– Конечно, – согласилась Морганти. – Я подписала обязательства и буду счастлива пройти допрос на детекторе лжи.
– Это облегчит ситуацию, мадам, – сказала Феррон.
Морганти покрутила кофейную чашку на блюдце:
– Итак, как я могу помочь вам в расследовании убийства?
Индрапрамит неловко поерзал на банкетке.
– Что именно сделала Джессика Клык?
У Феррон в промежуточном буфере дела лежали данные Дамини. Можно сравнить с ними то, что готова была рассказать Морганти, и тогда станет ясно, насколько осведомлена и искренна госпожа контрактный детектив.
– Кроме хищения? Обвинение в краже исследований и выдаче их за свои собственные, – сказала Морганти. – Кроме того, она… ну, откровенно говоря, Клык просто по-свински вела себя в сети. Охаивала коллег, принижала их работы, превозносила свои. То есть она и вправду была хороша. Но совсем идеальных не бывает.
– Кто-нибудь преследовал этого типа по личным мотивам?
– Как вы, возможно, раскопали, по части психокоррекции этот парень усердия не проявлял. – Морганти отбросила прядь волос через плечо. – И он был немного нарциссом. Или социопатом? Асоциальным в какой-то атавистической манере. Нормальные люди так просто не… обрывают все связи, потому что накалили отношения в сети.
Феррон задумалась о дистанционной политике собственной работы, о снайперской стрельбе и личных угрозах. И о том, что мать совсем не чувствует себя одинокой, когда носится по виртуальному парку Серенгети или грабит дворцы несуществующего Египта.
– Нет, не обрывают, – согласилась она.
– Большинство людей находят способы справляться с этим, – продолжила Морганти. – Однако не все обжигаются так сильно, как Джессика Клык.
– Понятно. – Феррон отчаянно захотелось газированной воды вместо приторного кофе. – Значит, вы проверяли финансы Гроба? Можете поделиться информацией?
Морганти ответила, что неделю назад тот ликвидировал много скрытых активов, примерно через два дня после того, как она взяла его дело.
– Гроб провернул это до того, как я связалась с ним, но, возможно, он успел отследить возобновление розысков Джессики Клык, или же птичка из Гонолулу напела, что по его следу отправили копа. Он собирался снова пуститься в бега. Как звучит?
Феррон вздохнула и откинулась на спинку стула.
– Потрясающе. Звучит просто потрясающе. Не найдется ли у вас еще и предположений, кого он мог ждать на ужин? Или как убийца сумел покинуть комнату, надежно запертую изнутри?
Морганти пожала плечами:
– У него не было ни близких друзей, ни романтических отношений. Думаю, он постоянно осознавал, что скрывается. Иногда принимал у себя коллег, но я проверила их всех, и никто не признался, что виделся с ним той ночью.
– Инспектор, – мягко вмешался Индрапрамит, – пора.
– Проклятие, – сказала Феррон, принимая сигнал. – Утренний созвон. Увидимся позже?
– Непременно, – ответила Морганти. – Как я уже сказала, моя забота – раскрыть дело о хищении. Но всегда рада помочь сестре по оружию с расследованием убийства.
«И умаслить местную полицию», – мысленно продолжила за нее Феррон.
Морганти добавила:
– Единственная вещь, которая не менялась: Клык была одержима астрономией.
– На стенах квартиры Гроба висели снимки глубокого космоса, – сказала Феррон.
Индрапрамит заметил:
– И он преподнес своему Ганеше платок цвета индиго. Интересно, символизировал ли этот цвет что-нибудь космическое?
– Индиго, – сказала Морганти. – Разве не забавно, что у нас есть отдельное слово для темно-синего цвета?
Феррон почувствовала, как в ней поднимается волна педантизма, и не удержалась:
– А знаете ли вы. что во всем мире темно-синий и черный часто называют одним и тем же словом? Возможно, из-за ночного неба. И что у древних греков не было отдельного названия для синего цвета? Так что моря у них, как известно, были «винно-темными». Но в индуистской традиции синий цвет имеет особое значение: это цвет кожи Вишну, а Кришна прозван Сунилом – «темно-синим». Синий подразумевает нечто всеохватывающее, как небо.
И еще она подумала о менее понятных вещах.
– Кроме того, это цвет Шани Бхагавана – одного из божеств, связанных с Уттарой Бхадрападой. О которой мы часто слышим в последнее время. Возможно, это действительно имело большое значение для доктора Клык- Гроба.
Брови Морганти от замешательства сошлись на переносице, она взглянула на Индрапрамита, ища спасения:
– Сааб, что еще за Уттара Бхадрапада?
– Андромеда, – ответил тот.
Морганти покинула кофейню, а полицейские приготовились к регистрации в своем виртуальном офисе.
Пока Феррон упорядочивала свои файлы и отчет, Индрапрамит допил кофе.
– Мы должны проверить прибывшие суда с пассажирами из Америки. Гонолулу не так уж запредельно далеко, как, скажем, Чикаго.
Они работали вместе достаточно долго, чтобы половину изменений тем в разговоре не нужно было фиксировать.
– Просто на случай, если кто-то приехал сюда специально, чтобы его убить. Рейсов же не должно быть слишком много, верно?
– Поручу Дамини, – сказал он. – После созвона…
Во время утренней онлайн-летучки Феррон замыкалась в себе. Отчеты, политические дрязги, споры и пустая трата времени – люди пытались доказать, что их дела заслуживают больших ресурсов, чем дела других.
Она сжала ладонями виски. По крайней мере, кофе здесь хороший.
– Ладно. Телеприсутствие… начали.
После летучки они заказали еще по чашке кофе, а Феррон заглянула в меню с сэндвичами. Неизвестно, когда найдется время пообедать.
Пожалуй, она перехватит что-нибудь после уведомления ближайшего родственника. Если будет все еще голодна после этого.
Как правило, если ближайший родственник проживал далеко от Бенгалуру, полиция поручала процедуру уведомления офицеру с местными полномочиями. Но полицейский департамент Лахаины так и не сумел нанести визит дочери Джессики Клык: беглое расследование показало, что та была безработной и почти постоянно обитала в искусственной реальности.
Судя по никнейму, у дочери Джессики Клык с Мауи профессиональных амбиций было не много. Феррон и Индрапрамит должны были подключиться к сети и воспользоваться аватарами, чтобы встретиться с ней: СкутерО, похоже, не покидала своих виртуальных миров ни для чего, кроме биологически неизбежных аварийных циклов. Поскольку Феррон и Индрапрамит были на дежурстве, их аватарами стали стандартные болванки, предоставленные полицией Бенгалуру: угловатая виртуальная униформа, одинаковые невыразительные лица.
«Не самый теплый и личный контакт, на который можно надеяться, – подумала Феррон, – когда кто-то собирается сообщить тебе об убийстве твоей матери».
– Почему ты добавил очко именно на эту характеристику? – спросила она.
Индрапрамит фыркнул:
– Чтобы вы обязательно упомянули о лидерских качествах в следующем отчете о моей эффективности.
Они оставили свои тела сидеть за столиком кафе и нырнули сквозь первые несколько уровней рекламных объявлений – быстрые схемы обогащения, болливудские старлетки и скандальные новости о поп-звездах, – пока не попали на американский канал, а затем – после быстрых схем обогащения, голливудских старлеток, порнографии и скандальных новостей о конгрессменах – связались с приоритетным каналом полиции. Феррон указала адреса и привела Индрапрамита в многопользовательскую искусственную реальность. Теперь можно было видеть активность СкутерО через идентификационный номер ее системы. Получив никнейм ближайшего родственника, Дамини отправила наборы кодов и тегов, которые без проблем перенесли полицейских в платную зону.
Ордер им не требовался – то был всего лишь визит вежливости.
СкутерО предпочитала тусовку в «исторической» альтернативной реальности, что в теории означало отражение мира до двадцать первого века, а на практике оказывалось мешаниной из ковбоев, ниндзя, гангстеров в полосатых костюмах, средневековых рыцарей, кавалеристов, монголов и стрелков с Дикого Запада. Там были македонцы, мавританцы, африканские контрабандисты, французские бойцы Сопротивления и нацисты, все они бегали вместе с самураями и монахами из Шаолиня.
Аватар Индрапрамита проверил маяк – светящуюся зеленую иглу, плавающую чуть выше его несуществующего запястья. Направленный сигнал вел их через пространство, которое должно было вызывать ощущение доисторической ледяной пещеры. Там около двух дюжин человек в костюмах разных воплощений поп-звезды конца двадцатого века Дэвида Боуи вводили себя в воинственное буйство перед сражением в виртуальной битве с соперничающим кланом каких-то Эмуляторов. Феррон углядела Бриллиантового Пса, которого облачала в сияющие доспехи парочка Изможденных Белых Герцогов[31], и обрадовалась невыразительной внешности своего форменного аватара.
Идентифицировать это зрелище помогали оригинальные снимки, подгруженные из сети. Музыка тут была странная, но в целом неплохая. Костюмы же… Она поморщилась.
Правда, наверное, лучше так справляться с асоциальной агрессией, чем отыгрываться на супругах.
Индрапрамит шел, не глядя по сторонам, хотя глаза не особенно были нужны, чтобы видеть, что тут творится.
В дальнем конце ледяной пещеры четыре скандинавских гнома седьмого века высекали из камня бесконечную лестницу, ведущую вниз. Жар вырывался из глубин. Виртуальное искусство было поразительным. Феррон и Индрапрамит прошли мимо, пряча свои восхищенные взгляды. Мастерства на создание красот альтернативной реальности требовалось столько же, как если бы все это было высечено из камня.
Ледяная пещера сменилась лесной поляной, которую беспорядочно усеивали поросшие мхом плиты. На каждой такой плите возвышались витиеватые прозрачные столы для шахмат, го, манкалы, криббеджа и подобных стратегий. Большинство столов занимали пары игроков, а вокруг некоторых даже собрались зрители.