- Так что ты нам сегодня покажешь? - поинтересовалась она.
- Сначала главный университет города, потом парк, школу и рынок. Надеюсь, вам будет интересно.
- Уверена, что так и будет.
В ней снова проснулась жажда приключений, стремление исследовать все многообразие окружающего мира.
Через несколько минут машина остановилась у огромного здания с тремя арками над входом.
- Сейчас часть университета превратили в музей, но он все еще работает. Каждый год его оканчивают несколько тысяч студентов, - объяснил Малик. - В основном это мужчины, но скоро он станет доступным и для девушек.
Они бродили по величественным залам, рассматривая исторические документы и необычные памятники культуры. Затем они познакомились с одним из преподавателей, и он пригласил их выпить мятного чая в апельсиновом саду, раскинувшемся позади здания. Грейси расспрашивала его о системе образования в Алазаре, и мужчина с гордостью поведал ей о всех реформах, которые осуществил Малик.
- Ты приносишь много пользы своей стране, - сказала она, когда они вернулись в машину.
- И этого всегда мало. К сожалению, мне приходилось больше внимания уделять вопросам внутренней и внешней безопасности, чем проблемам образования и экономики.
Следующей остановкой для них стал парк - огромная территория, утопающая в сочной зелени и оборудованная всем необходимым для занятий спортом и развлечений.
Грейси наблюдала, как Сэм и Малик играют в арабскую игру, отдаленно напоминающую боулинг, бросая каменные шары по идеально постриженному газону.
Отец улыбнулся сыну, а затем ласково потрепал его по волосам. Ее сердце затрепетало от прилива нежности. Неужели они действительно могут стать настоящей семьей?
Что бы ни собирался предложить ей Малик, любовь точно не значилась в этом списке. Он никогда не откроется перед ней, не впустит в тайные уголки своего сердца. Да и нужна ли ей любовь? Первый и единственный опыт отношений с мужчиной - пусть и столь мимолетный - обернулся для нее полным фиаско. Стоит ли повторять попытку с тем же самым мужчиной?
После парка они поехали к небольшому зданию, которое находилось в исторической части города. Там их встретила миловидная женщина, которая сначала поклонилась перед Маликом, а затем улыбнулась Грейси.
- Его высочество говорил, что вы проявляете особый интерес к вопросу обучения девочек и женщин в Алазаре. Я так рада это слышать.
Бросив на Малика непонимающий взгляд, Грейси последовала за женщиной внутрь и только тогда поняла, где находится. Это была школа для девочек. Несколько часов она общалась с учителями, некоторые из которых иногда переходили с английского на язык жестов, рассказывая ей о своей работе.
- Спасибо, что привез меня сюда, - поблагодарила Грейси Малика, когда они проезжали мимо городского рынка.
Сэм смотрел из окна во все глаза, заприметив заклинателя змей.
- Ты тоже можешь принести пользу этим людям, - с чувством произнес Малик.
Пока продолжалась их экскурсия, она все время размышляла над этой фразой. Что, если она действительно могла бы внести свой вклад в развитие образования в Алазаре? Обучать девочек английскому или, может быть, даже открыть школу для детей с особенностями развития? Эта перспектива воодушевляла ее. Сможет ли Грейси снова стать той уверенной в себе девушкой, которая мечтала заниматься чем-то по-настоящему значимым?
- Я вижу, что ты хочешь мне показать, - произнесла она, когда они с Маликом сидели в кафе на открытой террасе, а Сэм, за которым незаметно следили охранники, пошел на базарную площадь напротив. - Что для меня здесь найдется место, пока ты будешь готовить из нашего сына монарха. Я могла бы заниматься благотворительностью, работой, которая облегчила бы людям жизнь. И, по правде говоря, - раздался удрученный вздох, - это все выглядит очень привлекательным. Поездка в Алазар открыла мне глаза. Я почти ничего не добилась в жизни.
- Но быть хорошей матерью - это огромное достижение.
- Да, но Сэм уже стал таким самостоятельным. Он не нуждается во мне, как прежде. Да и жизнь в маленьком провинциальном городке кажется мне зачастую лишь бесцельным существованием. Со временем и Сэм ощутил бы это. А здесь ему очень нравится. - Грейси отыскала взглядом сына, который любовался сувенирами в лавке. - Когда ты скажешь ему?
- Скоро. Вчера мой дедушка сообщил мне, что у него рак. Ему осталось всего несколько месяцев, - сказал Малик, опустив глаза.
- Мне так жаль. - Ее рука сжала его пальцы.
- Ты же знаешь, что наши отношения никогда не отличались теплотой.
- И все же Асад заменил тебе родителей. - Она помолчала, собираясь с мыслями. - Это как-то повлияет на Сэма?
- Сэм должен стать законным наследником как можно скорее.
По ее спине прошел холодок.
- И что нужно для этого сделать?
- Для этого нам надо пожениться.
Его слова поразили ее, как удар грома. Вдруг где-то на базарной площади раздался возглас, за которым последовал поток арабской речи. Люди что-то бурно обсуждали, перекрикивая друг друга.
- Ты не шутишь? - запинаясь, произнесла Грейси.
- Я еще никогда не был так серьезен.
В глубине души она догадывалась или даже надеялась, что Малик найдет для них способ быть вместе. И все же…
- Каким ты видишь наш брак?
Он колебался, и эта пауза, продлившаяся не больше секунды, подтвердила ее самые худшие опасения.
- Как союз, фундаментом которого станет целесообразность, взаимные уважение и симпатия.
Ее взгляд блуждал по оживленной улице. Хочет ли она стать женой человека, который предлагал ей брак по расчету, а не по любви? Потому что Малик довольно ясно дал ей понять, что никогда не полюбит ее.
- Не очень-то это романтично. - Грейси избегала его взгляда, потому что боялась того, что может прочитать в его глазах.
- Я не романтик, признаюсь.
- Но ты был им тогда, в Риме.
- Мы оба с тобой изменились с тех пор. Если ты ищешь сказку, то ты ее не найдешь. Рано или поздно любовь рассеивается, как дым, ведь ничто не вечно. Отношения, построенные на ней, никогда не проходят проверку временем.
Категоричность его высказываний огорчила ее.
- Ты правда так думаешь?
- Да. Мой отец верил в сказку и, возможно, обрел ее с моей матерью. Но после ее смерти он так и не оправился. Он бросил свою семью, отрекся от долга, превратившись в жалкое подобие мужчины.
- Потеря любимой - это настоящая трагедия, - возразила она. - Твой отец достоин сочувствия, а не осуждения.
- Его вина в том, что он стал рабом эмоций. Позволил другому человеку иметь над собой неограниченную власть, полностью растворился в нем. Кто же сознательно захочет пойти на такое?
«Я, - подумала Грейси. - Но только ради того, кто будет так же предан мне».
- Говорят, что лучше любить и потерять, чем вовсе не любить, - продолжал Малик. - Но я не разделяю эту точку зрения. Когда мы поженимся, я окружу тебя заботой. Тебе никогда не придется сомневаться в моей честности. А каждую ночь, - его глаза сверкнули, - я буду боготворить твое тело, разделяя с тобой райское наслаждение. Все это намного лучше, чем какая-то эфемерная идея любви. - Последнее предложение он произнес с исключительным цинизмом.
По опыту Грейси знала, что Малик действительно способен доставить ей райское наслаждение. Снова испытать это - соблазн, против которого трудно устоять. Но все же этого недостаточно, чтобы прожить остаток жизни с тем, кто никогда не ответит тебе взаимностью.
А она не сомневалась, что со временем в ней проснутся более сильные, глубокие чувства к нему.
- Мне надо время, чтобы все обдумать, прежде чем принять такое серьезное решение. - Ведь это касалось не только ее, но и Сэма. Его интересы должны быть для нее на первом месте.
- Конечно. Проведи это время с пользой, узнавая ближе Алазар. И меня. А после мы вернемся к этому разговору.
Грейси кивнула, хотя почему-то ее не покидало ощущение, будто выбор уже сделан за нее.
Всю следующую неделю, несмотря на правительственные дела, Малику удавалось выкроить время, чтобы посвятить его Грейси и Сэму. Они посетили зоопарк, где обитали верблюды, лемуры и белые тигры. Устроили пикник на утесе, с которого открывался великолепный вид на безбрежное море.
Эти дни были наполнены непринужденными разговорами, в которых глупые шутки неожиданно перетекали в философские обсуждения. Малик будто впервые ощутил вкус к жизни, наслаждаясь вещами, которых раньше не замечал, - аппетитной едой, красотой чистого неба, смехом своего сына.
К этому списку добавлялся еще и ежевечерний ритуал: каждый раз, перед сном, он пылко целовал Грейси, хотя его тело отчаянно призывало к большему. Но Малик надеялся, что сознательное воздержание поможет ему сделать ее более сговорчивой насчет свадьбы.
По обыкновению, после обеда Малик проводил полчаса с Асадом, отчитываясь о проделанной работе, связанной с государственными делами. Старик совсем обессилел и почти не покидал спальню.
- Ты делаешь из себя посмешище из-за этой женщины, - процедил он сквозь зубы в конце недели. - Глупец!
Очевидно, до него уже дошли слухи о том, чем занимается Малик в свободное время.
- Я завоевываю ее расположение, - не моргнув глазом ответил Малик, подавив вспышку ярости, вызванную оскорблением. - Не могу же я насильно заставить выйти за меня замуж. На дворе двадцать первый век. Страны западного мира могут расторгнуть с нами дипломатические отношения, если узнают, что я заключил брак с женщиной против ее воли.
Глаза старика метали гром и молнии.
- Я склоню ее на свою сторону более цивилизованным способом. Если из-за этого ты считаешь меня посмешищем, то мне все равно. Я действую в интересах Алазара. - Малик резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Неужели он действительно глупец? Этот вопрос, как назойливая муха, донимал его весь остаток дня. Ему нравилось быть с Грейси и Сэмом, но эта идиллия не может длиться вечно. Малику придется держать их на расстоянии, чтобы чувства к ним не затмили его разум и не превратили его в слабого и безвольного человека. И для этого надо поскорее добиться от Грейси согласия на свадьбу.