Дэвид подошел к полке на стене, взял кувшин с вискбеатой, чтобы наполнить кружку и себе.
– Я с вами в том смысле, что мы сейчас находимся в одном помещении. Если же интересует, буду ли я и дальше с вами, то это уж зависит от того, где еще вы намереваетесь побывать.
Маленький Хью, едва начавший расплываться в улыбке при первых словах, состроил гримасу, услышав продолжение. Турлох тоже нахмурился.
– Не смешно, Дэвид.
– А я и не шучу.
– Все вожди с ними, – заметил О’Флаэрти. Заперев дверь, чтобы никто не помешал их небольшому собранию, он тоже направился к кувшину. – Они пришли и принесли присягу.
– И, без сомнения, шли вереницей, – сказал Дэвид. – Думаю, я даже могу назвать имена. Клятвы, видимо, ничего не значат в наши дни, раз их так легко забывают.
О’Флаэрти налил себе выпить и сел рядом с Турлохом и Дэвидом.
– Я-то не клялся в верности О’Коннерам из Круахана, – сообщил он.
Дэвид пожал плечами. Яр Коннахт никогда не считался частью королевства. О’Флаэрти были изгнаны оттуда всего пару поколений назад… теми самыми О’Коннерами из Круахана.
– А что насчет остальных?
– Те клятвы, – подал голос Турлох, – что они давали моему родственничку, уже не имеют силы благодаря его никчемному, бесчестному правлению.
– Смею возразить. Есть и положительные стороны.
Турлох поднялся и оперся о стол обеими кулаками.
– Он не король! Мы все согласились с этим: О’Тайг, О’Фланниган, Макгаррити…
Дэвид сохранял самообладание. Чтобы провозгласить нового короля Коннахта, нужно согласие четырех главных вождей, а Турлох пока назвал имена трех. Сразу стало понятно, почему О’Флаэрти так старательно потчевал своего гостя и ублажал его слух сладкими речами. Если Турлох привлечет на свою сторону еще и О’Флиннов, он сможет повелевать всеми камнями Круахана!
Дэвид опустошил свою кружку и толкнул по столу. Та упала и закружилась.
– Вот только Кормака ты не упомянул, – заметил О’Флинн. – Войсковой маршал может иметь свое мнение касательно того, нарушили ли четверо вождей свои клятвы.
– Ты его офицер, – сказал О’Флаэрти. – Он прислушается к твоему совету.
– Макдэрмот обладает исключительным слухом… воспринимающим только то, что он дозволяет говорить.
Турлох грянул кружкой по столу.
– Белый жезл принадлежит мне! – заявил он. – Мой отец был верховным королем!
– И к чему это привело? – сказал Дэвид. – А что насчет чужеземцев, прибывших в Ирландию? Они – тот самый камушек, о который спотыкаются ваши планы. Если я соглашусь и даже сумею убедить Макдэрмота… Аэд бросит на нас своих ребят в железных рубашках. Они и без того захватили Мит и Ленстер. Хотите подарить им и Коннахт? – Он изобразил приступ тошноты и отвернулся.
– Сыновья Кахала, – тихо и несколько надменно произнес О’Флаэрти, – не единственные, кто дружит с железными рубашками.
Слуга О’Флаэрти сопроводил их в комнату, где ожидали незнакомцы, которых Дэвид приметил ранее. С ними там ждали и оба датчанина. Теперь, когда они стояли рядом, стало ясно, что тот низкорослый был полукровкой, его родители принадлежали к обеим народностям.
О’Флинн настороженно разглядывал чужаков, понимая, что О’Флаэрти пытается втянуть его в какие-то пока ненепонятные затеи. Судя по всему, в смущении пребывали и иноземцы, кидавшие косые взгляды на хозяина и при всей своей заносчивости не скрывавшие обеспокоенности.
Зато четырех доверенных Дэвид опознал тут же. Двое вошли раньше, и еще двое потом. Они парами расположились по разные стороны собравшихся. Одежда их была пошита из мягкой кожи с бахромой на рукавах и штанах. С поясов свисали короткие мечи. А поверх одежды были наброшены железные рубашки. Не такие, как у северян, но подогнанные под фигуру владельца и украшенные изящными узорами в виде птиц и диких растений. Двое нацепили на головы шлемы, совсем не похожие на те, что носят северяне, да еще и с плюмажами из перьев неведомой птицы.
Те трое, что наблюдали за пиром вместе со своими женщинами, определенно были вождями. И так рослые, они слегка запрокидывали головы, словно старались взирать на мир с предельно доступной высоты. При этом знать носила точно такие же кожаные одеяния, как и охрана. Разве что украшенные цветными бусинами и ракушками, а на плечах – прядями нитей необычных расцветок.
Мужчина, сидевший в середине, добавил к своему наряду и серебряный венок: орел, распростерший крылья до висков незнакомца, удерживал в когтях между его бровей отлитый из золота солнечный диск.
Но даже столь примечательные побрякушки не могли скрыть от взора Дэвида еще одного человека, стоявшего в сторонке вместе с женщинами. Он единственный не выказывал никакого беспокойства. Это был более низкорослый, широкоплечий и смуглый мужчина, нежели остальные, а его одежду составляли грубо пошитая куртка, завязанная на груди подобно плащу, и одноцветный килт. Голова его была обмотана чем-то вроде полотенца. Вначале Дэвид подумал, что этот человек ранен, но затем предположил, что он может быть жрецом магометан. Потом О’Флинну сказали, что он работник, вот только неподвижный взгляд немигающих глаз противоречил этому утверждению.
«Будь у меня такой слуга, – подумал Дэвид, глядя в его наглые глаза, – я бы прикончил его за подобную заносчивость».
Сунтри
– О'Флаэрти совсем спятил, – заявил Дэвид, когда со своими людьми готовился отойти ко сну.
– С этим не поспоришь. – Гиллападриг снял с Дэвида плащ и набросил на свою руку.
– Бедняга. Я все ждал, что его вот-вот вздернут под балкой.
– Из-за новых железных рубашек?
– Из-за новых железных рубашек. – Дэвид выхватил кинжал из ножен и метнул в дверь. Лезвие вошло в древесину на добрых полпальца. – Кевин, этой ночью ты спишь поперек двери. Если кто пожелает заглянуть, передашь им от меня привет.
Воин клана кивнул и расстелил свой плащ возле двери, затем извлек из деревяшки кинжал Дэвида и положил рядом с собой.
Гиллападриг наблюдал за происходящим с любопытством.
– Думаешь, король нарушит правила гостеприимства?
– О’Флаэрти тот еще лис, – пожал плечами Дэвид. – И к тому же у него не все дома. Но он вряд ли станет поступать бесчестно, да только вот Турлох мне безопасности вовсе не обещал. О’Флаэрти запросто закроет на время глаза, чтобы изобразить потом запоздалое возмущение. Идет какая-то игра, и я пока толком не знаю, кто ее затеял: Турлох или О’Флаэрти. Возможно, оба разом. Если меня убьют, вождем Сил Мэлрун станет Фиахра. Они могут надеяться, что с моим сыном будет проще договориться, чем со мной.
– Да уж… скалы Круахана проще сдвинуть, чем тебя. А с чего ты взял, что твой сын?..
– Фиахра дружит с Донном Ок Макгаррити и другими юношами, перешедшими на сторону Турлоха. Аэд, на их взгляд, слишком сблизился с чужаками. Вот они и принесли присягу Турлоху. Они много трещат о том, как выставят незваных гостей с ирландских земель, но я-то помню байку о котах с колокольчиками.
– Но если О’Флаэрти соберет столько же людей, сколько есть у чужаков…
– Тогда он. как я уже и говорил, совсем рехнулся. Вспомни Священное Писание. Евреи сами позвали римлян, чтобы те защитили их от греков, а потом не могли избавиться от этих «защитников». Король Ленстера так же зазвал к нам в гости чужаков, чтобы победить Рори, и вот уже сын Стронгбоу стал королем если не по титулу, то по факту. И теперь О'Флаэрти хочет пригласить новых чужаков, чтобы разобраться со старыми? Той бабенке много за что придется ответить.
Гиллападриг помедлил и оправил свою тунику.
– О какой такой бабе ты сейчас говоришь?
– Жене Рурка. Это ведь из-за того, что она спала с Рори, Рурк и позвал людей из Ленстера на помощь.
– Все беды от женщин, – вздохнул Гиллападриг. – Пойду повешу нашу одежду, пусть сдохнут вши. А ты расскажи об этих новых чужаках. Как они выглядят? Похожи на воинов?
– Они привезли с собой жен, так что это не армия. Но мужчинам, впрочем, война определенно не чужда. Им доводилось сражаться. Причем совсем недавно.
– И откуда они родом? – раздался голос Гиллападрига из небольшой каморки. Навозная куча, лежавшая под решеткой, давала испарения, убивавшие вшей.
– Могу передать только то, – ответил Дэвид, – что мне сказал О’Флаэрти, и я не знаю, насколько его история достоверна. Чужаки говорят на незнакомом языке. Смуглый датчанин переводил их слова на язык своего народа из Ледяной земли[101], а затем датчанин из Голуэя повторял это уже на гэльском. Но кто знает, как искажался при этом смысл? Я немного знаю датский и…
В дверь постучали. Два удара, затем пауза, и еще один.
– Это Доннхад, – сказал Кевин, прежде чем отворить дверь и впустить Доннхада О’Малмоя, чей клан состоял в союзе с О’Флиннами с незапамятных времен, а сам он даже командовал пешим отрядом Дэвида.
– Все люди размещены, – доложил новоприбывший. – И я выставил стражу. Не доверяю этим ребятам с запада.
– А никого из тех новых чужаков не видел? – спросил Дэвид.
– Краснокожих-то? Пара их доверенных караулит у дверей зала О'Флаэрти, где они, похоже, и расположились. Эти парни не сказали мне ни здравствуй, ни прощай. Что твои бронзовые статуи. А тот, с тряпкой на голове, спешил по каким-то делам и в ответ на приветствие только свирепо зыркнул на меня.
– Дружелюбные ребята, – заметил Гиллападриг.
– Их что-то сильно тревожит, – произнес Дэвид. – И они опасаются, что мы можем оказаться не на их стороне.
– Что ты сказал О’Флаэрти?
– Что вряд ли семь воинов, шесть женщин и работник смогут вытеснить Уильяма Маршала в море.
– И как он ответил?
– Вполне предсказуемо. Дескать, это только послы, за западными морями у них воинов больше, чем листьев в лесу.
– Это тебе мужик из Ледяной земли сказал? У них-то там и деревьев, считай, нет.
– Он представился как Торфин, сын Рафна. И он не из Ледяной земли, а из еще более отдаленной. Он называет ее Новонайденной