ь ни взять - на смотре стоит, в строю. И словечек жаргонных не понимает. В военной тюрьме, что ли, чалился? Ульрих ткнул в сенсор, и дверца снова открылась.
– Эй, дембель, а что ты в центре забыл?
На русское словечко «дембель» мужчина откликнулся охотно. Он смущенно улыбнулся и спрятал руки за спину.
– Да мне все равно, куда… Я поговорить с вами хотел.
– Ну, приходи в прокуратуру.
– Так ведь у меня, кроме «справки о демобилизации», ничего нет. Ни доехать до вас, ни пропуск выписать.
– Пропуск и по справке можно оформить, - усмехнулся Руперт. - А вот доехать… Ладно, садись, если не брезгуешь в одной машине со следователем ехать.
– Я не уголовник. - Человек произнес это чуть обиженно. - И зла ни на кого не держу. Наказан я был вполне справедливо. Даже мягко. Будь я судьей, я бы…
– Двадцать дал вместо десяти? - Следователь недоверчиво ухмыльнулся.
– Расстрелял бы к чертовой матери. - Военный нервно потер ладони. - Выслушайте меня, пожалуй-ста, господин следователь, прямо сейчас.
– Что за спешка? - Ульрих приказал машине отправляться. - Десять лет дело терпело. Лицензия кончается?
– Я… - Человек обернулся и бросил взгляд на подъезд, будто стараясь запомнить, как теперь выглядит его жилище. - Я не хочу появляться в прокуратуре.
– Это почему? Ты же теперь честный человек.
– Я - да.
– Вот как?! - Ульрих удивленно крякнул. - А в Генпрокуратуре, значит, не честные?
– Не все. У меня есть доказательства, что один из сотрудников вашего ведомства замешан в… заговоре.
– Ну да, - рассмеялся Руперт. - В заговоре молчания. Чего ж ты ко мне подкатился? Может, я и есть тот негодяй, только хорошо замаскированный?
– Нет, это не вы.
– Это почему? - Следователь состроил смешную, по его мнению, физиономию.
– Я знаю всех подозреваемых поименно. В заговоре участвует как минимум полсотни человек из разных государственных и частных контор.
Ульрих подавился очередным смешком и вытаращился на соседа. Вообще-то такие погасшие глаза бывают не только у вышедших на свободу. Есть еще одна категория граждан - пациенты дурдома. В прокуратуру частенько приходят подобные типы, и большинство как раз с разоблачениями всевозможных заговоров.
– Ну-ну, - разочарованно вздохнул Руперт. - И кто из них главный заговорщик?
– А вот это мне неизвестно. - Военный пожал плечами. - Но я точно знаю, что он использует остальных вслепую. Проблема именно в этом, а не в самом факте заговора.
– Это как? - Ульрих решил поддерживать беседу, исключительно чтобы не дать мужчине повода сорваться с катушек.
Пока он бредит, он не опасен. А вот если объявить, что все его умозаключения полнейшая чушь, надломленная психика соседа может не выдержать. В одиночку унимать буйнопомешанного Руперту не улыбалось. Лучше пусть парень выговорится… До прокуратуры ехать недалеко. А там будет видно. Если что, охрана поможет скрутить несчастного и вернуть туда, откуда его явно преждевременно выписали.
– Никто, кроме этого человека, не знает, кому на самом деле выгодно существование Группы.
– Группы? И все?
– Да.
– Какое-то невпечатляющее название. Давайте назовем ее «Группа Возмездия» или «Группа Черный Шторм»…
– Я серьезно, господин следователь. Вы напрасно считаете меня сумасшедшим.
– Хорошо, будь по-вашему, просто Группа. Но в чем тут криминал? В том, что один заговорщик мутит воду, а остальные верят ему на слово? Он, как заправский сектант, выманивает у соратников деньги на борьбу с коварным противником? И кто этот противник по его версии? Прокуратура здесь каким боком?
– Я же сказал, кое-кто из вашего ведомства состоит в Группе.
– Ну и на здоровье! Я, например, тоже состою в группе психоразгрузки. Каждый месяц в первую пятницу хожу на занятия.
Никуда, конечно, Ульрих не ходил, но собеседника надо было мягко увести в сторону от болезненной темы, и следователь старался, как мог.
– Вы упорно не хотите мне поверить. Пока Группа сориентирована на ложные цели, она опасна. Она держит под контролем все Нации и планомерно ведет их к полнейшему краху. Но что особенно скверно - члены Группы считают, что действуют во благо государства. Они уверены, что защищают Землю и колонии от происков внешнего врага.
– Какого это «внешнего»? - Руперт невольно заинтересовался. - Совсем внешнего? Чужих, что ли?
– Да.
– Знаешь что, парень… - Ульрих откинулся на спинку и тяжело вздохнул.
– Лечиться мне поздно, - перебил его военный. - Насчет угрозы инопланетного вторжения - не моя идея. Я отношусь к ней так же, как и все нормальные люди. Но Группа считает иначе. И я уверен, что в этом их убедил главный заговорщик. Ему это по какой-то причине выгодно.
– Причины ты, конечно, не знаешь, как и настоящего имени злого гения.
– Пока не знаю. Но у меня достаточно материала, чтобы распутать этот клубок. Не хватает только опыта в расследовании подобных дел.
– И ты решил обратиться ко мне.
– Давайте уже определимся, господин Ульрих, мы на «вы» или как бы выпили на брудершафт, - неожиданно заявил сосед.
– Давай. - Руперт смерил его снисходительным взглядом. - Только сначала представься… брат.
– Жорж Кювье, бывший лейтенант спецгруппы войсковой разведки.
– Кювье? - Ульрих прищурился, вспоминая, откуда ему знакома эта фамилия. - Айрин, пятьдесят первый год, не ты там ославился?
– Я.
– Тогда ясно, где ты пропадал столько лет. Ну и какой у тебя имеется материал? И откуда?
– Из надежного источника. А материал… Вот, почитай на досуге.
Он протянул Ульриху диск:
– Здесь подробно описаны главные события последнего десятилетия. Необъяснимые происшествия и явные противоречия выделены красным. Для наглядности.
– Только это?
– А ты хотел пакет с шестнадцатью пулями?
Руперт побагровел сильнее обычного. История с жертвами «Стокгольмской расправы» была еще свежа в памяти. Да, собственно, и дело пока не было закрыто. С фальшивыми уликами следователь «пролетел» едва ли не так же крупно, как и Кювье со своим необдуманным дезертирством десять лет назад, но все-таки без особо тяжких последствий. Так… скандал, три месяца кабинетной работы да лишение премии.
– Ты и об этом тут написал?
– Не я, мой «источник». Высади меня на перекрестке. Завтра я с тобой свяжусь.
– Я не успею прочитать.
– Успеешь. Захватит - не оторвешься, гарантирую.
Ульрих, не понимая почему, вдруг решил поверить этому Жоржу. По крайней мере, он был намерен дочитать до описания инцидента в Стокгольмском парке. Интересно же узнать, как оценили твою работу со стороны. Правда, неизвестно кто, но это вопрос второй.
Кювье вышел на перекрестке и сразу смешался с толпой. Ехать до прокуратуры было еще минут десять, и Ульрих не удержался. Вынул из кармана затертый комп и вставил в него диск. Объемный текст, вспыхнувший над компом, был оформлен вполне пристойно, как в голографических книгах, только без иллюстраций.
«Земля атакует. Год 2151…» Руперт усмехнулся. Даже с заголовками. Не иначе, к изданию готовили. Отчего же до сих пор не издали? Ах да, с концовкой не все понятно. Требуется расследовать, выявить истину и наказать виновных. Ну что ж, если не полный бред, можно и попробовать. За половину гонорара. Ульрих скользнул взглядом по начальному абзацу и осекся. На первой же странице упоминались сразу два громких имени. Десять лет назад, в пятьдесят первом, они еще не гремели, зато чуть позже…
Может, это просто месть Кювье своим обидчикам? В душе следователя затеплилась слабая надежда. Нет, хромая версия. Ведь материал написан не Жоржем. Взять хотя бы недавние события в Стокгольме. Кювье в тот момент еще сидел, значит, точно не его пера опус. Тогда кто это написал и зачем? Неужели и вправду заговор? Но в чем его суть?
«Проклятье! - Машина остановилась у прокуратуры, и Руперт спрятал комп в карман. - Придется действительно прочитать. А там будет видно…»
ЗЕМЛЯ АТАКУЕТ
Год 2151-й
1
Командир «зет-группы» военной разведки майор Фирсов проводил взглядом БРМ, въезжающую в грузовой отсек десантного корабля «Пеликан-1». А если точнее - вплывающую. Новейшие модели бронированных разведмашин оснащались гравиподушками. Проходимость, маневренность, бесшумность - вот только часть преимуществ, которые обеспечивала новая система «шасси». То есть отсутствие шасси. Подобных машин пока не было ни у кого, кроме разведки. В связи с этим обстоятельством обойденные конструкторским вниманием танкисты и транспортники посматривали на разведчиков с легкой завистью. Вот и сейчас рядом с Фирсовым маялся командир одной из танковых рот капитан Сведеборг. Он то и дело вздыхал и бормотал какие-то проклятия на шведском.
– Будет и на твоей улице праздник, король Густав. - Майор похлопал танкиста по плечу. - Вот закончим кампанию на Айрин, покажем новые «брэмы» в бою, и настанет черед модернизировать твои дур-машины.
– Я тоже на это надеюсь, Влад, но почему было не оснастить гравиприводом хотя бы роту танков? Почему только твои коробочки?
– Потому, что все новое доверяется лучшим, - усмехнулся Фирсов.
– А лучшее - детям и военным, - поддел его швед. - Знаю. У вас, русских, все так. Нелогично, как у женщин. Вот если бы гравиподушки изобрели у нас, в Швеции…
– Первым делом ими оснастили бы «Вольво». - Влад усмехнулся. - Самые безопасные машины в мире.
– А что? Разве плохо?
– Погрузка окончена! - прервал их пикировку космодромный карго-мичман. - Господин майор, проверьте грузовой манифест и распишитесь.
– А где «пожалуйста»? - буркнул Фирсов, бегло просматривая ведомость.
– На гражданке, - нахально ответил бригадир погрузчиков. - Соответствует?
– Вполне. - Майор не обратил внимания на его колкость. Не та обстановка. Да и бессмысленно «строить» весь этот околовоенный люд. Во-первых, не за что: свою работу они выполняют со всем старанием, как бы ни кривились при этом и ни показывали, что дисциплина им по барабану, а во-вторых, напрягов хватало и без того. Война, как-никак, началась. Буквально вчера.