– Может, мне его надеть?
Придется запоминать, что оно покажет прямо в полете, но другого выхода я не видела.
– Наденьте, только вначале разрешите наложить на вас заклинание консервации памяти. Оно позволит запомнить все увиденное в деталях и потом, в спокойной обстановке, вспомнить.
– И откуда такие познания?
За такие игры с памятью отчислили не одного студента.
– Грехи молодости, – усмехнулся дракон.
Меня окутала алая дымка, запястье обвила цепочка рун. Активировав их, я смогу просмотреть воспоминания.
Я быстро вытащила ожерелье из кармана, застегнула. Палец, на котором был невидимый перстень, нагрелся, ушам тоже стало тепло, по шее будто пером провели – украшения приняли меня и были готовы рассказать, что в них отразилось. Оцарапав подушечку пальца булавкой, я мазнула им по аметисту на ожерелье. В голове стремительно закружился калейдоскоп картинок, в ушах шумом прибоя зазвучали голоса. Потом их будто в черную точку втянуло: сработало заклинание консервации.
Крепко зажмурившись, я снова сосредоточилась на Фан. Кошка двигалась по лесу вдоль дороги.
– Назад и чуть влево, четверть мили от нас, – распахнув глаза, выпалила я.
Дракон заложил крутой вираж, мы ухнули вниз. Голоса в ушах никак не хотели смолкать, к ним присоединился назойливый перезвон. Глаза заволокло белым маревом, сквозь которое проступило режущее сияние, словно солнце било в осколки зеркала. Я ничего не видела и почти не слышала, но молча вцепилась в драконий гребень: Фан была уже близко, совсем рядом, и я боялась помешать Крэйгу ее освободить.
Крики… шум, рык… Я упала, скатилась по мягкому и теплому крылу. Не удержавшись на ногах, рухнула на влажные от вечерней росы стебли. В ладони втиснулось нечто пушистое… Мучивший меня свет неожиданно погас, звуки стихли, и я провалилась в темноту.
Крэйг со злостью разглядывал быстро исчезающие остатки кошачьей тюрьмы. Тот же принцип, что и у полостей, в которых вырастили василисков. Проще, топорней, но кто подсказал, как сделать, ясно.
Дракон был готов поставить собственный хвост на то, что воришек нанял его давний враг, а значит, у него появился помощник из разумных. Или все же Крэйг ошибается и за похитителями импов стоит кто-то еще? Неужели дед решил нарушить слово?
Истошный кошачий вопль заставил Крэйга обернуться. Николь медленно оседала на траву. Фан с воем носилась вокруг. На шее девушки сиреневым огнем светилось ожерелье, руку и голову тоже быстро охватывало сияние.
Крэйг громко выругался: заклинание консервации развеялось! И если он хочет не потерять то, что было сохранено в отражении ожерелья, придется обратиться к силам хозяина подлунных земель.
Солнечный зайчик путался в ресницах, мешая спать. Сонно повернувшись, я обняла дрыхнущую рядом Фан. В голове тихо звякнуло, словно треснул бокал. Я замерла, вспомнив, как провалилась в темноту. Распахнула глаза и, приподнявшись на локтях, обвела взглядом свою собственную спальню в замке, заметила сопящую в кресле горничную. Ощупав шею, убедилась, что ожерелье на месте и мне не приснился обморок в лесу. Подняла руку и с облегчением увидела цепочку рун на запястье. Опустилась обратно на подушку, поглаживая Фан, провела кончиками пальцев по вязи, активируя заклинание.
Картинка в голове появилась почти сразу, казалось, я смотрю из зеркала на спальню Меган. Видимо, ожерелье не буквально запоминало то, что случилось, а использовало для этого ближайшее зеркало.
Подруга, сидя на пуфике, расчесывала волосы. Черноглазая восточная красавица смотрела на свое отражение со странным нечитаемым выражением. На ее шее поблескивало бабушкино ожерелье, на пальце – перстень, в ушах сверкали серьги. На подруге комплект выглядел блекло. Отложив расческу, Меган провела пальцами по ожерелью, поморщилась, словно от зубной боли. Прикрыла глаза и сосредоточилась.
Волосы подруги светлели, появилась непослушная челка, кожа побледнела, исчезли пышные формы. Пара минут, и… в зеркало смотрела я. Оценивающе покрутив головой, Меган сняла украшения и сложила их на столик перед зеркалом. Обратное превращение в смуглолицую брюнетку заняло у подруги пару секунд.
Снять украшения могу только я? Так и есть. Я и сняла. Точнее, моя копия. Однако семейные реликвии разницы не увидели.
Но зачем Меган разыгрывала перед нами с Сильвией тот маскарад? Не хотела меня обидеть? Другого объяснения не было.
А Меган тем временем облачилась в облегающий фривольный халатик, который не просто подчеркивал формы, а был мал на несколько размеров и с трудом сошелся на фигуристой подруге. Довольно подмигнув зеркалу, она исчезла из поля зрения.
Хлопнула дверь, донеслись приглушенные голоса. Затем крики. Освальд кричал на Меган, она отвечала. Потом снова хлопнула дверь. Послышался звук оплеухи.
– Освальд! – донесся испуганный всхлип подруги. – Не надо! Я люблю тебя!
– Ты мне не нужна! Старуха! – жестоко припечатал Уорнер.
И тут спальню начало быстро заволакивать дымом.
Дальше я смотрела, стиснув зубы и с трудом сдерживая рвущиеся вместе с магией ведьмы проклятия. Меган металась по спальне, звала на помощь. Освальд насмешливо отвечал из-за запертой двери, что она ему надоела, у него скоро будет новая игрушка, гораздо лучше. С приятным бонусом в виде долголетия.
Последнее, что я увидела перед тем, как дым заволок спальню, – сияние, исходящее от украшений бабушки, и отразившаяся в них до боли знакомая лаборатория с четырьмя умирающими зеркалами. К счастью, обман Меган не избавил ее от защиты бабушкиного комплекта.
В наступившей тишине заскрипела дверь. Раздался мужской кашель, потом Освальд, очевидно, активировал артефакт, очищающий воздух. Громко выругался, обведя ошарашенным взглядом пустую спальню. Обыскал все. Даже под кровать залез и в окно высунулся, видимо посчитав, что жена смогла справиться со сложным замком рамы, явно настроенным на него, и выпрыгнула с четвертого этажа.
Взгляд Освальда случайно упал на украшения… Он с удивлением уставился на отражение незнакомой комнаты, до сих пор различимое. Потом в бесцветных глазах промелькнуло понимание.
– Что ж, так даже лучше, – усмехнулся он и добавил: – Я знаю способ присмотреть за тобой, Меган, ты оттуда никогда не выберешься.
И, насвистывая, ушел. Некоторое время я видела лишь опустевшую спальню, потом снова появился Освальд. Покраснев от натуги, он тащил на руках спящую женщину, точную копию Меган. Уложил на кровать и, прикрыв свой нос платком, вылил ей на лицо содержимое какого-то флакона. К счастью, за тем, как умирала бедняжка, мне наблюдать не пришлось: Уорнер забрал украшения и удалился. Скрипнула дверь, и видение закончилось.
Открыв глаза, я ударила кулаками по кровати. Прокляну! Сама, лично! И ничего, что не умею! Самые страшные проклятия у ведьм получаются спонтанно! Немедленно рассказать обо всем Крэйгу!
Я потормошила Фан и шепотом попросила найти дракона, пока одеваюсь. Кошка недовольно фыркнула, соскочила с кровати, громким мяуканьем разбудив горничную. Увидев меня на ногах, эльфийка радостно заулыбалась. Попытку помочь одеться я пресекла на корню, сказав, что хочу проверить новые свойства экспериментального наряда. Чувство самосохранения вынесло Лирей из моей спальни быстрее, чем я успела взять в руки белый, с голубым отливом чулок.
Пока я торопливо натягивала платье и причесывалась, Фан прошлась по зеркалам.
Крэйг с Освальдом сидели в кабинете дракона. Под окном на карнизе замерла Хлоя, в кустах притаились наблюдающие за ней телохранители. Любопытному «телу» ничего не угрожало, его подстраховывали заклинания. Конечно, подслушивать плохо, но в случае необходимости Крэйг сделает так, что снаружи не будет слышно ни звука.
– Ну что, идем предъявлять обвинения? – отложив расческу, я подхватила Фан на руки.
Кошка встревоженно шевельнула ушами и прислала мне грезу: карету, быстро уезжающую от замка. Фан боялась за меня. Мой обморок напугал ее сильнее, чем охотники на нечисть.
– Нет, мы не можем уехать. Не сейчас, Фан, теперь я точно знаю, где Меган. – Я погладила помощницу по голове, успокаивая. – Освальду не отвертеться.
Фан неохотно мурлыкнула, потрогала лапой мою руку и устроилась увесистым меховым воротником на плечах.
Мысленно пожелав себе удачи, я быстрым шагом вышла из спальни. Пока блуждала по коридорам, представляла, как постучу в дверь, войду и представлюсь подругой Меган. А потом скажу, что знаю, как она умерла.
Я настолько увлеклась, что на полном ходу влетела в рыдающую Хлою.
– Он меня не любит! – Драконица уткнулась лицом в мое плечо. Точнее, в бок Фан.
– Кто не любит? – Я погладила всхлипывающую девушку по волосам.
Нет, конечно, я догадалась, о ком речь. Но неужели Освальд настолько циничен, что в лоб заявил об этом Крэйгу? Интересно, а Уорнер выжил?
– Освальд! Он никогда меня не любил! Я для него удобная па-а-артия! – пошмыгала в пушистый кошкин бок Хлоя.
Нет, он не циник, он самая обыкновенная сволочь!
– Я уеду! Да! – неожиданно собранно объявила драконица, растирая слезы по лицу. – К дедушке!
М-да, женская логика – такая логика.
Я разрывалась между желанием немедленно отправиться к Освальду и высказать все, что о нем думаю, и страхом оставить Хлою одну. С ее характером она не только к деду решит съехать немедленно – на другой континент придумает сбежать. Хотя идея неплохая. Только нужно не к деду бежать, а на какой-нибудь курорт, инкогнито, с охраной.
Еще одна причина, по которой никак ни решалась уйти, – это правило, что подруг в беде не бросают. А я сделала все, чтобы считаться подругой Хлои.
Решение проблемы само напомнило о себе, громко фыркнув мне в ухо.
– Вот, держи! – Я вручила кошку девушке. – Освальд – козел! Причем старый козел! Да-да! У него даже есть лысина на макушке! Ну, или скоро будет… – мстительно прищурилась я. – Он не стоит того, чтобы такая юная красивая девушка рыдала из-за него.
Я вытащила из кармана платок и протянула Хлое.