тся петабайты данных.
Появляется Линн.
– Сработает? – спрашивает она.
Сунил достает из кармана монету в пятьдесят пенсов, подбрасывает в воздух, ловит тыльной стороной ладони и смотрит на результат.
– Возможно, – отвечает он.
– Ведь если не сработает, – добавляет Линн, – мы в глубоком дерьме.
БЫСТРАЯ ПЕРЕМОТКА на два часа вперед. Индикатор выполнения достиг ста процентов. Вентиляторы в процессорах переносных устройств переходят на холостой ход, и в зале становится тише. Сунил разминает затекшую спину и тихо говорит своей команде:
– Это весь наш материал. Перемещайте его в симулятор очень аккуратно, по одному актеру за раз. Начните с Амбер – с ней у нас хуже всего.
То, что было плотью, то, что ело, дышало, читало книги и занималось любовью, теперь превратилось в набор совмещенных электронных облаков. Возможно, так оно всегда и было. Золотистые волосы – цифры. Голубые глаза – массивы частот цветового спектра. Страх и привязанность – проценты вероятности. Теперь компьютеры будут пытаться исполнять роль исполнителей ролей.
ИНТЕРЬЕР. «ПАЙНВУД» – ТРЕТЬЯ СТУДИЯ – ДЕНЬ
Джек летит. Он – камера. Амбер идет по улице, вокруг ее волос вьются снежинки. Линн сидит рядом с Джеком в люльке. Они не улыбаются. Все выглядит очень вяло, Амбер утратила что-то неуловимое. Сунил со своей командой поправляют настройки, но по большей части только ухудшают ситуацию.
Они пробуют сцену с симулякром каждого из мертвых актеров. Ничего не получается. Они видят блестящую демонстрацию технологии и холодную, недостоверную игру. На этот раз нимфы действительно исчезли.
– Итак, – говорит Линн, – у нас три четверти фильма, закончить который надежды нет. Потрясающе! Есть идеи?
– Только одна, – отвечает Джек. – Вызовите сценаристов. Я собрал вместе удачные кадры. Может, удастся вокруг этого завернуть интригу.
– А что мы будем делать с актерами?
– Наберем новых.
Линн вздыхает:
– Понадобится пять месяцев, чтобы задействовать другие мозги. У нас нет этих пяти месяцев. Деньги уйдут. Мы должны предпринять нечто… радикальное.
ИНТЕРЬЕР. «ПАЙНВУД» – СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ – ДЕНЬ
У Дэнни и в самом деле есть друзья. В мире не существует киностудии, не оснащенной камерами слежения. А во Владивостоке есть крутая команда из бывших экспертов советской космической отрасли с чудесной программой повышения качества изображения, с первоклассными навыками хакерства и большой любовью к долларам.
Дэнни смотрит видео из темного угла лос-анджелесской студии «Юниверса», где расположена техническая зона. На записи останавливается белый фургон с привязанной на крыше лестницей, и из него выходит рыжеволосый мужчина. У лица мужчины появляется красный круг, и видео замедляется примерно до одного кадра в две секунды. Смутное изображение внутри круга становится четче. Сомнений не остается. Эдриан Копп вносит сумку с инструментами в здание, и дверь за ним закрывается.
Дэнни выстукивает что-то на клавиатуре компьютера, одновременно соединяясь по зашифрованной телефонной линии. На другом конце отвечают сразу же.
– Деньги отправлены на твой счет… прямо сейчас. Я подожду подтверждения. (ПАУЗА.) Приятно иметь с тобой дело. Насколько хорош брандмауэр «Юниверсы»?
– Лучший из коммерческих, – звучит голос в трубке, – но военным не чета.
– Послушай, Владимир, мне нужно точно знать, что они делают и где их слабое место. И очень быстро. Тут гонка. Сумму я удвою немедленно.
– Договорились, – отвечает голос.
Дэнни еще раз нажимает кнопку ввода на компьютере и отправляет деньги. После паузы голос произносит:
– Двадцать четыре часа.
Лампочка индикатора соединения гаснет.
ИНТЕРЬЕР. «ПАЙНВУД» – ПРОСМОТРОВЫЙ ЗАЛ – НОЧЬ
Трое сценаристов заперты вместе с Джеком, Рэйчел еще двумя режиссерами, четырьмя линейными продюсерами и креативным консультантом. Дела идут не так уж хорошо. Стоит сценаристам подать идею, как ее тут же раскритиковывают. Креативный консультант одержима демографиксом[118].
Каждый из режиссеров испытывает серьезные приступы синдрома «я так вижу» и беспокоится о гипотетических ракурсах в гипотетических сюжетных линиях.
Мэдди Ловеридж – сценаристка пятидесяти семи лет. Она покрыла букашками буковок столько бумаги, сколько не видела целая станция изучения насекомых.
В конце концов она взрывается.
– Почему бы всем вам не свалить к черту и не дать нам делать нашу гребану ю работу?! – кричит она. – Мы написали отличный сценарий, а ваша идиотская технология вас подвела! Так не вините нас. Мы не работаем под долбаным надзором, ясно? Разве мы заваливаемся к вам в студию и указываем, что делать? Нет! Мы уступаем. Мы уходим домой и смотрим сериалы, а вам достается весь гламур, ужины в хороших ресторанах и фотографии с королевской семьей. Поэтому убирайтесь, поглядите Феллини и помечтайте, что так же хороши.
Джек кивает, режиссеры и продюсеры направляются к выходу. Креативный консультант остается на месте. Она выглядит лет примерно на четырнадцать.
– Может, я смогу помочь? – спрашивает она.
Мэдди сладко улыбается.
– Да, дорогая, конечно. Вы можете пойти и организовать нам хороший карри и ящик красного вина.
Дверь за креативным консультантом захлопывается. Пауза.
– Я перегнула палку? – спрашивает Мэдди.
– Нет, – раздается в ответ, – все было вполне сдержанно.
ИНТЕРЬЕР. ДОМ СУНИЛА – НОЧЬ
Сунил крепко спит. Звонит его мобильный. Это Селина.
– Я рада, что ты взял трубку, – говорит она. – Тела пропали. Кто-то проник в морг и украл их. Только зачем?
Ее голос звучит встревоженно.
Сунил отвечает ей тихо, стараясь успокоить. Затем он спрашивает:
– Где ты?
– А как ты думаешь? Смотрю на пустые боксы для тел.
– С тобой есть кто-нибудь?
– Нет. Полицейские вызвали меня для подтверждения. Они только что ушли.
– Селина, – произносит Сунил, – послушай. Я хочу, чтобы ты отправилась в самое оживленное место, которое только сможешь найти. Например, в отделение скорой. И позвони Спиросу. Не хочу, чтобы ты была одна. На самом деле дай мне номер Спироса. И немедленно уходи!
– Почему?
– Из-за того, что ты знаешь. Они хотят изучить наноботов, они не довели дело до конца. Уходи немедленно! Беги!
Происходит сбой, и телефон отключается. Сунил пробует снова набрать Селину и попадает на голосовую почту. Он выскакивает из постели, за несколько секунд одевается и на бегу звонит на мобильный Дэнни.
ИНТЕРЬЕР. «ПАЙНВУД» – ОТДЕЛ БЕЗОПАСНОСТИ – НОЧЬ
Дэнни живет в восьмистах метрах от студии, и, когда в здание вбегает Сунил, он уже на месте.
– Тише, тише. Паника никому не поможет. Я только что разговаривал со Спиросом. Она точно не в больнице. Никто ничего не видел.
– Район обыскивают?
– У него всего трое полицейских. В Корфу наверняка не облава.
– Что бы ты сделал на их месте? У них есть два тела, и я молюсь, чтобы у них был живой врач. Куда они поедут?
– В Италию или Албанию. От Корфу до Бриндизи больше ста пятидесяти километров. Албания ближе.
– Значит, нужен корабль.
Дэнни вздыхает:
– Не думаю, что они объявятся в аэропорту и погрузят тела на рейс компании экономкласса, а ты?
– Пойдем со мной. Ты мне нужен.
ИНТЕРЬЕР/НАТУРА. «ПАЙНВУД» – КОМПЬЮТЕРНЫЙ ЦЕНТР – НОЧЬ
Двое мужчин в оранжевых спецовках техперсонала спускаются по лестнице, приставленной к высокой стене здания, сверяют часы и уезжают.
Сунил сидит за пультом перед мониторами. Дэнни – через комнату, в отсеке управления питанием. Сунил произносит:
– Энергию на второй уровень.
Дэнни меняет настройку на панели. Слабый гул генераторов снаружи поднимается на тон.
– Когда-нибудь ты объяснишь, что делаешь? – спрашивает Дэнни.
– Третий уровень, пожалуйста. Понимаешь, крошечная часть наноботов всегда сохраняет квантовую запутанность. Там слишком много помех. Обычно мы их отфильтровываем. Я объединил все компьютеры для максимальной скорости обработки данных. Возможно, смогу что-то сделать с оставшимися наноботами. Только лишь возможно. Третий уровень, пожалуйста.
Генераторы гудят все громче. Даже если бы вы стояли рядом с зарядами «Семтекса»[119], уложенными на крыше среди труб охлаждения, и даже если бы таймеры хоть немного шумели, пока отсчитывали время до нуля, вы бы их все равно не услышали.
НАТУРА. «ПАЙНВУД» – РАССВЕТ
Как всегда, Линн приезжает очень рано. Она выключает зажигание «БМВ» и тянется к ремню безопасности. Над зданиями разгорается рассвет. Пока женщина возится с замком ремня, раздается взрыв и огромное белое облако окутывает крышу студии. Взрывная волна сотрясает и опрокидывает машину. Через стоянку течет неглубокая речка жидкого гелия. Он замерзает на крыше автомобиля хрупким панцирем и начинает медленно испаряться.
ИНТЕРЬЕР. «ПАЙНВУД» – РАССВЕТ
КАМЕРА следует за Дэнни и Сунилом. Они бегут от компьютеров к двери, через нее в коридор – выход за ними закрывается от паров гелия – и дальше, вниз по длинному проходу мимо студийных капсул к отделу безопасности. Первое, что они там видят, – монитор угловой камеры наблюдения, показывающий разрушенную крышу студии и Линн, висящую вверх тормашками в замороженном «БМВ».
БЫСТРАЯ ПЕРЕМОТКА на десять минут вперед. Линн в одеяле сидит в углу офиса Дэнни и пьет крепкий кофе. Сунил разговаривает по телефону со Спиросом:
– Спирос, есть ли у вас доступ к системе наблюдения НАТО возле Авлиота?
– Нет. Это невозможно.
– Ситуация чрезвычайная. Вы можете договориться с военными?
– А сколько месяцев у нас есть?
– Я вам перезвоню.
Мигает красная лампочка зашифрованной линии Дэнни. Тот нажимает на кнопку и слушает.