Можете не сомневаться! Мне тяжело дался мой хлеб, точно, и я молюсь изо всех сил, чтобы мне никогда не пришлось пройти через это снова. Иисус! Нью-Гемпшир похож на Питера Пэна и Венди в пути. А Калифорния — спустя всего пять месяцев — на Калигулу и Пять Гномов… Можно сойти с ума, причём не важно, на чьей вы стороне. Выиграете вы или проиграете — карты будут розданы к тому времени, когда дело дойдет до Калифорнии. Клей густеет, и в нем вы завязнете — и единственное, что вам остается, это ночь выборов.
Вот блядство! Ночь выборов. Последний, омерзительный оргазм в любой политической кампании… Никто, кроме меня, не знает почему. Нет. Это ложь. Есть другие. Но их немного. И большинство из них уже покинули нас, хорошо это или плохо. Или умерли, или ушли, или убиты, как Бобби Кеннеди, который лучше других понимал дикую энергию скоростной, «убей-или-будешь-убит», современной американской политической кампании. Он мог бы до сих пор быть нашим президентом, если бы Рузвельт Грир был настоящим мужиком и, вместо того чтобы вильнуть в сторону, встретил бы грудью ту маленькую пулю 28 калибра, которая пробила мозг Бобби.
Один из способов делать политику: не мудрый, но в определенном смысле очень сильный — и Бобби Кеннеди остается в истории Америки единственным кандидатом в президенты, прилюдно застреленным в ночь выборов, в момент наивысшего взлета.
— Хантер
Пятница, 21 августа — опрос общественного мнения после партийных съездов:
Вашингтон-Пост: Буш 37 %, Клинтон 46 % Си-эн-эн: Буш 39 %, Клинтон 51%
Кому: Джорджу Хитрецу — в штаб-квартиру Клинтона
Не давайте злобному ублюдку Бушу даже притязать на то, что он может уменьшить разрыв.
Билл должен немедленно сделать что-нибудь динамичное: он получит большую прессу, если предложит за свой счет отправить Вуди Аллена на лечение от сексуальной озабоченности.
Или пригласит герцогиню[45] Йоркскую в Литтл-Рок, чтобы в дождливый день вместе побегать трусцой.
Всё правильно. Наилучшие пожелания.
— ХСТ
22 августа
Кому: Эду Тернеру/Си-эн-эн
Дорогой[46] Эд…
Ты должно быть окончательно, на хуй, спятил, если веришь, что ваш Буше-Квайловский альбатрос[47] за несколько последних дней прибавил 19 процентов в опросах общественного мнения, потому что они взмыли, как орлы, на съезде в Хьюстоне. Я потрясен этими ужасными информационными помоями, которые прямо сейчас вижу на Си-эн-эн (6:17 утра, 22 августа 1992). Буш, должно быть, гораздо быстрее Карла Льюиса, если он сегодня всего на два процента отстает от Клинтона, как нам сообщает некий сомнительный «опрос популярности», проведенный Си-би-эс и Нью-Йорк Тайме.
Откуда вы там взяли эти цифры, Эд? У Мэри Мейта-лин?
И, вообще, что это за хуйня — «опрос популярности»? И почему Чарльз Бирбауэр сообщает из Белого Дома, что Буша охватил болезненный оптимизм, когда он получил известие о том, что «отстает в опросах общественного мнения всего на 10–12 процентов»???
Упс! Вот снова появились Главные Новости, которые сообщают: «Ситуация выглядит как ничья».
Иисус! Я скажу тебе, как это выглядит с моей точки зрения, Эд: «Ситуация выглядит как классический случай пьяной журналистики, как будто какой-то чокнутый придурок, который ведет вечерние новости, окончательно спятил, когда получил, как он теперь будет вечно клясться, «чрезвычайно серьезный, совершенно секретный телефонный звонок с коммутатора Белого Дома — да, это был женский голос, довольно таки знойный».
И этот знойный голос спросил его, не хочет ли он «поговорить с мистером Бейкером».
Ещё бы, мадам! Мы с Джеймсом давно знакомы. Дьявол, я из Техаса. Я охотник за сенсациями.
«Привет, старина! Это Джеймс Бейкер из Белого Дома. У тебя есть свободная минута?»
«Конечно, сенатор! Я весь превратился в слух. Чем я могу вам сегодня помочь? Может быть, вы хотите выступить в прямом эфире?»
«Ни за что, сынок. Если дашь меня в прямом эфире, тебя заколотят как гвоздь в бревно — моргнуть не успеешь. Так что, заткнись и просто запиши цифры».
«Да, сэр! Конечно. Да. Пожалуйста, простите меня, сэр. Я просто пошутил относительно прямого эфира. Дьявол, нет. Мы никогда такого не сделаем».
«Я тоже, сынок. И я никогда не угрожаю человеку тем, что его утопят в его собственной ванной за раскрытие источника конфиденциальной, сверхсекретной информации из Белого Дома. Я мог бы пригрозить, но это было бы неправильно — так?»
«Абсолютно, сэр! Совершенно неправильно… Но вы не должны беспокоиться относительно меня, сэр. Этого звонка не было. Мы никогда не разговаривали. Просто, типа Глубокой Глотки[48]».
«Точно, сынок. Точно. Я знал, что могу доверять тебе: мы тебя хорошо проверили. [Пауза]. Но ты ведь хочешь получить эти цифры, правильно? Да. Ты хочешь. Если только не предпочтешь провести следующие 10 лет своей жизни в федеральной тюрьме за лжесвидетельство. [В фоне слышны звуки глупого смеха; голос «Бейкера» то пропадает, то появляется, потом зло гавкает]. Заткнись! Возьми карандаш. Вот. Ты получаешь сенсационную новость. Хватит ныть, слушай… У Буша 46 процентов, и он взлетает ввысь. У Клинтона 48 процентов, и он идет ко дну как камень. Я только что получил секретные прогнозы, сынок, и я действительно изумлен. Президент прибавляет около одного процента каждый час. К утру мы будем впереди. Это поразительно! Я планирую собрать на рассвете пресс-конференцию, где президент призовет Клинтона отказаться от участия в выборах».
«Что? Отказаться от участия?»
«Ты обгоняешь меня, парень. Ты лучше просто пиши, что я тебе говорю. Помни. Мы знаем, где ты живешь. Мы отслеживаем твой банковский счет, и у нас есть ключи от каждого замка в твоём доме. [Дикий взрыв смеха в фоне, когда «Бейкер» на время замолкает]. Ну, пока, сынок. Не забудь, что я тебе сказал: ничья, изумительный успех Буша ошеломляет Клинтона, миллион побед радуют военачальника — Демократы впадают в панику по мере того, как их лидерство испаряется, Клинтон беспомощен, генерал Бейкер берет на себя управление после того, как США наносят воздушные удары по Багдаду, Буш празднует победу в Галфпорте и просит армию о поддержке, когда Барбара высмеивает Хиллари. Хорошо, ты записал, парень?»
«Да, сэр: вверх до 46, вниз до 48, Клинтон обречен. Буш крепнет, ничья. Только два процента, никакой надежды, толстая леди вздыхает, фермеры из Арканзаса деморализованы, генерал Бейкер говорит: «Мы будем маршировать по костям».
«Хорошая работа, парень — за исключением этой ерунды насчет костей. Я такого не говорил, сынок. Это сказал Джордж Буш. Но ты не можешь его цитировать, запомнил? И меня тоже, черт возьми. У нас с тобой уговор».
«Не сомневайтесь, сэр. Это сказала толстая леди. Доверьтесь мне. Я сообразительный».
«Конечно, сообразительный. Иначе можешь оказаться покойником. Или тебе что-нибудь отрубят, как Хоффе».
«Я плохо расслышал, сэр. Звук, как из уличного радио». «То, что ты слышал, сынок, была толстая леди. Она пела».
«Да, сэр. Но не для меня. Пожалуйста!» «Нет, Бубба. Пока нет. До тех пор, пока ты представляешь для нас ценность».
Ладно… пустяки, Эд. Не обращай внимания. Я не могу продолжать. На моём гигантском телеэкране появилась «Быть Там» — так что, я думаю, всё закончилось и для тебя, и для меня, и отпали мои вопросы относительно возможности того, что Белый Дом запугивает (или что-нибудь ещё похуже) Си-эн-эн, и относительно отвратительной, скандальной подтасовки данных опросов общественного мнения.
Нет, Эд — это было бы неправильно. Я не брошу тебя сейчас только потому, что вечерние новости вел какой-то алкаш. Но я всегда лучше чувствовал себя в одной комнате с Шонси Гардайнером. Он забавный, а ты — нет. По крайней мере, не сегодня, когда ты всё ещё несешь эту лживую, проститутскую чушь о том, что Буш уменьшил разрыв до двух процентов, даже не вспотев.
Блудливый язык топит корабли, Эд. И если Буш получит ещё четыре года, тебя можно будет даже посадить в тюрьму… Подумай об этом. Мы можем заключить сделку: если ты прав, я обрею голову как герои твоих новостей с Востока, а если ты неправ, ты бреешь свою голову на передаче «Перекрестный Огонь»… В понедельник. Да. У нас слишком мало времени, чтобы начинать ссору и распространять эксцентричные слухи об опросах общественного мнения. У меня на вечер 3 ноября назначено свидание в Литтл-Рок, Эд, и я не хочу, чтобы оно оказалось для меня роковым — и особенно не хочу, чтобы так случилось из-за твоих делишек.
Было бы неловко, Эд, и нам этого не надо. Почему мы должны превращаться в диких гиен? Действительно, почему? Всё, что тебе надо сделать, это выкинуть немедленно того продажного, тупого халтурщика, который каждые чертовы 30 минут выходил в «Главных Новостях», пока я не переключился на «Быть Там».
Надеюсь на Бога, что, когда я переключусь обратно на ваши «новости», того придурка уже не будет, Эд. Иначе, я, наверное, не выдержу… Я только что вернулся из Литтл-Рок — на самом деле — где у меня произошла странная стычка с мистером Биллом на его территории. Он сказал, что мне следовало бы сидеть в тюрьме, а потом рассмеялся как клоун и предложил мне кучку картофеля фри, который мял в своих руках. Ужасно.
Что за чертовщина? Прогресс марширует, а? Моя бабушка была первым президентом «Дженерал Электрик», а дедушка корейцем… Так что наступило время действовать, Эд. Сделай это сейчас. Сделай это для нас. Протрезвей и наведи порядок в своём отделе новостей. Им требуется руководство, а не дебильное бормотание в темноте, вроде того; что ты порой, ночами, слышишь в Литтл-Рок.
Ну, так что? Встань во весь рост, Эд. Время пришло. Поверь моему слову. Я разбираюсь в таких делах. Удачи.
– Док
Си-эн-эн