– «Ясная гора»?
– Я не догадался остановиться и спросить. Но это кажется логичным предположением.
Что делать дальше? Квинкс отчаянно хотел выступить против глупца Моргана Абатти до того, как будет причинен большой вред, но этот человек почти весь день провел наедине с высшими талассократами. Он и представить себе не мог более концентрированного собрания мировых сил, разве что созовут еще один Конгресс городов и стран.
Сколько вреда они уже успели причинить? Была ли экстерналистская ересь освобождена навсегда? Или же люди Талассоправосудия увидели безумца насквозь и просто задержали его?
Голос Вальду прервал кипящие мысли Квинкса:
– Нет.
– Нет? Что «нет»?
– Я не могу силой спустить вас на борт «Ясной горы».
– Я и не собирался… – Квинкс заставил себя замолчать. Он не знал, что он собирался делать. Он быстро думал. – Я встречу их в доке. Брат Куртс будет прикрывать мою спину.
– А «Слепая Джастесс» – парить над головой? Или держаться в сторонке?
Над этим пришлось подумать. Воздушные силы не были преимуществом Талассоправосудия, особенно тут.
– Над головой. Будете ждать моего сигнала.
Вальду потянулся к нижней части штурвала и отстегнул пистолет с толстым дулом.
– Выстрелите из него. Я спущусь быстро и резко, с орудиями наготове.
Квинкс с удивлением взглянул на пистолет в своей руке. Он никогда раньше не держал огнестрельного оружия и скорее взял бы гадюку.
Брат Куртс потянулся и забрал у него пистолет.
– Сигнальный, – объяснил он. – Но даже с таким можно нечаянно причинить вред себе.
– Или кому-нибудь еще, – весело предположил Вальду. – Выстрел в грудь из этой штуки вряд ли кого-то убьет, но тот, в кого выстрелят, будет жалеть, что он не умер.
– Верни мне пистолет, брат Куртс, – сказал Квинкс, вдруг снова почувствовав усталость. – Только я могу решать, когда его использовать.
Монах посмотрел мрачно, но вернул оружие.
Квинкс неловко спрятал его в одежде.
– Доставьте меня вниз, – велел он Вальду.
– Я не могу приземлиться там. Вам придется спускаться вниз по веревке. Я пошлю Девяносто Девятую, она проследит, чтоб вы благополучно добрались.
Чувство усталости перешло в тошноту, а может, и настоящее отвращение. Он будет противостоять ереси под защитой женщины-машиниста. Любого священника, который выступил бы перед Консисторией с подобным рассказом, надолго бы лишили доверия или по крайней мере заперли бы в тихой келье, чтоб он замаливал свои ошибочные суждения и совершенные в результате грехи.
По выражению лица Вальду было ясно, что капитан испытывает Квинкса. А Квинкс знал, что здесь и сейчас у него нет никаких рычагов давления.
– Давайте сделаем это, – с трудом выдохнул он, пока его уверенность не испарилась окончательно.
Святая Матерь Церковь была бесконечно терпелива. Для всех существовало «потом». Даже для таких людей, как капитан Вальду.
Особенно для таких людей, как капитан Вальду.
Веками Талассоправосудие служило для проверки полномочий Латерана. История церкви описывает гораздо более раннюю эпоху, когда Хранители врат утверждали экономическое, политическое и даже военное превосходство над многими обществами Земли. Агрессивные светские учредители Талассоправосудия не проявляли терпимости к божественному праву, на которое претендовали многие короли и князья Земли. И уж конечно, никакого понимания с их стороны не встретили многовековые планы, которые строила Латеранская церковь с целью преобразования или уничтожения их системы. Действительно, есть немало свидетельств, что создание тайных обществ талассократов было направленным контрударом против распространения латеран и других более очевидных козней противника. Без сомнения, эта напряженность между духовными повелителями и повелителями моря формировалась две тысячи лет, но ни одна сторона не сомневалась, кто является их истинным соперником. Стоило лишь нескольким наземным государствам объединиться до размеров конфедерации, как могущество и Церкви, и Талассоправосудия было бы подорвано гораздо более основательно, чем в случае любой их стычки друг с другом.
Когда они подходили к Тире, на борту «Ясной горы» царило оживление. Морган не был уверен в причине его возникновения, но с тех пор, как он прошлой ночью закончил объяснять свои тезисы, на него больше не обращали особого внимания, и в конце концов он вышел на палубу, чтобы увидеть там толпу талассократов, глазеющих на облака над островом.
Гоинс передал ему полевой бинокль.
– Сами взгляните, – проворчал председательствующий судья. – Смотрите на скопление облаков, похожее на верблюда.
Морган изучал небо, не видя ничего, похожего на верблюда, но направил бинокль туда, куда смотрели все. Он уловил отблеск и намек на движение.
– Сукин сын прячется за массой облаков, – сказал кто-то, а потом выругался на языке, которого Морган не знал, хотя смысл слов был ясен из интонаций.
– Воздушное судно? – спросил он.
– Кто-нибудь переживает о вас настолько, чтобы разыскивать тут? – Гоинс задал вопрос небрежно, но по воцарившейся тишине стало ясно, каковы ставки.
– Даже моя мать не могла бы сделать это, – ответил Морган. – Только не тут.
– Хм-м. – Гоинс не выглядел убежденным. – Эта территория находится под абсолютным запретом.
– Вы можете заставить их спуститься?
– Тут запрещены даже наши собственные воздушные суда.
– Ошибка, – сказал кто-то из-за спины Моргана.
– Мы еще обсудим этот вопрос, можете быть уверены, – громко ответил Гоинс. – Но сейчас все это не актуально.
– Зачем мы здесь? – спросил Морган. – Почему нас заботит это судно?
Гоинс потянулся, чтобы схватить Моргана за плечи. Пальцы его были как тиски, глаза – как сверла.
– Я собираюсь показать вам самую потаенную, самую темную тайну, известную человечеству.
– Мне?
– Это загадка, к которой вы, возможно, подобрали ключ. Моргану была известна лишь одна тайна, и ею он уже поделился.
– Мои фотографические пластины. Эфирное судно в точке либрации.
– Именно.
– Именно что?
Другой талассократ высокого ранга схватил Моргана за руку, хотя Гоинс отпустил его.
– Именно то, что заткнись и смотри, что будет, – прорычал человек. Моргану понадобилось какое-то время, чтобы понять: все эти очень могущественные люди были напуганы.
«Ясная гора» подходила к доку Тиры убийственно медленно. Волны бились о корпус, а стонущие чайки кружили над головой. Кто-то ждал на конце пирса, но перед Морганом развернулась загадочная сцена. Несколько человек распластались у начала пирса, тогда как двое других несли вахту, повернувшись к морю спиной. Толпа поменьше собралась дальше, в деревне, напротив них тоже стояла стража.
Морган подумал, что там идет бой, хотя не мог представить, кто или за что там мог бы драться. Не в этом месте. Вероятно, все тут было большой тайной Гоинса.
Яркая ракета вспыхнула перед ним. Матросы с винтовками бросились на тиковую палубу. Двое устанавливали пулемет Максима на выступе на носу. Несколько относительно молодых талассократов отдавали распоряжения, готовясь к возможной обороне.
Морган подумывал о том, чтобы спуститься в трюм или по крайней мере отступить в кают-компанию, где он сможет приободриться алкоголем и уйти с линии огня. Но Гоинс снова очутился рядом.
– Это ваша вина, – прорычал председательствующий судья.
– Моя? – Морган был ошарашен. – Какое отношение это все имеет ко мне?
– Прямое.
Гоинс вновь одарил его одним из своих долгих, тяжелых взглядов.
– Чего вы ожидали после того, как представите свои свидетельства?
– Я мечтал, что создам себе репутацию, – печально ответил Морган. – Дух научного исследования – одна из самых могущественных сил, известных человечеству. Если бы мне улыбнулась удача, я мог бы положить начало вековым исследованиям.
– Страх – одна из самых могущественных сил, известных человечеству, – возразил Гоинс. – И ничто не внушает такой страх, как нападение на людскую веру. Неважно на какую, веру в порядок мира, или в себя, или в Несотворенных. А вы, доктор Морган Абатти, покушаетесь на все это разом.
На фоне плеска соленой воды «Ясная гора» рычала медленно, с перекатами, подходя к пирсу без единого выстрела. Гоинс не смотрел на берег, он все так же таращился на Моргана.
– Я… – Голос Моргана дрогнул. – Нет. Люди лучше, чем вы о них думаете.
Сердце его оборвалось.
– Несотворенные поместили нас на Землю не для того, чтобы мы отворачивались от природы мира.
– Вы, сэр, доказываете, что Несотворенные вовсе не помещали нас на эту Землю. – ответил Гоинс. – И хотя все будут проклинать вас за эти слова, самое ужасное, что вы – правы.
Он повернулся и посмотрел через перила на людей на пирсе. Абатти проследил его взгляд и увидел замершего в ожидании священника. Две дюжины ружей и пулемет Максима были нацелены на преподобного, который казался невозмутимым. Он смотрел на них, явно выделяя Гоинса как главного на борту.
– Это ли не председательствующий судья? – выкрикнул священник.
Гоинс смотрел кисло.
– Преподобный Квинкс.
– Квинкс? – прошипел Морган. – Инквизитор?
– Латеране называют это Консисторией, – тихо ответил ему Гоинс. – И я знаю, что этот скользкий маленький ублюдок тут делает. Я лишь не знаю, как и с какой целью он сюда попал.
Морган кивнул.
– Воздушное судно, на которое смотрели ваши люди.
– У вас есть на борту доктор Морган Абатти? – выкрикнул Квинкс. – Если есть, я был бы очень рад поговорить с ним.
– Как… – начал Морган, но Гоинс перебил его:
– Не будь идиотом.
– А, я вижу, он с вами, – сказал Квинкс. – Я был бы очень благодарен, если бы вы отпустили доктора на берег, чтобы мы могли побеседовать частным порядком.