ершенную мандалу во всем ее великолепии.
Монахи-художники снимают щит с мандалой с подставки, чтобы положить его горизонтально и смешать узор при помощи направленных внутрь конструкции потоков воздуха. Как диктует традиция, мандала должна быть разрушена, символизируя непостоянство всего сущего. Но я останавливаю их, подняв руку.
– Мы не станем разрушать эту мандалу из песка, – объявляю я, – пока не будет основано стабильное поселение на Гуге.
Все в парке Бхава встречают мое заявление радостными криками. Монахи возвращают мандалу на подставку. Тысячи пестрых конфетти высыпаются на нас из подвешенных наверху коробок, играет музыка, люди поют, танцуют, едят, смеются, движутся в толпе.
Киипа ловит порхающие в воздухе бумажные и пластиковые снежинки, глаза ее сияют восторгом.
Наш спускаемый аппарат покидает чрево отсека «Кхам» и направляется к планете Глизе 581 g, более известной всем на борту «Калачакры» как Гуге, Страна снегов.
Отсюда дружелюбная звезда, вокруг которой вращается Гуге, напоминает желток от колоссальной яичницы-глазуньи – скорее красноватого оттенка, чем желто-оранжевого. Рассеянная оранжевая корона вокруг солнечного диска играет роль яичного белка. Возможно, звучит не столь аппетитно, как выглядит, но мы проголодались. Мы хотим поскорее заполучить этот новый мир.
Гуге поблескивает внизу, как старая монетка.
За первую неделю на поверхности планеты колонисты разбили палаточный лагерь в одной из зон устойчивого климата близ терминатора. С высоты терминатор выглядит светлой дугой. Холодная сторона планеты являет смешение голубоватых и серых тонов с продолговатыми пятнами снежных полей и просторами ледников.
Колонисты стали между собой называть базовый лагерь Лхасой, а неровную местность вокруг него – Новым Тибетом. Люди на «Калачакре» приняли эти имена с великой готовностью, а советник Ти плакал, не скрывая слез.
Я наконец нашла в своем сердце любовь к этому человеку. Когда я впервые отправляюсь вниз, на планету, то уношу с собой его благословение. (Саймон, мой отец, уже внизу. Он исследует возможность выращивать ячмень, пшеницу и другие злаки в условиях разреженного воздуха и низких температур.) Киипа, разумеется, пока остается на страт-корабле – в каюте Недди, которую он теперь открыто делит с ее бабушкой, Карен Брин Бонфис. Недди и Карен Брин обожают и бессовестно балуют мою дочь.
Наш спуск не займет много времени, но я, как и большинство других колонистов второй волны, осознанно вхожу в транс. Я фокусируюсь на фотографии, которую Недди вручил мне после демонстрации мандалы на празднестве в честь нашего прибытия. Я проигрываю в своей памяти сказанные им слова.
– Когда ты стала подростком, Грета, я начал сомневаться в том, что ты сохранишь верность дхарме и буддийским принципам.
– Как тактично с твоей стороны сообщить об этом только сейчас, – усмехаюсь я.
– Но я никогда не терял веру на более глубоком уровне. Сейчас я могу сказать, что мои невысказанные сомнения развеялись, как летний туман на лугу.
Он отдал мне потертую фотографию – не прочный d-куб, а именно фотографию. Над ней я сейчас и медитирую.
На снимке запечатлен тибетский мальчик лет восьми-девяти, с широкой улыбкой глядящий в объектив. Он обнимает за плечи маленькую девочку, которая тоже глядит прямо перед собой, – розовощекую девочку с такими знакомыми глазами, что я просто разрываюсь от ужаса и счастья. Глаза маленькой сестрички предыдущего Далай-ламы, которая прожила так недолго, смотрят на меня со старой фотографии.
Они же смотрят на меня с лица Киипы.
Я медитирую над этой головоломкой, разглядывая ее со всех сторон. Скоро «Якспресс» опустится в Новом Тибете.
КЭРРИ ВОНАСТРОФИЛИЯ
Кэрри Вон – автор бестселлера, попавшего в списки газеты «New York Times». Кроме того, она написала популярный цикл романов о приключениях Китти Норвилл, радиоведущей ночного шоу для мифических существ, которая раздает советы всем дозвонившимся, и по совместительству оборотня. В серию входят следующие книги: «Китти и полночный час» («Kitty and the Midnight Hour»), «Китти едет в Вашингтон» («Kitty Goes to Washington»), «Китти берет отпуск» («Kitty Takes a Holiday»), «Китти и серебряная пуля» («Kitty and the Silver Bullet»), «Китти и рука мертвеца» («Kitty and the Dead Man’s Hand»), «Китти пробуждает ад» («Kitty Raises Hell»), «Китти и дом ужасов» («Kitty’s House of Horrors»), «Китти идет на войну» («Kitty Goes to War») и «Китти и большая проблема» («Kitty’s Big Trouble»). Вон – автор романа «Голоса драконов» («Voices of Dragons»), ставшего ее первым шагом в литературе для подростков, а также романа-фэнтези «Яблоко раздора» (Discord’s Apple). Рассказы Вон публиковались в журналах «Lightspeed», «Asimov’s Science Fiction», «Subterranean», «Wild Cards: Inside Straight», «Realms of Fantasy», «Jim Baen’s Universe», «Paradox», «Strange Horizons», «Weird Tales», «All-Star Zeppelin Adventure Stories» и других. Совсем недавно были изданы ее романы «После Золотого века» («After the Golden Age») и «Сталь» («Steel»), сборник рассказов «Сбившись с пути» («Straying from the Path»), очередной роман в серии про Китти «Китти затмевает всех» («Kitty Steals the Show»), а также сборник рассказов «Лучшие хиты Китти» («Kitty’s Greatest Hits»). Она живет в Колорадо. Вышел новый роман «Китти отжигает» («Kitty Rocks the House»).
В рассказе, включенном в эту антологию, Вон говорит о том, как важно изо всех сил верить в свою мечту даже в мире ближайшего будущего, угнетенном и обремененном экологическими проблемами. Мире, где люди пытаются выжить и справиться с последствиями катастрофы, почти уничтожившей планету.
Спустя пять лет засухи хозяйству «Зеленое дерево», производившему шерсть, пришел конец. Сперва погибли пастбища, потом овцы, и у маленького предприятия не осталось шерсти, чтобы соответствовать хозяйственной квоте. В самом конце их стало лишь пятеро, считая Стеллу. Холдинг больше не мог содержать хозяйство, а региональный комитет – давать кредиты в надежде на то, что пойдет дождь. Может, он вообще здесь никогда больше не пойдет, а может, в следующем году все затопит. Предсказать было невозможно, в этом и заключалась основная проблема.
Никто не стал спорить с решением Аз и Джуда ликвидировать «Зеленое дерево»: позволить своей гордости довести всех до голодной смерти стало бы пустой тратой ресурса. О Стелле говорили как о хорошей ткачихе, к чему ей упускать свой шанс получше устроиться в жизни?
Благодаря тому что они пошли на этот шаг добровольно, комитет нашел для них места в других хозяйствах, еще не скатившихся на грань кризиса. Однако Аз подала особое прошение и самостоятельно нашла новый дом для Стеллы.
– Я знаю Тома, главу этого хозяйства. Он позаботится о тебе, и, кроме того, они процветают. Богатые настолько, что могут позволить себе детей. Ты сможешь заработать там ребенка, Стелла. – Аз подмигнула ей, сжав ладонь девушки своей морщинистой рукой.
Ее глаза заблестели. Двадцать три года назад «Зеленое дерево» тоже процветало – настолько, что получило право на ребенка. На Стеллу.
Но эти дни миновали.
– Мама, – девушка не могла отделаться от одолевающих ее сомнений, – я не хочу бросать тебя и остальных…
– С нами все будет в порядке. Нам все равно пришлось бы расстаться рано или поздно, но зато так нам выплатят кредиты. Не придется начинать с нуля, правда?
– Да, но… – Стелла колебалась, боясь поделиться ребяческими страхами. – А что, если я им не понравлюсь?
Аз покачала головой.
– На зимнем рынке я подарила Тома шаль – ту, что ты сделала. Видела бы ты его, Стелла, у него прямо челюсть от удивления отпала. Он сказал, что готов взять тебя в «Бернард Крофт». С кредитами или без.
«А вдруг им не понравлюсь я?» – У нее слезы подступили к горлу.
Насчет работы она не беспокоилась.
Должно быть, Аз заметила, что она готова расплакаться.
– Милая, все будет хорошо. Мы станем видеться на рынках и даже чаще, если торговля хорошо пойдет. Ты будешь счастлива, я точно знаю. Все наладится.
Аз так радовалась за нее, что девушке оставалось лишь надеяться на ее правоту и молчать о своих страхах.
Пришла весна, и Стелла отправилась в «Бернард Крофт» – хозяйство, расположенное на побережье у холмов. Триста миль от «Зеленого дерева», если ехать по Длинной дороге.
В последний день пути пошел дождь, на пересадочной станции водитель отсоединил от грузовика прицеп и впряг лошадей. На предложение подождать, пока закончится гроза и зарядятся солнечные батареи, он ответил, что нужно придерживаться расписания, а лошадям будет полезно размяться.
Укутавшись в одеяло от холода, девушка сидела впереди прицепа под навесом. Ей было жаль тяжеловозов: они медленно, шаг за шагом, впечатывали подковы в раскисшую дорогу, с мокрых коричневых шкур текла вода. Было бы проще и быстрее, как казалось Стелле, дождаться, пока расчистится небо и выйдет солнце, а потом продолжить путь на грузовике. Но водитель пояснил ей, что весенние дожди могут лить несколько дней подряд.
Она путешествовала по незнакомому миру, мокрому и зеленому. Столько воды, сколько здесь запросто текло с неба, Стелла не видела за целую жизнь. Если бы хоть четверть этого дождя выпала на сотню миль восточнее, «Зеленое дерево» не закрылось бы.
Дорога свернула в долину к хозяйству «Бернард Крофт». На широких лугах и окружающих их холмах буйно зеленела трава, возле текущего с вершины ручья паслось небольшое стадо альпак. Они не обращали внимания на воду, падающую с неба, но шерсть их потяжелела и свалялась. Придется как следует ее промыть и расчесать, прежде чем делать пряжу. На самом деле девушка даже ждала этого момента. Хотелось как можно скорее почувствовать себя полезной. Проявить себя. Если у нее не получится, не сложится, то придется отдаться на милость регионального комитета, который будет искать для молодой ткачихи другое процветающее хозяйство. Нет, все должно получиться!