Философия, вера, размышления
Зерно невидимо в земле, а только из него вырастает огромное дерево. Также незаметна мысль, а только из мысли вырастают величайшие события жизни человеческой.
Все строят планы, но никто не знает, проживёт ли он до вечера.
Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть, что делаешь.
Мы проходим по жизни спросонья и умираем в чаду нелепостей и пустяков, не пришедши в себя.
Знания – орудие, а не цель.
Радость в жизни – то же самое, что масло в лампе. Как только масла становится мало, сжигается фитиль и, сжигаясь, перестаёт светить и только дымит чёрным, вонючим дымом.
Ад – это неспособность любить.
Каждый человек – алмаз, который может очистить и не очистить себя в той мере, в которой он очищен, через него светит вечный свет, стало быть, дело человека не стараться светить, но стараться очистить себя.
В мечте есть сторона, которая лучше действительности. В действительности есть сторона лучше мечты. Полным счастьем было бы соединение того и другого.
Я хотел достигнуть совершенства, но забывал, что прежде нужно было исправить несовершенства, которых слишком много.
Если бы враг хотел погубить человека, то вернее, чем споить, – захвалить его. Развивается болезненная чувствительность – при похвале ведущая к праздному расслаблению, при порицании – к озлоблению и унынию. Главное, увеличивается болезненность и уязвимость.
Бьёшься о стенки клетки, но это идёт тебе на пользу, поскольку заставляет вспомнить, что наверху свободно и у тебя есть крылья. Стены – это условия мирской жизни, верх – это Бог, крылья – вера в Бога.
Помни каждый раз, что ты посланник и представитель Бога. Не унижай его.
Гусеница видит своё засыхание, но не видит бабочки, которая вылетит из неё.
Для того, чтобы хорошо жить в этом мире, надо понимать его – мира – нереальность.
Ребёнок живёт только для похоти своей личности. Мальчик, юноша – для славы и для похоти. Взрослый – муж, жена – для служения людям – трудом, семьёй, тщеславием и похотью. Старик живёт для Бога, для своей души, и для людей, и для тщеславия, и для похоти. Совсем старый, умирающий, живёт для одного Бога, для одной души.
В самом начале, ребёнком живёт для одного тела, в конце – старцем – для одной души.
Человек хорош и добр, когда доволен собой, а собой человек доволен, когда им доволен Бог.
В горе есть духовное возмездие и огромная выгода. Горе – Бог посетил, вспомнил.
Все мы в жизни, как лошади, которых пытаются охомутать. Сначала бьёшься, хочешь жить по своей воле, для себя – ломаешь хомут, рвёшь вожжи, постромки[27], но не уйдёшь, умаешься и только тогда успокоишься, когда забудешь о своей воле, подчинишься и повезёшь.
Течёт струя и стоит неподвижно, и нам кажется, что это неподвижный предмет. Так и с жизнью. Она нам кажется стоячей, а она течёт.
Никак нельзя сказать, не только полезна или бесполезна жизнь, которую ведёт человек, но нельзя даже сказать, радостна она или нет. Это узнается только впоследствии, когда она вся видна будет. То же, что в работе. Спросите пахаря во время работы, радостна ли его жизнь. Он не знает и скорее думает, что радостно бытие праздное богача, а спросите, когда он старик и вспоминает о своей жизни.
Говорят, что одна ласточка не делает весны. Но неужели оттого, что одна ласточка не делает весны, не лететь той ласточке, которая уже чувствует весну, а дожидаться. Так дожидаться надо тогда и всякой почке и травке, и весны не будет.
Ничто так не мешает людям понимать смысл жизни и жить, как должно, как то, что они придумывают себе специальные точки зрения. Так, положим, человека на ваших глазах убивают. Если у вас нет никакой специальной точки зрения, вы броситесь отнимать или, по крайней мере, будете негодовать, отговаривать, но если у вас точка зрения эстетическая, вы наблюдаете выражение чувств, позы… Если у вас точка зрения служебная, вы одобряете происходящее или осуждаете, если точка зрения религиозная, рассуждаете о грехе…
Когда проживёшь долго, понимаешь, как ложны, невозможны всякие приспособления себя к жизни. Нет ничего постоянного. Приспособляться к жизни всё равно что приспособляться к текущей воде. Всё – личности, семьи, общество – изменяется, тает и переформировывается, как облака. Не успеваешь привыкнуть к одному состоянию, как оно уже перешло в другое.
Соблазны не случайное явление, а постоянно сопутствующее нравственной жизни условие. Идти в жизни всегда приходится среди соблазнов, как по болоту, утопая и выбираясь.
Всякий человек живет только затем, чтобы проявить индивидуальность. Воспитание стирает её.
Цель жизни человеку быть доступна не может. Знать человек может только направление, ведущее к цели.
Чтобы работать, надо любить работу. Чтобы любить работу, надо, чтобы работа была увлекательна. Чтобы она была увлекательна, надо, чтобы она была до половины выполнена и хороша.
Когда люди плачутся, что у них нет любви, как будто её может не быть или её можно откуда-то взять, это выглядит так, как если бы те же люди, стоя с дырявым ведром под ключом, жаловались на то, что в ведре нет воды. Набираешь, а она куда-то уходит.
Нужно заткнуть дыру, через которую уходит любовь. Когда вы прежде выбираете соблазны, они застилают, отгораживают любовь, мешают ей задержаться.
Наилучшее для человека в известный период – неделание.
Вроде того, как не следует делать никаких усилий для того, чтобы высвободить птенца из скорлупы. Подобное действие может только навредить ему. В положенное же время он самостоятельно вылупится силой своей сущности.
Так что неделание, возможно, – один из самых активных по сосредоточенности процессов в нашей жизни.
Ведь все люди точно такие же, как я сам – пегие, то есть дурные и хорошие одновременно, но не такие хорошие, каким бы я хотел, чтобы меня считали и не такие дурные, какими кажутся мне те, на кого я сержусь или те, кто меня обидел.
Невозможно создать лучшую жизнь, пока люди лучше не станут.
Есть два сорта людей. Одни подобны колесу, ремень которого переведен на шкив[28]. Колесо вертится и, передавая энергию своего движения через шкив другим колёсам, производит работу. Другие же люди – и они встречаются во всякой области: и в науке, и в общественной жизни – подобны колесу, приводной ремень которого соскочил со шкива. Колесо быстро вертится, а толку никакого.
В молодости мы думаем, что нашей памяти, нашим способностям восприятия конца и края не видно. К старости чувствуем, что и у памяти есть границы. На что теперь помнить того или другого, когда на пороге смерти человеку важнее помнить самого себя.
Людей страшат опасности лишь воображаемые. Как часто жертвуют они несомненным благом своим во имя опасностей совершенно мнимых, которые никогда не могли бы случиться.
Когда им говорят о христианстве, они отвечают, что это годится разве что для овец. Они же хотят быть волками.
Есть, когда хочется, вредно, ещё более вредно иметь половое общение, когда нет такой потребности. Не гораздо ли более вредно заставлять мозг работать, когда он этого не желает?
Думать, что богатство облегчает жизнь – всё равно что думать, что с ношей идти легче.
Двадцать лет – это такой возраст, находясь в котором все и всё знают.
Жизнь – непрерывное освобождение духовного «я».
Раз лошадь начала с известной ноги, в следующий раз ей уже хочется начать с той же. Инерция в жизни людей играет огромную роль. Раз создалось какое-нибудь обыкновение, человек бессознательно стремится поступать сообразно с ним. Очень и очень редкие люди поступают сообразно с требованиями своего разума. Обыкновенно люди живут и действуют по инерции.
В жизни каждого человека случается именно то, что должно случиться, и жизнь слагается так, как ей должно сложиться.
Животному даны органы. Например, зверю – чутьё, насекомому – щупальцы. Исполнять своё назначение животное может только через употребление своих высших органов. То же и с человеком. Он может исполнять своё назначение только через употребление своего высшего органа – разума. Как он может использовать его? Понимая жизнь.
Учись во всём у Бога. Учись делать доброе так, чтобы получающий его не видал твоей руки. Бог это делает, до такой степени скрывая себя, что многие думают, что его нет.
Жизнь дана нам, как ребёнок дан няньке, чтобы взрастить его. И как дурная нянька может пользоваться ребёнком, щеголять им, может бояться и стыдиться показать его нечистым, невыхоленным, усталым, хотя для его здоровья и роста ему нужно бывать и нечистым и усталым, так и глупый дурной человек со своей жизнью – хочет показать её в наилучшем свете, хочет хвастаться ею, пользоваться ею, забывая то, что ему нужно только взращивать её.