Всё, о чём мы просим Бога, как правило, дано нам в изобилии, а потому просить о благах всё равно, что просить напиться, стоя у ключа. Как в том изречении: «Он ключ воды живой, кто жаждет, иди и пей».
Если нашёл вещь и нет хозяина, если возьмёшь траву или деревце из степи, которую считаешь ничьей, или из леса, который считаешь ничьим, то в том не будет твоей вины. Не будут виновны землевладелец и владелец фабрики, получающие вознаграждение за свой труд чиновники, если они не знают, как приобретена земля, фабрика и с кого собираются подати. Но если человек знает, что у найденной вещи есть хозяин, что трава и деревья уже куплены другим, если он знает, что незаконно приобретена земля и незаконно собираются подати, но берёт – он вор.
Когда ясно определена главная цель, к которой нужно стремиться, можно, откинув другие ничтожные цели, достигнуть спокойствия и постоянства. Достигнув спокойствия и постоянства, можно ясно обдумать предмет. Ясно обдумав предмет, можно достигнуть цели.
Человек, чтобы быть добродетельным, должен поступать так же, как поступает стрелок из лука: если он промахнулся, то ищет причину неудачи не в цели, а в себе.
За зло отплатить, зло перенести страдая, пожалеть злящегося, помочь ему. Вот от чего и к чему мы должны прийти.
Как ни старайся угодить людям, ты никогда не сумеешь угодить всем. И если ясно видишь это, то поневоле перестанешь заботиться об угождении всем и каждому и начнёшь угождать одному только Богу.
Жить не в городе, а в деревне, не сидеть дома, а работать в лесу, в поле, видеть солнце, небо, быть голодным и несколько раз в день с аппетитом съедать кусок черного хлеба с солью, спать здоровым сном не на мягких подушках, и даже не на скамье, радоваться детям и общаться с ними каждый день.
Всё это по мирским понятиям – бедность и ограниченная жизнь, а между тем это и есть счастье, потому что тогда мы будем свободны…
Человек живёт сначала животной жизнью… Ему всё равно, куда она его потянет. Но наступает время, когда он начинает анализировать свои поступки, жизнь, и если в эти минуты он может думать, хочет думать и найти истину, то ему вовсе не надо будет делать крутой поворот или впадать в безнадежность. Надо будет только восстановить представление о том, что необходимое условие счастья человека – труд, а не праздность, что человек не может не работать, что ему от безделья тяжело и скучно. Нужно будет отрешиться от предвзятого мнения, что счастье там, где есть неразменный рубль, и проникнуться убеждением, что не рубль спасает, а только трудящийся достоин пропитания и будет прокормлен. А главное, нужно воспитать в себе любовь. Освещая путь себе и идя по нему, нужно желать другим то, чего хочешь сам.
Никогда не оправдывайся.
В каждом из нас, людей – великих ли, малых ли, деятелей ли или бездельников, честных людей или подлецов, – есть и хорошие и дурные стороны. Достоевский даже у самых отчаянных живорезов-каторжников находил хорошие стороны. Задача каждого из нас – развивать хорошие наши качества и ослаблять дурные.
Жизнь следует менять только тогда, когда решительно нет сил оставаться долее в прежнем положении.
Очень важно помнить о смерти. Спросят: зачем это помнить? Затем, что все предметы получают совсем другое освещение.
Во всяком, даже маленьком деле, нужно обдумать всё много раз со всех сторон. И только тогда делать. Всё равно, будешь ли рубаху шить или же просто делать шахматный ход. Если не обдумаешь то или другое, сразу всё испортишь – рубахи не сошьёшь и партию проиграешь.
Болезнь, физическая сторона вопроса часто тормозит духовную, останавливает человека, служит препятствием.
Прощаясь, мы всегда желаем человеку: «Будьте здоровы!»
Право, иногда было бы лучше пожелать человеку похворать, полежать больным недель шесть. Сколько можно за это время передумать!
Есть два пути: жизнь для тела и жизнь для души. Выбирая первый путь, ты с годами узнаешь, что радости тела непрочны, с годами ослабевают и каждую минуту могут кончиться смертью.
Предпочтя второй, узнаешь такие радости, которые с годами становятся всё больше и больше и неподвластны смерти.
Если ты не знаешь, как быть, сделать или не сделать, помни – всегда лучше удержаться и не сделать, чем наоборот. Если бы ты не в силах был удержаться, если бы наверняка знал, что дело хорошее, ты не спрашивал бы себя, сделать или не сделать. Если же спрашиваешь, то, наверное, лучше ничего не предпринимать.
«Это я сделаю, когда вырасту большой», «Я так буду жить, когда кончу учение, когда женюсь», «А я так-то устроюсь, когда у меня будут дети, когда женю сына, или когда разбогатею, или когда перееду в другое место, или когда состарюсь».
Так говорят и дети, и взрослые, и старики, а никто не знает, проживёт ли он до вечера. Про все эти дела мы не можем знать, доведётся или не доведётся нам делать их, не помешает ли смерть.
Награда доброй жизни никак не в будущем, а сейчас, в настоящем. Сейчас делаешь хорошо – и сейчас тебе хорошо. А если делаешь хорошо, то и последствия не могут не быть хорошими.
Если крест – болезнь, то нести её с покорностью, если обида от людей – то уметь воздавать добром за зло, если унижение, то смириться, если смерть, то с благодарностью принять её.
Только скажи себе, что во всем, что случается, воля Бога, и верь, что воля Бога всегда добро, и ты ничего не будешь бояться, и жизнь для тебя всегда будет благом.
Уединение так же полезно для человека общества, как жизнь в обществе полезна для человека, не живущего среди людей. Отделись человек от общества, останься наедине с собой, очень скоро рассудок его снимет с него очки, сквозь которые видел он всё в превратном виде. И станет непонятно ему, отчего он прежде не прозрел.
Прислушивайся к разуму, и он укажет тебе, как действовать, он даст тебе опору, с которой ты и в обществе будет ощущать себя защищенным.
Когда машина возьмёт колос, он – колос. Затем он станет зерном, потом мукой, потом хлебом, после кровью, после нервами, мыслью. Как только он станет мыслью, попадёт в мозг, оттуда – к Богу. В человеке, в жизни его, в умении размышлять – источник всего. Всякое жизненное явление, впечатление, получаемое извне, может пройти по человеку, как по проводнику.
Откровенно говорить можно только с Богом. Он тот, кому можно всё сказать.
Лучше хромать, чем сиднем сидеть.
В чужих руках ломоть велик.
Как можно положить жизнь свою в чины, богатство, коллекционирование, так можно выразить себя и в совершенствовании собственной жизни. Начать можно прямо сейчас: посадить семя в землю или пироги в печь. И будешь ждать и радоваться свершению ожидаемого.
Есть обстоятельство, условие жизни, которое мучает тебя: бедность, болезнь, неверность супруга, клевета, унижение. Стоит тебе начать жалеть себя – и ты несчастнейший из несчастных. Но стоит только понять, что это дело жизни, которое ты призван делать – жить в бедности, болезни, простить клевету, неверность, унижение, как вместо уныния и боли возникнут энергия и радость.
Прежде я курил запоем; затем, желая бросить это вредное и совсем не нужное занятие, перестал курить свои папиросы, а курил «чужие», пользуясь любезностью курящих гостей. Так и по отношению к газетному чтению: прежде я читал все газеты запоем, а теперь узнаю новости от своих родных и знакомых, которые охотно сообщают мне о всех выдающихся новостях и событиях.
Всё хорошее, всё настоящее, всякий истинный акт жизни совершается усилием: не делай усилий, живи по течению, и ты не живешь.
Так же, как я ношу в себе все физические черты всех моих предков, так я ношу в себе всю ту работу мысли (настоящую историю) всех моих предков. Я и каждый из нас всегда знает ее. Она вся во мне, через газ, телеграф, газету, спички, разговор, вид города и деревни.
Все мы думаем, что наша обязанность, призвание – это делать разные дела: воспитать детей, нажить состояние, написать книгу, открыть закон в науке и т. п., а дело у всех нас только одно: делать свою жизнь, сделать так, чтобы жизнь была цельным, разумным, хорошим делом. И делом не перед людьми, оставив по себе память доброй жизни, а делом перед Богом. Думать так, главное – чувствовать так, очень трудно. Всё сбиваешься на славу людскую.
Упади раз, два, три, но поднимись. И еще раз упади, но все поднимайся.
Во всём есть предел и зависть к больше успевшим. Во всём, кроме любви.
Странно, что не хочется умирать, хотя ничто не держит. Вспомнил об узниках, которые так обживутся в своих тюрьмах, что им не хочется и даже боятся покидать их для свободы. Так и мы обжились в своей тюрьме этой жизни и боимся свободы.
Для того, чтобы ответить на вопрос, предстоящий каждому человеку: «что я такое» или: «зачем я живу», или: «что мне делать», – человек должен прежде разрешить вопрос: «что такое жизнь всего неизвестного ему человечества, из которой ему известна одна крошечная часть в один крошечный период времени». Для того чтобы понять, что он такое, человек должен прежде понять, что такое всё это таинственное человечество, состоящее из таких же людей, как и он сам, не понимающих самих себя.