Как-то вечером, когда она была выходная, Лена поехала в «Черную стрелу». К менеджеру заходить не стала, прямо направилась в уборную. Охранник ее пропустил – оказывается, запомнил по первому посещению. В уборной в это время сидели Ира и Наташа. На обеих были сценические костюмы, до боли напомнившие ей ту ночь в клубе. Девушки узнали ее, удивились, заказали ей коктейль.
– Вас двое? – спросила она, робко оглядывая комнату.
– Третья на сцене. А что? – спросила Наташа. Ее холодноватый взгляд смущал Лену.
– Я просто думала, место освободилось.
– Здесь места редко освобождаются, – подала голос Ира. – Не успеешь оглянуться – набегают со всех сторон. Как только Инку убили, сразу взяли эту…
Она пренебрежительно фыркнула. Лена поинтересовалась:
– А что за девушка?
– Колода, – процедила Наташа. – Да ты всерьез решила на место Инны?
– Если бы можно… – Лена вздохнула. – Работаю стриптиз в ресторане, за триста баксов.
– Да ты что? С твоими данными?
– Ну вот так получилось. Я хотела к вам.
– А с кем говорила?
– С менеджером вашим.
– Отказал?
– Ну ясно.
– Слушай, – Ира возбужденно обратилась к Пантере. – Чем эту терпеть, давай лучше за Ленку попросим? Нет, серьезно?
– Вот ты и проси.
– И попрошу. Эта стерва у меня помаду украла. – Ира передернула обнаженными плечиками. – Ив Сен-Лоран.
– Кстати, о кражах, – заметила Наташа, поворачиваясь к Лене. Она сидела перед зеркалом, наводя последние штрихи на лицо. – О кошельке ничего не слыхала?
– О чем? – удивилась Лена.
– А, ну так я и думала.
Наташа снова отвернулась, но Ира возмутилась:
– Слушай, ты бы по-человечески объяснила. Не видишь – это не она.
– Да о чем вы?
– Инка в ту ночь… – Ира сморщила хорошенький носик. – В ту ночь, когда ее убили, кошелек не могла найти. Мы ей даже денег дали, чтобы она до дома могла доехать. Понимаешь?
– А я тут при чем?
– Ну… Мы думали… – Ира вздохнула. – Понимаешь, она решила, кто-то из нас взял. Ну, сдурела от злости. Ясно, что в клуб она уже без кошелька явилась. Дома, значит, пропал или по дороге. Ну, мы и сказали ей – это или твоя гостья украла, или хахаль.
– Я?!
– Да не ты, – пробовала успокоить ее Ира. – Я как раз думала на Серегу.
– Это он! – задохнулась Лена. – Господи, он! Я тот день помню! Я пошла гулять с детьми, вернулась – он по квартире шарит! Сволочь!
– Лен, не реви!
Когда в уборную вошла третья стриптизерка – высокая блондинка в том самом костюме, в котором выступала когда-то Инна, Лена сидела, скорчившись, в углу дивана и вытирала выступающие слезы. Ира сострадательно смотрела на нее, повторяя:
– Да хватит. Мало ли у нас неприятностей! Из-за каждой плакать.
– Нет, все плохо… – тихо твердила Лена. – Работа паршивая, еле выдерживаю. Сына не с кем оставить. Сидит сейчас один. А сколько до этого было, не расскажешь…
Наташа встала из-за гримировального столика, сухо сказала:
– Оставь Ирке свой телефон.
Новенькую девушки демонстративно не замечали. Только когда та присела перед зеркалом и закурила, Ира обернулась:
– Кури в коридоре!
– Да вы же сами курите, – ответила та неожиданно визгливым голосом.
«Да, хорошо что стриптизерки не поют… – машинально подумала Лена, вытирая последние слезы. – Иначе она бы сразу вылетела».
– Я говорю – кури в коридоре, – повторила Ира. Наташа уже ушла, ей пора было выступать.
– Да ты кто такая?
– Скажи спасибо, что я тебе помаду не припоминаю! – завелась Ира, уперев руки в голые бедра. – Приняли воровку!
– Ты чё плетешь?
– Я пойду, – Лена торопливо встала. Она не желала присутствовать при начинающемся скандале. Ира кивнула ей и сказала:
– Телефон оставь.
Лена записала ей телефон и ушла, повторяя про себя, что со всем этим надо кончать, и либо искать другую работу, либо возвращаться в Питер. Но возвращение домой она откладывала на крайний момент. Это была бы капитуляция. Она не хотела снова оказаться под чьим-то гнетом.
На другой день, утром, когда она еще спала, в коридоре зазвонил телефон. Старуха-хозяйка постучала к ней в дверь, крикнула, чтобы Лена вышла. В трубке звучал незнакомый мужской голос, спросонья Лена долго не могла понять, чего от нее хотят, а когда поняла – удивилась. К ней обращался менеджер из «Черной стрелы».
– Вы искали место, – сказал он. – Мы могли бы посмотреть. Можете показать номер?
– Конечно!
– Сегодня в два – устроит? Вы работаете?
– Только с восьми вечера. Мне приехать?
Она не верила своему счастью. Было ясно – девушки о ней похлопотали. Лена больше не ложилась. Погуляла с Сашкой, потом сделала более энергичную, чем всегда, гимнастику, приняла душ, растерлась суровым полотенцем, накрасилась, принарядилась. С трудом уговорила Сашку посидеть в одиночестве – днем он привык быть с матерью. Расцеловала его и уехала.
Просмотр проходил в пустом зале, под фонограмму. Присутствовал менеджер, еще какой-то мужчина, заглянула пожилая, хорошо одетая дама и тоже присела за один из столиков. Лену спросили, что ей поставить из музыки.
– То, под что танцевала Инна.
– Она была вашей подругой? – поинтересовалась дама. – Вы видели ее выступления?
– Только одно.
– И как?
– Мне очень запомнилось. Я могу сделать то же самое.
– Ну, лучше придумайте свое. А где вы теперь работаете?
Лена назвала ресторан, дама скривила губы:
– Понятно. Вы себя дороже оценили? Захотелось больших денег?
– А разве это удивительно? – спокойно ответила Лена. – Можно начинать?
Она была одета в многострадальный костюм Инны. Черные шортики, черный лифчик, белая шубка… Все эти вещи уже не пахли Инной, они приняли запах той, другой девушки – запах пота и сладких духов. Лене пришлось преодолеть брезгливость, чтобы натянуть на себя эти тряпки. Когда зазвучала музыка, ей показалось, что произошла ошибка – поставили не ту мелодию. Она не могла сосредоточиться, поймать настроение, свет слепил ей глаза. Переждала первые такты, почти не двигаясь, но надо было как-то начинать. Она помнила движения, которые делала Инна, и ей казалось, что она сейчас делает то же самое, но музыка уходила от нее, оставался только беспощадный свет, слепящий глаза, вышибающий слезы, запах пота, духов, и чей-то взгляд на ее обнаженной груди. Когда музыка умолкла, она осталась стоять в странной позе, словно ожидая продолжения. Было ясно, что ничего не получилось, но ей неожиданно предложили:
– Попробуйте еще.
Говорил менеджер, тот самый, который направил ее в ресторан. Она неуверенно посмотрела на него и предложила:
– Что-нибудь другое?
– Вот именно. И веселее, агрессивней.
– Боюсь, что с лирической героиней будет трудно, – отозвалась дама. – Вот Инна это делала, не спорю. Вас как звать?
– Лена.
– Вы в самом деле дружили? Не знаете, чем дело кончилось? Кто убил Инну?
– Какой-то араб.
– Засудили?
– Я не знаю. – Лена принялась подбирать с пола разбросанные во время стриптиза вещи, снова натянула их на себя. Провела ладонями по бедрам, подняла повыше подбородок. Приказала себе расслабиться, ни о чем не думать. Некстати они заговорили об Инне.
– Ну, послушайте мелодию.
Лена обрадовалась, услышав начало. Она сразу узнала «Фальшивую музыку» Патрисии Каас. Подняла руку, громко сказала:
– Можно запустить сначала? Я сразу буду танцевать. – И когда снова раздались первые такты, она встала, широко раздвинув ноги, слегка согнув их в коленях, руки сцепила замком на затылке, локтями закрыла лицо… Отмахнула в сторону правый локоть, отбросила руку, потом левый локоть – и другая рука отлетела в сторону, как чужая. Она улыбалась, не думая об этом – многозначительно, знающе, слегка. Ее спину холодил металлический шест, шубка из страусовых перьев задиралась, опадала вниз… Эту музыку она хорошо знала, и знала, что нужно делать, и знала еще – все нужно делать хорошо. Когда музыка умолкла, Лена, не глядя в зал, снова стала собирать разбросанные вещи, взяла их в охапку и, прикрыв вздымающуюся грудь, тяжело дыша, услышала:
– Контракт с тем рестораном подписывали?
– Нет, я без контракта… – слегка растерялась она.
– Тем хуже для них, – это говорила дама. – Костюм подберем другой.
– Да, пожалуйста, – хрипловато ответила Лена. Охрипла она и от волнения, и от того, что в зале было прохладно. – Мне все кажется, что он пахнет чужим потом.
– А чем ему пахнуть? Работа тяжелая. – Дама внимательно гляделась в пудреницу, держа ее на уровне лба, запрокинув лицо. – Надеюсь, что свой новый костюмчик ты износишь сама. Плохо, когда слишком часто меняются девушки.
– Так вы меня берете?
– Одевайся, милая, – дама сунула пудреницу в большую сумку из глянцевой кожи и встала. – Простудишься.
И по тому, что ее вдруг стали звать на «ты», Лена все поняла.
На старом месте она проработала до конца недели, потом с нею рассчитались, и Лена перешла в «Черную стрелу». Ее ждал новый костюм – черная блестящая сеть из пластика и кружев.
– Стоит ли вообще раздеваться? – рассуждала она вслух, вертясь перед зеркалом. – Не будет того эффекта.
Шахерезада негромко рассмеялась:
– А ты поменьше думай об эффекте. Эти сволочи в зале не стоят того, чтобы на них нервы тратили.
– Если не секрет… – Лена повернулась к ней. При этом движении кружева плотно охватили ее грудь. Расстегивалась вся эта система хитро и постепенно. Лену предупредили, что костюм стоит больших денег – заказано у хорошего мастера. – Как вы убрали эту блондинку?
– Эту? – легко переспросила Ира, подводя карандашом губы. – Просто убрали. Она же у меня помаду стибрила. Вот я и пожаловалась.
– Ничего не доказали, – подала голос Наташа. Она только что пришла и еще была в городской одежде – серый длинный плащ, брючный костюм, туфли без каблуков. – Но та была новенькая, а Ирка давно работает. Потому поверили Ирке. Все на свете так и делается. Наказывают не того, кто виноват, а того, кто слабее.