– Они не подрались, – сказал Гиллападриг, провожая взглядом удаляющегося Татамая. – Мне казалось, ты думал, будто они сцепятся.
– Время еще не пришло, – ответил О’Флинн и повернулся к О’Туббаху. – Минголей. Вождь?
– Минго, вождь Миске О’Геох, – ответил тот. – Сашим. вождь аль-Гонкуин.
Дэвид повторил имя для верности:
– Аль-Гонкуин? Стало быть, они сарацины?
Последнее слово ничего не значило для краснокожего, так что Дэвид не стал заострять внимание. Его сейчас волновало не столько то, откуда эти чужаки прибыли, сколько то, куда они направляются.
Вернувшись на парапет, выходивший на озеро, О’Флинн обнаружил Доннхада О’Малмоя и датчанина Олафа, ожидавших его там, как и было договорено.
– Сколько? – спросил Дэвид у Доннхада, указывая на когг, стоящий у пристани под ними.
– Трое да еще двадцать, – отозвался разведчик. – Но сосчитать было трудно, они же все на одно лицо. Примерно половина носит железные рубашки. Остальные лазают по веревкам. Эти, видимо, простые матросы. Пара человек всегда стоит в карауле, но охранники из них скверные.
– Они полагают, что находятся среди друзей, – сказал Дэвид.
– Более чем среди друзей. Несколько служанок О’Флаэрти отправились на борт под тем или иным предлогом, если ты понимаешь, о чем я. И, похоже, у них там есть женщина из пиктов, захваченная в бою с О’Мэлли.
Дэвид обратился к датчанину:
– Олаф, у тебя еще остались друзья в Голуэе?
– Разве у преступника могут быть друзья? – пожал плечами северянин. – Думаю, я сейчас могу назвать так любого, кто не пытается перерезать мне глотку.
– А что если ты пообещаешь им корабль, быстрее которого они еще не видели?
– Тогда… – Олаф покосился на иноземную посудину. – Ей бы еще киль приделать. Но я знаю корабела из Бордо, который за это возьмется. – Он оглядел мачты. – Дюжину парусов, думаю, хотя с такелажем придется повозиться… и еще надо будет… – Он помолчал, а потом кивнул: – Ja. Мне доводилось строить корабли. Это возможно.
– Отлично. Составь список людей и передай его О’Малмою. Доннхад, ты отправишься в Голуэй, потому что знаешь город. Найдешь тех, кого укажет Олаф, и тайком приведешь их сюда. По пути вы можете столкнуться с О’Дэлли, но между нами нет вражды. Только берегись, чтобы не встретиться с де’Бурго. Будь осторожен.
– Один О’Малмой стоит десятка его кретинов, – улыбнулся Доннхад.
– И прихвати с собой Кевина. Боюсь, их будет более десятка.
Доннхад удалился. Олаф помедлил еще немного, разглядывая когг и потирая руки, а потом тоже ушел.
Дэвид немного выждал и сказал:
– Татамай плыть домой, воинов везти. Тебя берет?
О’Туббах горько рассмеялся.
– Вождь аль-Гонкуин. Больше нет., – Он ударил себя в грудь. – Миске ОТеох всего вождь теперь. Город, крепость… как сказать? – Слуга изобразил, как высекает с помощью кремня огонь.
– Сгорели, – произнес Дэвид.
– Да. Город. Крепость аль-Гонкуина сгорели. Женщины… – Краснокожий дернул бедрами.
– И книги?
О’Туббах посмотрел озадаченно, и тогда Дэвид изобразил, будто читает.
– Пф-ф-ф… – тот пожал плечами и показал пальцами дымок.
– Прискорбно. Уж очень легко они сгорают, – произнес Дэвид, задумавшись о том, есть ли монахи в этой их Новонайденной земле. Успели ли они хоть что-то сохранить в своих записях, прежде чем знания утекли как песок сквозь пальцы. Он вспомнил святых Земли Эйре, черкавших своими перьями в далекие времена, пока за их окнами орали разъяренные викинги. Написанное там стало искрами, от которых при дворе Шарлеманя загорелся совсем другой огонь. Впрочем, теперь и Шарлемань остался лишь в легендах да сказках о столь же далеких временах, как падение Рима.
О'Туббах произнес на ломаном датском:
– Корабль забрать желтые волосы.
Дэвид предпочел промолчать, и тогда слуга добавил:
– Идти. Дом увидеть ачеба. Трава… трава.
О’Флинн отцепил с пояса ножны с кинжалом и протянул их пленному Миске о’Геоху, поскольку окончательно убедился в том, кто этот человек: один из сотен бедолаг гибнущей империи, угодивший в плен к бегущей банде аль-Гонкуинов. Возможно, даже в тот момент, когда корабль с беженцами готовился отплыть от берега. Багровые, до сих пор не отмытые пятна на палубе говорили об отчаянной схватке. О'Туббах помедлил, а затем извлек кинжал из ножен и надежно спрятал в складках своего тюрбана, возвратив пустой чехол обратно Дэвиду.
– Мы два курить ачеба.
– И мы еще покурим, – соврал Дэвид.
Сам О'Флаэрти лично проводил Дэвида до края Кил Клунах и гарцевал рядом на коне, пока горцы высаживались из лодок и готовились к долгому переходу обратно в Шлиав уа’Линн.
– Ты расскажешь Кормаку? – спросил О’Флаэрти.
– Я передам Макдэрмоту все, что увидел.
Король Яр Коннахта вздохнул, услышав столь осторожно подобранные слова, а затем посмотрел на запад мимо своего замка на озере.
– Не понимаю я твоей верности такому ничтожеству, как Аэд.
– Да, он ничтожество и тупица, – признал Дэвид, – но если мы начнем требовать, чтобы наши короли становились великими, прежде чем выказывать им подобающие почести, то воцарится смута. Короли приходят и уходят. Важен белый жезл, а не тот болван, что его держит.
О’Флаэрти взвесил слова Дэвида.
– Понятно, – произнес король. – Ты верен Фелиму. И всегда был его человеком.
– Было бы не очень красиво, – объяснил О’Флинн, – если бы он убил собственного брата. Этим займется Турлох… если рогоносцы не успеют раньше.
О’Флаэрти невесело улыбнулся.
– А затем псы Фелима устранят Турлоха под прикрытием железных рубашек? Печальная выйдет история, учитывая, что его планам помешают краснокожие чужаки.
– Жизнь – штука непредсказуемая, – пожал плечами Дэвид. – Кстати, у меня пропал нож.
– Серьезно?
– Полагаю, его мог украсть тот работник краснокожих. Подозреваю, что он хочет убить Татамая.
– Из-за женщины? У нее, конечно, ни рожи, ни кожи, но вряд ли он собирается ею любоваться.
– Может, и из-за женщины. Или из-за курительной смеси. Не важно. Предупреди Татамая.
Король Яр Коннахта поморщился, заподозрив какую-то хитрую уловку.
– Тебе же, как и Фелиму, и Кормаку, только на пользу будет, если Татамая убьют.
Дэвид благочестиво перекрестился.
– Господь завещал нам поступать милостиво даже с врагами.
Дэвид вновь остановил свой отряд на склоне холма, развернув лошадь, чтобы еще раз взглянуть на Лох-Корриб и крепость О’Флаэрти, пока дозорные проверяли, нет ли впереди засады. Гиллападриг подъехал и встал рядом.
– И в конце концов все опять свелось к женщине, – сказал он. – Что удалось разузнать?
– Они не придут, – ответил Дэвид. – Никогда. Ни на помощь Турлоху, ни ради чего-либо еще.
– С чего ты так уверен? Норманнам-то эта затея вполне приглянулась…
Дэвид потянул себя за усы, посмотрел на солнце и задумался, успеет ли до сумерек добраться до монастыря в Туаме.
– Ирландское море куда проще пересечь, нежели океан. Но дело даже не в этом. Империя аль-Гонкуинов погибла. Клан Миске О’Геох разжигает костры из книг. Татамай отчаянно пытается найти новое пристанище и хватается за любую соломинку. Он сейчас пообещает О’Флаэрти все что угодно. Может, и появится у наших берегов еще пара таких же кораблей в поисках легендарных земель, о которых краснокожим напели датчане… и на этом все.
– Так а что насчет Миске О’Геох? Этот клан же победил? Не могут ли к нам заявиться они?
– О’Флаэрти рехнулся. Мало того что к нам заявились красные римляне… Звать еще и красных варваров – чистое безумие. Но они наездники, не моряки, а в развалинах их погибшей империи богатств куда больше, чем на этих скудных берегах. Впрочем, народ они лихой, и их манит горизонт. Если бы О’Туббах сбежал и рассказал им о нас…
– Шансы малы.
– Насколько малых будет достаточно? Это отважный и достаточно смышленый человек, раз прожил столько времени в плену у врагов. Когда Олаф украдет корабль, разве не попытается О'Туббах проникнуть на борт? Могу ли я рисковать тем, что он сбежит? Увы, друг, но мы живем в жестокий и подлый век, когда каждый борется за то, чтобы его жизнь продлилась подольше. Не сожги они свои книги, я бы, может быть, и помедлил… – Дэвид помолчал и почесал подбородок. – Возможно, мы еще с теплотой вспомним этот день.
– О чем это ты? – спросил Гиллападриг.
– Тебе не показалось, что корона у Татамая из чистого золота?
– Похоже на то.
– Отважный человек, хорошо владеющий мечом, может создать в тех краях новое королевство, куда более сильное, нежели это возможно на окружающих нас бесплодных холмах.
У Гиллападрига от такого заявления едва не отвалилась челюсть. Когда он совладал со своим голосом, то поинтересовался:
– И ты поведешь уи’Линнов в те чужие земли?
– Я? Нет. Но жажда золота и прочей наживы – серьезное искушение. – Дэвид повернулся и увидел, что дозорные сигнализируют об отсутствии опасностей на пути. Тогда он пришпорил свою лошадку, и отряд горцев вновь неторопливо двинулся к дому. – Так что, возможно, этим заинтересуются норманны.
Пэт КэдиганКоди
Пэт Кэдиган родилась в городке Скенектади, штат Нью-Йорк. В настоящее время она вместе с семьей живет в Лондоне. С 1980 года, когда впервые вышла в свет работа Пэт, писательница сразу вошла в число самых ярких молодых авторов своего поколения. Рассказ «Переход симпатичного парня» («Pretty Boy Crossover») попал в списки лучших научно-фантастических текстов 1980-х годов, рассказ «Ангел» («Angel») вошел в число финалистов премий «Хьюго», «Небьюла» и Всемирной премии фэнтези (очень немногие произведения удостаивались столь необычайного признания). Рассказы писательницы в жанре фантастики публиковались в самых известных изданиях, таких как «Asimov’s Science Fiction» и «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», а также вышли в сборниках «Узоры» («Patterns») и «Грязная работа» («Dirty Work»), Дебютный роман писательницы «Игроки разума» («Mindplayers») вышел в 1987 году и получил превосходные отзывы, а второй, «Грешники» («Synners»), опубликованный в 1991 году, был удостоен премии Артура Кларка как лучший роман года в жанре научной фантастики, равно как и третий роман автора п