Во многих хозяйствах Длинной дороги держали овец, но только работники «Бернарда Крофта» пряли и ткали на продажу. Всю шерсть привозили к ним. Также в их хозяйстве в небольших количествах производили особые ткани из шерсти альпак и ангорских кроликов, которых они разводили сами. Работа эта славилась качеством: гладкостью и равномерным распределением нитей. И пользовалась спросом не только у жителей Длинной дороги, но и по всему побережью.
Все работники умели прясть, ткать и окрашивать ткани, хорошо разбирались во всех этапах работы с шерстью. Некоторые переехали в «Бернард Крофт», потому что знали ремесло, другие же, как Тома и Ник, выросли при хозяйстве и всему научились здесь. Однажды и Бетти тоже все это освоит, как освоила Энди. Стелла узнала, что ее подруга родилась здесь, потому что Тома и Эльста заработали когда-то право на ребенка.
Девушки сидели за ткацкими станками и разговаривали во время работы. Весенние дожди, казалось, закончились, и все остальные предпочли перебраться на свежий воздух. Венди вынесла прялку на улицу. А Тома с Хорхе взялись промывать и очищать новую партию шерсти, так что у Стеллы появился шанс поговорить с Энди наедине.
– А ты могла бы найти работу в какой-нибудь обсерватории? Как это происходит?
Та покачала головой.
– Ничего не выйдет. В «Китт» работают трое, а в «Гриффит» и «Уилсон» по два сотрудника. И они сами выбирают своих преемников. Им выгоднее, чтобы я оставалась здесь и зарабатывала для них кредиты.
– А еще у тебя свой телескоп.
– Астрономы его обожают, – согласилась Энди. – Они называют это место «Обсерваторией Бернард». Обсерваторией, словно это в самом деле важно. Разве не глупо?
– Совсем не глупо.
Руки Энди мелькали, продевая челнок с утком сквозь нити основы. Лишь время от времени она поднимала взгляд от станка. Стелла же ткала почти машинально, чаще поглядывая на работу подруги, чем на свою собственную.
С улицы раздавался негромкий, похожий на сон голос Венди. Она любила петь под ритм вращающегося колеса своей прялки.
Бросив взгляд в сторону ткацкого станка Стеллы, Энди воскликнула:
– Как у тебя это получается? Ты даже не смотришь на работу, а выходит так красиво.
Стелла моргнула, глядя на готовую часть полотна. Да ничего особенного: пара футов ткани свернулась под батаном, едва начав наматываться на товарный навой.
– Не знаю, просто у меня хорошо получается. Как у тебя с телескопом.
– Это очень мило с твоей стороны, но взгляни, я пропустила целый ряд. – Энди принялась распускать все, что она успела сделать за последние пять минут. – Я тороплюсь, и мне трудно сосредоточиться.
– Со всяким бывает.
– Только не с тобой. Я видела шаль, которую ты соткала для Эльсты.
– Я научилась скрывать ошибки, – подмигнула Стелла.
Спустя неделю к ним приехала представительница регионального комитета. Полная, седовласая, веселая женщина-врач, которая регулярно объезжала хозяйства, расположенные вдоль Длинной дороги. Она приехала, чтобы сделать очередные прививки Бетти, но Стелла подозревала, что представительница также хочет проверить, как девушка устроилась и не нарушила ли привычный уклад хозяйства. Доктор Нэнс села на пол рядом с Бетти, и малышка тут же начала плакать. Пери склонилась над ними, но Нэнс, улыбаясь и нежно воркуя, проверила, как ребенок поднимает ручки, заглянула в ушки и совершенно не казалась обеспокоенной.
– Как жизнь, Тома? – спросила Нэнс, повернувшись к управляющему, который сидел в своем кресле у камина.
Тот беспокойно нахмурил брови, хотя ничего плохого вроде не произошло.
– Прекрасно, все просто прекрасно, – резко ответил он.
– А у тебя все нормально, Стелла?
– Да, спасибо.
Она сматывала в клубок нити, которые Энди держала на вытянутых руках. На инспекцию это было не похоже, но отчего-то Стелла еще больше занервничала.
– Очень хорошо. Ах ты маленькая непоседа!
Бетти наконец-то перестала плакать, только шмыгала раскрасневшимся носиком и крутилась, пытаясь вывернуться из рук Нэнс. Прослушав стетоскопом ее спинку, врач наконец-то отпустила ее, и малышка уползла к Пери.
Нэнс снова повернулась к Тома.
– Комитет хочет заказать вам несколько вымпелов, этим летом мы многих собираемся наградить. Успеете выполнить заказ?
– В самом деле? Вы уверены? – удивился Тома.
Хозяйство производило ткань с красными и зелеными узорами, и шили из нее вымпелы, которыми награждались хозяйства, заслужившие ребенка. Первое, что спросила Нэнс, когда приехала, не пытался ли кто-либо в прошлом году подкупить их, чтобы получить рулон этой ткани. Хозяйство «Бернард Крофт» процветало, не брало взяток, именно так они и получили этот заказ. Хоть и редко, но попытки подкупа случались. Замеченные в подобном преступлении хозяйства тут же прекращали существование.
Вымпел, ознаменовавший появление Бетти, гордо висел над камином.
Нэнс пожала плечами.
– В регионе на протяжении последних лет вполне стабильная ситуация. Никаких споров по квотам, большинство хозяйств способны себя прокормить, даже производят излишки, не истощая при этом ресурсов. Мы – здоровый регион, Тома. Если у нас есть возможность прокормить детей, то нам следует их заводить. При наличии стольких здоровых, молодых женщин, – врач улыбнулась, – вам тоже стоит подумать и подать прошение на еще одного ребенка.
Стелла и Энди переглянулись и разом покраснели. Еще один ребенок, почти сразу после первого? Невероятно!
Нэнс убрала инструменты в чемоданчик.
– Прежде чем я уеду, позвольте проверить ваши противозачаточные имплантаты. Во избежание несчастных случаев, хорошо? – Она посмотрела на Эльсту, на Тома и начала обходить комнату.
– Можно подумать, у меня возможен несчастный случай, – пробормотала Энди. – Для таких, как я, нужно делать исключение, со мной-то проблем точно не будет. Из-за предпочтений.
– Да. – Стелла чувствовала, как жар заливает ее щеки. – Я и сама об этом думала.
Тот миг, во время которого они смотрели друг на друга, длился очень долго. У Стеллы вдруг пересохло во рту. Хотелось выбежать из комнаты и сунуть голову в корыто с холодной водой. Но, конечно, она ничего такого не сделала.
Когда Нэнс подошла к ней, чтобы ощупать руку и убедиться, что имплантат на месте, она почти не почувствовала ее прикосновения.
– Похоже, тут полный порядок, – сказала врач. – Пока. Пока вы не получите еще один вымпел.
И подмигнула.
После ужина она собралась в дорогу, планируя успеть до темноты доехать до следующей пересадочной станции, и горячо поблагодарила Эльсту, завернувшую ей с собой немного фруктов и сыра. Как только она ушла, Тома пробормотал:
– Слишком много ртов не прокормишь. А если снова придет потоп? Или тайфун? Тогда мы потеряем все, самим хватать не будет. Сейчас всего в достатке, так зачем желать большего и напрашиваться на проблемы? Жадность и довела нас всех до катастрофы. Это уж слишком!
Все молчали, не мешая ему разглагольствовать – слова старинного спора навязли в ушах, как повторяющийся припев песни. Да и Тома философствовал скорее по привычке, не нуждаясь в слушателях.
Стелла смотала клубок. Убрав рукоделие и пожелав всем спокойной ночи, она тихо пошла к себе. Энди последовала за ней.
– Так что, ты его хочешь? – спросила ее Стелла.
– Ребенка? Наверное. Когда-нибудь. Ну, то есть если дела в «Бернард Крофте» будут идти хорошо, то наверное. Даже думать не хочется, кого бы я выбрала в отцы. Полнейшая неопределенность. А ты?
В глубине души Стелла обрадовалась тому, что Энди никогда не думала о возможном отце своего ребенка.
– А я и не предполагала, что мне вообще дадут такой шанс. Впрочем, я не особенно огорчусь, если он выпадет кому-нибудь другому.
– Желающих – пруд пруди.
– Вроде того.
У себя они переоделись в ночные рубашки и умылись, готовясь ко сну, но лечь так и не собрались, усевшись на кроватях лицом к лицу и продолжив разговор. Стелле порой казалось, что с той первой ночи, когда она только приехала сюда, прошла уже тысяча лет.
– Тома, похоже, не хочет заводить еще одного ребенка.
– Он просто напуган. Считает, что проблемы появляются, когда ты замахиваешься на что-то большее, чем у тебя уже есть.
– Но разве не нормально желать столько, сколько ты можешь себе позволить?
Энди покачала головой.
– Его бабушка с дедушкой еще помнили старое время. Они рассказывали ему о катастрофах. О людях, которые погибли во время потопа или от болезней. Для него память еще свежа, как если бы он сам пережил все эти ужасы. Он думает, что рано или поздно мы опять все потеряем, случится новая катастрофа, которая все уничтожит. Поэтому он так ненавидит мой телескоп. Он напоминает ему о том времени, когда все рухнуло. Но этого больше не случится, как он не понимает?
Стелла пожала плечами.
– На самом деле все произошло не так уж и давно. Посмотри, что стряслось в «Зеленом дереве».
– О, прости меня. Я не имела в виду, что… – Энди запнулась, не в силах закончить мысль, и виновато взглянула на Стеллу.
– Здесь такого не случится, я знаю.
Ее черные кудри упали на плечи, обрамляя задумчивое смуглое лицо.
– Жаль, что он не понимает, насколько хорошо идут дела. – Девушка рассеянно смотрела куда-то вдаль. – Мы заработали больше обычного.
– Можно тебя поцеловать? – вдруг вырвалось у Стеллы неожиданно даже для нее самой.
В тот же миг Энди бросилась в ее объятья. Они прижались друг к другу, сплетя горячие руки, их губы встретились.
Как-то вечером они сбежали с собрания в общей комнате и ушли в обсерваторию, взяв с собой свечи и фонари для обратного пути. Закатное солнце едва освещало тропу. В сумерках ветряки казались призрачными скелетами великанов, живших когда-то среди холмов.
Они ждали, пока опустится темнота, разговаривали, а Энди между тем просматривала бумаги, делала пометки и расспрашивала о жизни в «Зеленом дереве». Стелла рассказала о том, как во время засухи пересохли водоносные слои почвы. Их хозяйство располагалось там потому, что ее семья жила в