо идти, чтобы найти беглянку.
– Ой, у меня там зелье недоварено! – «вспомнила» я и с добычей наперевес заспешила в замок.
Фан поспешила следом.
Оставив метелку отмокать в ванне с ароматическими маслами, я отправилась проверять зелье. Имп решила навестить кухарок, чуткие уши кошки услышали скрип бидонов молочника.
Деревней поселок дриад можно было назвать с большой натяжкой. Дриады обоих полов и дети, унаследовавшие их дар, жили в деревьях, с которыми их связывала магия. Остальные – не имеющие отношения к флоре спутники дриад и чада без дара – обитали в домиках, созданных в кронах деревьев.
Но лорд Эзраа летел не в деревню, а к старой железной иве за ней. У дерева, нерушимого как сам мир, он обернулся человеком и, сложив магические крылья, учтиво поклонился двум зеленоволосым старейшинам, принесшим дары самой древней дриаде. Ее лик иногда проявлялся на темном шершавом стволе ивы, напоминая другим, что Галена все еще жива и не растворилась в своем дереве до конца. Именно в такие моменты ей можно было задать вопрос.
Крэйг ждал дня проявления лика с тех пор, как нашел в архиве записи об истинном возрасте дриады. Взяв из рук старейшины чашу с родниковой водой, дракон сделал глоток, остальное осторожно вылил на узловатые корни ивы.
Едва видимое лицо на коре проступило четче, распахнулись мутные зеленые глаза, давно лишившиеся белков и напоминающие два изумруда.
– Не ты! – опередила дракона Галена. – Не ты и не сегодня, – прошелестели ветром в ветвях ивы слова. – Когда Лунная Дева откроет для тебя врата своих земель, та, что стала твоей гостьей, пусть придет ко мне. Я отвечу тебе. Скажу, что слышали мои корни, дракон.
Лик подернулся корой и исчез. Терпеливо повторив омовение корней и поклоны, Крэйг стрелой взлетел в небо. Сумасшедшая древняя дриада поставила его перед непростым выбором: найти ответ на вопрос или обезопасить ведьму. Хотя был и третий вариант: обезопасить и найти.
Алый дракон прекратил бездумно подниматься к облакам, круто развернулся. Сильные крылья уверенно разрезали воздух, бьющий в морду ветер отлично охлаждал голову. Злость и нежелание рисковать жизнью той, за которую он отвечал, ушла. Схематичный план обрастал деталями. Подлетая к замку, Эзраа точно знал, что делать.
Однако, как он уже успел понять, любой вид планирования и Николь – вещи плохо совместимые. Окна лаборатории выглядели странно белыми на фоне стены. Что-то светлое быстро поднималось по стеклам, создавая ощущение, что дракон смотрит на таз прачки.
Глава 5
То, что зельем происходит что-то странное, я поняла, как только открыла дверь в лабораторию. Белая пена медленно выползала из котелка. Котелок недовольно подрагивал, намертво привязанный к треноге. Его темные бока светлели и снова становились черными, защита на нем отличная. Чего нельзя сказать о сменивших цвет ремне, треноге и столе, поверхность которого быстро светлела, становясь белой, с легким голубым оттенком.
С чего вдруг взбесилось зелье, неясно – я точно следовала рецепту, почти по буквам переписанному из справочника Сильвии, ошибки быть не должно, но ошибка пузырилась в котелке. И если не хочу удивить дракона необычным цветом стола, надо поторапливаться.
Я вытащила записную книжку и проверила, правильно ли помню, чем нейтрализуется отбеливатель. Схватив с полки стеллажа большой мерный стакан, набрала воды и плеснула в котелок.
Вместо того чтобы посветлеть и стать прозрачным, отбеливатель запузырился с новой силой, а потом котелок выплюнул фонтан белой пены.
Везения хватило, чтобы отпрыгнуть к приставленной к стене лестнице, взлететь по ступенькам, спасая туфли от быстро заполняющей комнату пены. И увидеть, что стремянка стоит аккурат под тем самым не до конца умершим зеркалом.
Снизу булькала пена, жадно отбеливая одну ступеньку за другой, потолок быстро приближался, я перебирала ногами, не желая отбеливаться. Метелка далеко, Фан – тоже. Пока имп найдет того, кто спасет бедовую лучшую ведьму, я стану буквально белой ведьмой, с голубым оттенком.
Выход был один – пройти зеркалом, той частью, что не успела постареть, а трещина, которая на нем появится, будет не видна под простыней. Правда, придется разбить зеркало в спальне, через которое я собиралась покинуть мир отражений, чтобы горничные не заметили подозрительной трещины. А разбитое зеркало – случается. Вот такая неуклюжая ведьма.
Найдя решение, я дернула за нитку на простыне, потянула. Пена, поднимающаяся снизу, поторапливала меня жадным шипением. Надеюсь, пары минут везения хватит, чтобы унести ноги из лаборатории! Справившись со стежками, я отодвинула ткань и остолбенела… На нетронутой временем части зеркала в углу была крохотная трещина! Не дефект амальгамы, а тонкая веточка, прорезающая стекло.
«Я что, не единственный зеркальщик в замке?» – промелькнуло в голове, прежде чем подошвы туфель заскользили по ступеньке, и я с воплем нырнула в пену.
Не успела вдохнуть отбеливающую гадость, как магическое безобразие с тихим хлопком исчезло, оставив меня сидеть на полу. Оглядев пальцы, я вытащила из-под шляпы прядь волос и тихо, с облегчением, рассмеялась.
Моего везения хватило! Я не убилась: в момент удара о пол пена спружинила не хуже матраса. Я не превратилась в белого призрака с легким эффектом синьки. Одежде повезло меньше. Мантия, шляпа, платье и туфли стали именно того оттенка, что и планировалось. Задрав подол, я убедилась, что остальные части гардероба не избежали той же участи.
Зато теперь мне точно больше идет ведьминская экипировка! И лаборатория, похоже, тоже… мне идет.
Я покрутила головой, оценивая последствия бунта отбеливающего зелья. А что? Неплохо!
Стены, шкафы, столы, стул, подоконники, стеллаж, лестница, простыни на зеркалах, дверь – все было одного цвета. Темным пятном выделялся котелок, прикрученный к треноге побелевшим ремнем лорда Эзраа, и книга, защита которой оказалась сильнее. Пестрыми кусочками диковинной мозаики смотрелись за стеклами белых шкафов ведьминские запасы и пузырьки, в которые я разлила два первых зелья.
Часы на башне пробили шесть, и я поняла, что, если в котелке не осталось хотя бы пузырька отбеливателя, я не успею до ужина сварить новое зелье и бездарно провалю первое задание. К счастью, недовольно подрагивающий котелок не все выплюнул на стены.
Остатков хватило на три пузырька. Разливая их, я выяснила любопытную вещь: поверхности, попавшие под воздействие отбеливателя, приобрели занимательное свойство отталкивать грязь. Естественно, грязи после моей чистки в лаборатории не имелось, однако ее с успехом заменила неудачно свалившаяся с полки склянка с чернилами каракатицы. Фиолетовая капля просто скатилась по ткани мантии, не оставив на ней ни следа, и, шлепнувшись на пол, замерла круглым шариком, словно попала на вощеную бумагу или превратилась в ртуть. Закатить ее обратно в пузырек не составило труда.
– И как это у тебя вышло? – повернулась я к вымытому котелку, довольно подергивающему ручками.
Посудина удивленно замерла, противно проскрипев ножками треноги по столешнице.