Интеллекты Церкви Воительниц были суровы и жестоки, но в то же время они с распростертыми объятьями встречали тех, кого ни одной другой церкви даже в голову не пришло бы принять. А теперь они вернули Бесс память и придали ей целостность. Теперь она понимала, почему ее прежние поиски представлялись столь бесцельными и почему она так и не ощущала себя воительницей. Но она воистину являлась воительницей, ибо она совершила этот окончательный шаг в холодное вовне и изъянов в ней не обнаружилось.
Бесс таращилась на открытый люк коляски и зловещее, манящее сияние изнутри. Однажды она уже забралась туда, сжимая этот медальон, отправленная в долгий миг забытья начинать жизнь, которая в итоге привела ее сюда же назад. Но вот ее взор обратился к окружающему лесу, и она вспомнила нахлынувшее на нее ощущение различных опасностей и тайн, что таились в нем. И, быть может, чудес.
Коляска ждала.
Из люка призывал свет.
Загудел двигатель.
Бесс из Церкви Воительниц стояла – окровавленная, склонив голову – на поляне безымянного леса и размышляла, в какую сторону ей повернуть.
Дэвид Клена и Тобиас БакеллВоинственный мир
Тобиас Бакелл – писатель-фантаст, уроженец Карибских островов. Его работы переведены на шестнадцать языков. Он опубликовал более пятидесяти рассказов в различных журналах и антологиях и был номинирован на премии Кэмпбелла, «Хьюго», «Небьюлу», «Прометей». Бакелл – автор трилогии «Ксеноизобилие» («Xenowealth»), куда входят романы «Хрустальный дождь» («Crystal Rain»), «Оборвыш» («Ragamuffin») и «Ловкий мангуст» («Sly Mongoose»). Его рассказы были объединены в сборники «Зарождение» («Nascence») и «Потоки из новых миров» («Tides from the New Worlds»). «Восходящая Арктика» («Arctic Rising») – последний из написанных им романов. Большинство его рассказов с недавних пор доступны на «Амазоне» и на его личном сайте, расположенном по адресу tobiasbuckell.com
Дэвид Клеча – писатель и морской пехотинец, ветеран фронта, который сегодня живет со своей семьей и разнообразным компьютерным хламом на востоке штата Мичиган. Он зарабатывает на жизнь, трудясь в IT, как и многие начинающие писатели или художники.
Здесь авторы объединяют свои таланты, рассматривая с неожиданной точки зрения необычное, высокотехнологичное, ненасильственное вторжение в Северную Корею.
Я не просто пацифист, я воинствующий пацифист. Я готов бороться за мир.
Для Понг Май Тхюи, уроженки Вьетнама, сержанта полиции морской пехоты, вторжение в Северную Корею начинается с яростного хлопка парашюта при сверхзатяжном прыжке глубоко в центре чернильночерного северокорейского неба. Здесь воздух небывало спокоен, гнетуще черен. Такова чернота мира, в котором электричество едва сочится лишь в окнах нескольких домов Пхеньяна.
Это хорошо для Май. Синтетическая обтекаемая лицевая панель, отображающая актуальную информацию, имеет множество дополнений, в том числе и функцию ночного видения. Май активирует ее, и знакомый серозеленый пейзаж внизу ускоряется, чтобы через секунду врезаться в тело девушки.
Когда Май падает на землю, специализированная, тщательно подогнанная моторизированная броня тихонько шипит, амортизируя удар.
– Дюк?
– Я в порядке. – Ответ напарника звучит прямо в ухе сквозь слабое искажение дешифровки сложно закодированного сигнала.
В верхнем правом углу тактической панели мягко светится маячок, и Май оборачивается. Прежде чем врезаться в землю, Дюку пришлось пробиться сквозь несколько раскидистых ветвей дерева. Но теперь он уже сворачивает свой парашют.
Они официально приземлились.
За границей темноты – примерно девять с половиной миллионов северокорейских солдат, и они не смогут должным образом ответить на только что случившееся.
Май невольно задается вопросом: сколько из них уже выдвинулись, чтобы попытаться убить ее прямо сейчас?
За три минуты до того, как приземлились Май и Дюк, были сброшены и благополучно спустились невидимые для пристальных электронных глаз контейнеры в стелс-камуфляже с тяжелой техникой. Май и Дюк разошлись в разные стороны, чтобы обозначить и защитить территорию, тогда как еще сотни единиц коснулись земли, покатились и привели себя в боевую готовность, чтобы исполнять приказы командира, пока остающегося в небе и наблюдающего за ними через прямую спутниковую трансляцию.
Портативная взлетно-посадочная полоса расстелена по травянистому лугу. За час сбрасывается и закапывается в землю ториевая атомная станция, которую после закрывает контрартиллерийский щит.
Едва получив энергию, лагерь «Найк» обретает форму. В сорок восемь часов гражданские китайские подрядчики в обтекаемых жилетах строят целые небоскребы. А здесь им нужны лишь четырех-пятиэтажные здания для центра города. Они получают премию за каждый лишний геодезический купол, полностью подготовленный к утру. Внешняя стена лагеря переброшена сюда по воздуху. Ее заранее соорудили в разных регионах Австралии, и ее части скользят вниз, к земле, на управляемых парашютах. Никто не поднимает взгляда: эта часть вторжения не раз осуществлялась в Западной Австралии, так что все происходящее не в диковинку.
За двадцать минут до восхода солнца приземляются два больших транспортника, и гражданские устремляются туда. Вскоре область очищена от невоюющих сторон, позади оставлен город-призрак.
На рассвете на гребнях холмов появляется нечто похожее на спешно организованный контингент северокорейской армии. Май представляет три десятка солдат, высланных разведать, что, черт возьми, тут происходит.
В конце концов Май оказывается за периметром, она стережет северные ворота.
– Добро пожаловать в лагерь «Найк», – бормочет Дюк.
Кто-то появляется в поле зрения нашлемной камеры и вклинивается в разговор. Май кажется, что это голос капитана Нгуен:
– Слегка поклонитесь командующему, махните ободряюще группе.
Рука Май опирается на бедро, где обычно она носит оружие.
– Никаких угрожающих жестов, держите руки перед собой, – шепчет ей шлем.
Ее собственный костюм зафиксирует малейший неоднозначный жест, агрессивную позу и отрапортует об этом. Немного похоже на предательство. Привычка – вторая натура. Май не может не касаться рукой бедра.
В конце концов, она солдат.
Небольшая группа мужчин, все с АКС-47 – в Северной Корее такие зовутся Тип 88, – переброшенными через плечо. Мужчины готовы напасть, даже несмотря на то что видят Май и Дюка в полной броне.
– У меня дурные предчувствия, – бормочет Май.
– Займите свои позиции, – шепчет командующий.
Всё это неправильно. Стоять тут безоружной, вытянув руки, как будто не ей, а она сдается, умиротворяя врага. Когда всего в тридцати футах от нее ждут люди с автоматами.
Один из мужчин выходит вперед, его руки подняты. Май осознает, что он нервничает.
Девушка указывает на вывеску рядом с воротами.
ЛАГЕРЬ «НАЙК»
СПОНСОР: ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ
АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ЗОНА УРЕГУЛИРОВАНИЯ
ОРУЖИЕ ЗАПРЕЩЕНО
ПОМЕСТИТЕ ВСЕ ОРУЖИЕ В ОТМЕЧЕННЫЕ МУСОРНЫЕ КОНТЕЙНЕРЫ ДЛЯ УНИЧТОЖЕНИЯ
Надпись сделана на корейском, китайском, вьетнамском и английском, а также снабжена международно принятыми эмблемами всех спонсоров лагеря, относящихся к частному сектору.
Внутри всего этого добра еще больше. Обувь и одежда от «Найк», обеды от «КонАгра», телевизоры «Самсунг», компьютеры «Делл».
Мужчины читают надпись и качают головами.
«Это, – думает Май, – момент равновесия, когда мир вокруг может качнуться в одну или другую сторону».
К ее удивлению, Дюк берет инициативу на себя и приветственно машет людям. Он поднимает лицевую панель, чтобы было видно выражение лица, а Май тихо проклинает его и борется с желанием сграбастать и утащить напарника в безопасное место.
Все, что нужно, чтобы убить его, – один прицельный выстрел спрятавшегося где-нибудь там снайпера. Или чтобы у одного из этих с АКС-47 сдали нервы.
«С тем же успехом он мог бы и не надевать брони», – думает она, вновь рассеянно касаясь бедра.
Но пистолета там нет. И никогда не будет.
Май стоит слишком далеко, чтобы ее переводчик сумел помочь ей понять, о чем спорит группа мужчин. Но Дюк подошел достаточно близко, чтобы быть окруженным.
– Они хотят видеть еду, – рапортует он.
– Что?
– Они хотят убедиться, что их не заманивают обманом в тюремный лагерь. Они не разоружатся до тех пор, пока не увидят, что все слышанное ими о лагерях – правда.
Один мужчина держит дешевый черный смартфон и тычет в него.
Шесть месяцев назад эти штуки сбрасывались в Северную Корею миллионами. Каждое устройство помехами маскирует текстовые сообщения и передачу данных, при этом функционируя как простейший, защищенный от глушилок спутниковый телефон. Спутниковым маршрутизатором и сообщениями одноранговой архитектуры «они» создали «призрачную сеть», неподконтрольную властям Пхеньяна.
Любимый вождь декретом приговорил к смерти любого, у кого найдут такой телефон, но «их» эксперимент удался. В достаточной мере, чтобы быстро и незаметно распространить снимки голодающих детей, жестокого подавления протестов крестьян, исчерпавших ресурсы и отчаявшихся, и прочие злодеяния, создавшие повод для международного вмешательства.
Двадцать четыре часа назад через эти телефоны была разослана информация, объясняющая функцию лагерей и вторжения.
С обещанием еды и безопасности.
Солдаты дезертируют и видят стены. Теперь они хотят увидеть еду.
Это все из-за еды.
– Трое, оставьте оружие в контейнере, – говорит Дюк, – заходите, потом вернетесь, расскажете, что вы там видели.
Разумный компромисс. Дюк и Май пропускают троих разоруженных мужчин, через пять минут те возвращаются возбужденные и кричат на своих товарищей.
Один из мужчин свистит, обернувшись назад, к гребню холма. И река людей, несущих свои пожитки, словно вытопленная из деревень, начинает струиться вниз по склону из отдаленных зарослей, где до этого скрывалась.